Гэн вскочил на ноги.
— Как прикажешь. Но только если мы пойдем туда пешком. Я хочу побыть с тобой наедине как можно дольше.
Нила улыбнулась и, ничего не ответив, выбежала наружу. Когда удивленный юноша вышел следом за ней, она уже привязывала поводья Подсолнуха к мачте с флагом у шатра.
— Я потом пришлю кого-нибудь за ним, — бросила девушка, продевая руку под его локоть.
По дороге к замку она расспрашивала о ходе сражения. Нила слушала, не перебивая и задавая вопросы лишь после того, как он замолкал или собирался рассказывать о новом этапе битвы. Узнав обо всем, она наконец спросила о его личном участии. Гэн объяснил, что его задача состояла в гарантии выполнения намеченного плана, а не в каких-то конкретных действиях. Рассказал он и о том, как заставил умолкнуть боевой рожок Оланов, утаив при этом, что срубил вражеского командира, в значительной степени решив исход сражения.
Гэн также поведал о трофейном кинжале, обнаруженном Тейт, еще раз подтвердив свою убежденность, что это — то самое оружие, которым, по словам Билстена, подкупили командира Оланов. Когда он закончил рассказ, они уже подошли к замку, но, вместо того чтобы направиться прямо к воротам, Гэн отвел девушку в сторону. Там, где стены надежно укрывали их от посторонних взоров, он достал из-под куртки ножны и показал их Ниле, подумав, что кинжал действительно такой же неотразимый, каким он его запомнил. Непроизвольно Гэн наклонил плечо вперед, словно желая укрыть оружие своим телом.
Он слегка вытащил клинок из дорогих ножен, любуясь его сталью. И лишь повернувшись к Ниле, чтобы увидеть ее реакцию, понял, что девушке не по себе. Ни голос, ни выражение лица заметно не изменились, но Гэн почувствовал ее смятение, какое-то напряжение, словно она увидела нечто отталкивающее и не может заставить себя отвернуться.
Это было бессмысленно — что она могла увидеть, кроме роскошной красоты оружия! — но его не покидало чувство, будто Нила чем-то сильно встревожена.
Когда юноша вновь спрятал кинжал, Нила обескуражила его еще больше. Улыбнувшись, она снова взяла его за руку и повела к воротом замка, рассказывая, как обрадовалась, увидев его во главе отряда.
— Ты выглядел замечательно. Я была так рада за тебя, так счастлива, что ты вернулся целым и невредимым. Может, я не совсем точно выражаюсь, но я подумала, как важно для тебя стать достаточно сильным, чтобы отомстить за отца.
Затем они направились в замок, где были встречены криками приветствий и поздравлений. Нила нежно сжимала его руку, что позволило Гэну сохранять приветливый вид, пока назойливые доброжелатели не остались позади. Они проходили мимо ванной комнаты, где кто-то принимал душ. Неожиданно Гэн почувствовал страшную усталость, словно все переживания, на которые он не позволял себе обращать внимание в походе и в бою, разом навалились на него. Шум и запах падающей воды как будто пробили брешь в той стене, которой он отгораживался от усталости в последние несколько дней. Гэн споткнулся и едва не упал.
Нила оказалась достаточно сильной, чтобы удержать его на ногах.
— Сколько ты спал за это время?
— Не знаю, — ответил Гэн, полагая, что маленькая ложь не имеет особого значения. Едва ли Нилу порадует, что ему не удавалось поспать более трех часов в сутки после отъезда, причем только раз он позволил себе проспать два часа подряд. Заметив, как она нахмурилась, юноша добавил: — Было просто некогда. Ничего, отдохну сейчас, перед обедом.
— Как же, отдохнешь, — проворчала Нила. Буквально впихнув Гэна в комнату, она подождала, пока тот не вышел оттуда в халате.
— Немедленно в душ, — приказала она. — Я скоро вернусь.
У молодого человека не оставалось сил даже спросить, куда она уходит. А когда он возвращался к себе, девушка уже спешила по коридору с маленькой сумочкой в руках.
— Что это? — подозрительно спросил Гэн. Материнский вид Нилы несколько насторожил его, и ответ почти ничего не прояснил.
— То, что поставит тебя на ноги, — заявила она, следуя за ним в комнату.
Убедившись, что ему не придется глотать отвратительные на вкус лекарства, Гэн несколько успокоился и позволил уложить себя на постель. Он слабо запротестовал, хотя было очевидно, что поведение Нилы заинтриговало его, а ее внимание ему необыкновенно приятно. Девушка стащила халат с его плеч, обнажив верхнюю часть спины. Затем она взобралась на кровать и, пристроившись на коленях между его ног, принялась массировать спину и шею. В сумке оказались душистые масла, и Гэн блаженствовал, ощущая давление ее неожиданно сильных пальцев, глубоко проникавших в мускулы, прогонявших боль и усталость и оставлявших лишь ощущение приятной опустошенности. Комната наполнилась острым ароматом кедрового масла.
