2) Хотя в самый момент появления японских броненосцев наша правая колонна (вслед за "Суворовым") прибавила ход на два с лишним узла против левой колонны и хотя времени от момента появления японцев (1 час 20 мин.) до момента открытия огня (1 час 49 мин.) было вполне достаточно, чтобы привести четыре корабля 1-го отряда в голову левой колонны, но, судя по позднейшим показаниям некоторых офицеров, только три корабля 1-го отряда вытянулись к 1 часу 49 минутам перед броненосцем "Ослябя".
Четвертый броненосец 1-го отряда “Орел” еще только выравнивался в это время с “Ослябя”, обходя его, то есть был закрыт последним от неприятеля настолько, что для исполнения сигнала с “Суворова” — “2-му и 3-му отрядам быть в кильватере 1-го!” — броненосцу “Ослябя”, а за ним и всей левой колонне показалось необходимым уменьшить ход, что, однако, не было и не могло быть замечено с ”Суворова”.
Таким образом, у офицеров “Ослябя”, видевших очень близко справа броненосец “Орел”, могло утвердиться впечатление, что эскадра шла в двух колоннах, и в то время, когда они слышали звук первых выстрелов с “Суворова”, они принимали эти выстрелы за японские, направленные в самого “Ослябя”.
3) Когда же через несколько минут после 1 часа 49 минут “Ослябя”, продвинувшись вперед, попал в сферу огня японской эскадры, кончавшей к тому времени последовательный поворот на 16 румбов, то хвост этой эскадры сосредоточил на себе все внимание офицеров “Ослябя”: все смотрели влево, на стреляющего противника. Никто не заботился о том, есть ли еще с правой стороны другая колонна своих броненосцев, и наконец:
4) В 2 часа 30 минут, когда на “Ослябя” действительно сосредоточен был сильный огонь неприятеля, офицеры его могли приметить, что в голове броненосца нет других наших судов, что окончательно и утвердило их в представлении, будто они от самого начала боя были головными в колонне, ближайшей к неприятелю».
Ошибка адмирала Того
«Подобным же образом и командовавший японским флотом Адмирал Того, получив от своих крейсеров донесение, что русские броненосцы идут в двух колоннах, желал этим воспользоваться.
И перед боем пересек путь нашей эскадры справа налево так, чтобы обрушиться на слабейшую левую колонну с броненосцем “Ослябя” в голове.
Когда японские броненосцы, идя от оста к весту, пересекали курс русских (норд-ост 23°), Адмирал Того мог и сам видеть, что донесение его разведчиков справедливо.
Но через 25 минут, когда, склонившись к зюйд-весту, японцы начали последовательно разворачиваться на 16 румбов влево, чтобы для боя лечь в норд-остовую четверть параллельно русской эскадре, они нашли русскую эскадру в одной колонне с броненосцем “Князь Суворов” в голове.
Что и отмечено в донесении японского адмирала с замечанием, что промежутки между судами русской эскадры были неравны.
Я отвлекся здесь разъяснением причин, по которым у офицеров “Ослябя” могло составиться представление о двух колоннах нашей броненосной эскадры в начальном периоде боя, потому что такое неверное представление долго удерживалось в печатных рассуждениях о ходе боя и до настоящего времени служит еще основанием некоторых критических отзывов».
Именно эти отзывы и повторяются до настоящего времени — уже сто лет спустя!
О стрельбе и маневрах
«От 1 часа 49 минут до момента, когда наши броненосцы, увлекаемые рыс-кнувшим “Суворовым”, последовательно ворочали через ост на зюйд, ветер от вест-зюйд-веста нес столбы воды и черного дыма от разрыва недолетавших японских снарядов через наши суда с левого стреляющего борта на правый, так что черный дым разрывов закрывал неприятеля от наших орудий не надолго скорее копоть и водяная пыль, осаждавшиеся на оптических прицелах, замедляли стрельбу.
С поворотом же через ост на зюйд-ост и зюйд и при следовавшем затем постепенном склонении курса в зюйд-остовую четверть дым от разрыва снарядов неприятеля, склонявшегося параллельно, и наш угольный дым, относившийся на неприятельскую эскадру, сгустились так, что обе стороны подолгу не различали противника.
Ход нашей эскадры на этой части пути и до конца дневного боя был 10 узлов, японская же по-прежнему шла со скоростью 15–16 узлов и потому скоро поравнялась и затем обогнала голову нашей.