При этом Нила все время говорила, словно сама с собой. Бодрствующим уголком сознания Гэн уловил, что она высказывает предположения, не навязывая своего мнения. Девушка рассуждала о последствиях двойной победы барона над Олой и своим королем. Пройдет немало времени, прежде чем другие бароны осмелятся потревожить Джалайла. Сейчас последует множество встреч и тайных совещаний о переделе власти. Пока король и бароны будут спорить, самое время напасть на Дьяволов в их новом военном лагере. Теперь они представляют главную опасность.
Нила на время смолкла, и, хотя юношу уже одолевал сон, он ждал, пока она вновь заговорит. Новый запах заполнил комнату, и Гэн тут же распознал тонкий аромат бальзама. Нила ухитрилась разогреть масло, и там, где раньше пальцы сжимали его мускулы, ощутились нежные, проникающие в плоть и кровь прикосновения, уносившие не только усталость, но и тревоги.
Девичий голос затихал, превращаясь в отдаленный гул, сознание окутывал богатый букет ароматов.
Прямо перед глазами сверкнул меч. Прыгнул Шара.
Перед самым забытьём Гэн вздрогнул, но затем, успокоившись, заснул глубоким сном. Нила осторожно поднялась и, закрывая бутылочки с маслами, продолжала поглядывать на него. Вытерев руки, она опустилась на колени, приблизив свое лицо к лицу юноши. Медленно покачивая головой прямо перед его глазами, она рассматривала упрямо сдвинутые брови и еще не густую поросль на подбородке. Полноватые губы юноши приоткрылись. Приблизившись еще, Нила ощутила его дыхание.
Терпкий влажный запах навевал мысли о звериной силе, будя в сознании пока еще неопределенные образы, более сильные и откровенные, чем те, что возникали, когда ее пальцы погружались в мускулы под удивительно мягкой кожей.
Вплотную приблизив к нему свое лицо, девушка поцеловала Гэна, едва коснувшись губами, и, быстро поднявшись, поспешила из комнаты.
Глава 58
Гэн и Нила сидели за столом рядом с бароном, отдавая должное десерту, поданному в конце обеда. Это была черника, запеченная под тонкой хрустящей корочкой теста, рассыпавшейся от одного прикосновения. Легкий запах горячих ягод смешивался с ароматом малинового чая с медом. Но даже замечательная еда не могла скрасить напряжение, буквально висевшее в воздухе и создававшее ощущение общей неловкости. Жена барона покинула их, сославшись на головную боль. В беседе возникали паузы, и несколько раз рука Нилы, находя руку юноши, пряталась там, словно маленькая напуганная зверюшка.
Барон Джалайл тяжело откинулся на спинку кресла, положив руки на стол. Гэн удивился, что раньше не обращал на них внимания. Сейчас они поразили его своей величиной. В заплывших жиром ладонях все еще угадывалась незаурядная сила. Глубокий рубец между большим и указательным пальцем мог быть оставлен только тяжелым ударом меча, но уже потускнел, напоминая многолетнюю мозоль на ладони. Пальцы с широкими суставами гнулись с трудом, левую ладонь пересекал выпуклый шрам. Картина в целом рождала мысли о прежней несгибаемой решимости, которая была размыта и утрачена за десятилетия компромиссов и вынужденных маневров. Гэн подумал, что эта картина надолго останется у него в памяти.
Тем временем барон обратился к Ниле:
— Я попросил тебя прийти вместе с Гэном потому, что ты — часть того, с чем я вынужден иметь дело. Уверен, вы уже слышали о вестнике, который был здесь сегодня. Король отменил свой визит якобы из-за «неотложных государственных дел». Это ложь. И десяти дней не прошло после того, как мои люди разбили дивизии Оланов, но все вокруг уже знают об этом. Никто уже не решится вступить в бой с Волками. И в этом вся проблема.
Гэн удивленно смотрел на барона, ожидая объяснений. Джалайл продолжал:
— Для Волков я никто. — Он кивнул в сторону Нилы. — У нее, чернокожей и Жрицы есть свои женщины, продающие вещи, изготовленные ими в собственных мастерских. Я как-то прослышал об их планах приобрести лодку, чтобы направлять товары прямо во Внутреннее Море. Твоим людям и их женам завидуют во всем баронстве. А обо мне скоро вовсе забудут. — Он замолчал, тяжело переводя дыхание.