Около 2 часов 55 минут головной нашего строя броненосцев, намереваясь, вероятно, возвратиться к тому месту, где был оставлен “Суворов”, и пользуясь тем, что неприятель много продвинулся к югу, поворотил влево через ост, лег в норд-остовую четверть и вместе с последовательно за ним ворочавшими кораблями имел возможность действовать по головным судам неприятельской линии.
По-видимому, концевой отряд неприятеля не заметил начала поворота нашей эскадры, потому что дым от разрыва снарядов, выпущенных головными кораблями неприятеля, заволакивал пространство между нашими головными и японскими концевыми.
Передовой же отряд японских броненосцев своевременно заметил маневр наших, и — чтобы лечь параллельным курсом, — японский адмирал передал по судам приказание повернуть вдруг на 16 румбов влево. Потому ли, что приказание это не могло быть сообщено по всей линии, или по установленному правилу — вдруг повернули только корабли японского головного отряда, а отряд их броненосных крейсеров прошел вдоль разворачивавшегося первого отряда и, миновав его, поворотил уже последовательно также на 16 румбов влево.
При этом оказалось, что строй повел “Ниссин” под флагом Вице-Адмирала Мису. За ним следовали: “Касуга”, “Асахи”, “Фуджи”, “Сикисима”, “Миказа” под флагом Адмирала Того, крейсер “Идзумо” под флагом Вице-Адмирала Ка-мимура и прочие пять крейсеров с концевым “Ивате” под флагом Контр-Адмирала Самимура.
Около 3-х часов пополудни расстояние между головными противниками уменьшилось до 25 кабельтовов, и через две-три минуты головной нашей эскадры стал отклоняться влево через норд до норд-ост 45° и норд-ост 50°.
Когда же неприятельская броненосная эскадра опять начала, обгоняя нашу, выбираться из дыма, тогда {около 3 час. 20 мин.) наша повернула последовательно на 16 румбов вправо и, склоняясь постепенно через зюйд-ост и зюйд, вступила около 3 часов 45 минут в зюйд-вестовую четверть.
Неприятельская же эскадра броненосных судов несколькими минутами позже поворота нашей (то есть около 3 час. 25 мин.) повторила тот маневр, который был сделан ею в 2 часа 55 минут; но теперь первый отряд, шедший в обратном порядке номеров, повернул вдруг на 16 румбов вправо, а второй отряд, миновав в строе кильватера разворачивающиеся суда первого, вступил им в кильватер последовательным поворотом на 16 румбов вправо.
По окончании перестроения японская эскадра опять оказалась построенною так, как в начале боя, то есть с Адмиралом Того на броненосце “Миказа” в голове. Недоставало только одного броненосного крейсера, отдалившегося для тушения пожара и заделки пробоин.
Каковы бы ни были обстоятельства или соображения, побуждавшие японцев ворочать эскадру поотрядно так, что во время поворота на 16 румбов вдруг головного отряда концевой отряд проходил вдоль циркулирующих судов, сохраняя линию кильватера, и, только миновав их, ворочал последовательно, маневр этот в тактическом отношении доставлял им большие выгоды, ибо концевой отряд продолжал вести стрельбу в нормальных условиях, прикрывая свои циркулирующие корабли».
6.2. Эскадру ведет «Александр»
Маневры «Александра»
«С 21/2 часов дня головной нашей эскадры броненосец “Император Александр III, следуя на зюйд, имел время справиться с одолевавшими его перед тем пожарами, так как вследствие резкой перемены курса неприятель потерял выверенное пристрелкой расстояние, а новая пристрелка затруднялась дымом, относившимся в его сторону до тех пор, пока его головные броненосцы не выбрались вперед.
Когда же около 2 часов 55 мин. голова японской эскадры снова заняла положение, удобное для сосредоточения огня по броненосцу “Император Александр III”, тогда он, изменив курс влево, повел эскадру на концевые корабли японцев и тем, заставив их голову ворочать на 16 румбов, снова сбил пристрелку головы и подверг себя и ближайшего мателота “Бородино” лишь действию остававшегося на прежнем курсе отряда японских броненосных крейсеров, который, расходясь с нашими судами в то время, когда сам выходил из дыма, не имел времени хорошо пристреляться.
