на вечное изгнание и лишен всех прав. Революция 1848–1849 гг. дала выход колоссальной энергии и бурному темпераменту Бакунина. Он участвовал в событиях в Париже, сражался на баррикадах в Праге и Дрездене. Дважды приговоренный к смерти саксонским и австрийским судом, он был выдан царским властям и около шести лет провел в страшных казематах Петропавловской и Шлиссельбургской крепостей. Из тюрьмы он написал покаянное письмо Николаю I, которое по-разному оценивалось с политической и моральной точки зрения. В 1857 г. Бакунин был сослан в Восточную Сибирь, откуда бежал через Японию в Северную Америку. Конец его жизни прошел в Западной Европе. Бакунин испытывал к Марксу смешанные чувства большого уважения и острой неприязни. Вступив в возглавляемое Марксом Международное товарищество рабочих (I Интернационал), Бакунин попытался создать в нем собственную фракцию, которая не хотела вести упорной пропагандистской и мобилизационной работы среди рабочих, а склонялась к идеям анархизма и методам узкого революционного заговора. В 1872 г. он был исключен из Интернационала. Эти события послужили началом длительной борьбы между марксистским социализмом и анархизмом.
Годы не смирили Бакунина. В 1870 г. он пытался стать во главе восстания рабочих в Лионе, в 1874 г. присоединился к анархистскому заговору в Болонье. Бакунин умер в 1876 г. в Берне, где и похоронен.
Имя Бакунина связано со знаменитым и скандальным «делом Нечаева». Молодой анархист Сергей Нечаев создал в России тайную экстремистскую революционную организацию. Он проповедовал и практиковал вседозволенность средств борьбы, включая террор, запугивание, шантаж, обман, как по отношению к врагам, так и к членам своей организации. Апофеозом ее деятельности стало в 1869 г. коллективное убийство московского студента, которого Нечаев необоснованно заподозрил в отступничестве. Сам Нечаев успел скрыться за границу, а члены его организации предстали перед судом. Громкий процесс 1871 г. нанес молодому русскому революционному движению серьезный ущерб, поскольку власти постарались выставить революционеров на всеобщее обозрение как уголовников, людей, лишенных морали и человечности. Литературным памятником этой эпохи является роман Ф. М. Достоевского «Бесы».
Нечаев явился к Бакунину и сумел войти к нему в доверие, убедив старого революционера, что нечаевская организация в России руководствуется его идеями. Бакунин поддержал Нечаева своим немалым авторитетом. Характерно, что более проницательный и принципиальный Герцен отнесся к Нечаеву с недоверием.
В Женеве Бакунин и Нечаев совместно издали два номера журнала «Народная расправа». Особенно примечательной является статья «Главные основы будущего общественного строя». Имеется в виду строй, который возникнет после успешного переворота и перехода власти в руки «нашего комитета», т. е. группы лиц, которые предоставят Нечаеву диктаторские полномочия. Принудительный физический труд для всех, строжайшая регламентация жизни каждого члена общества, подавление личности и отсутствие всякой частной жизни, строгие наказания за проступки – таково «обновление», обещаемое Нечаевым и Бакуниным.
Об этой программе Маркс и Энгельс писали: «Какой прекрасный образчик казарменного коммунизма! Все тут есть: общие столовые и общие спальни, оценщики и конторы, регламентирующие воспитание, производство, потребление, словом, всю общественную деятельность, и во главе всего, в качестве высшего руководителя, безыменный и никому не известный «наш комитет»[325].
Программы «казарменного коммунизма» появлялись не раз после этого. Попытки его осуществления на практике уродовали жизнь людей. Анархизм, отрицание всякой государственной власти на деле смыкаются с самой жестокой диктатурой.
Жизнь самого Нечаева закончилась в Петропавловской крепости после десятилетнего заключения: Швейцария выдала его как уголовного преступника царским властям. Осуждая вредные и опасные стороны деятельности Нечаева, нельзя вместе с тем не признать, что он был непримиримым и мужественным борцом против самодержавия. На ранних этапах революционного движения появление таких людей – явление вполне закономерное.
Идеи анархизма находили большой отклик среди народников, которые рассуждали примерно так: при уничтожении государства социалистические, коллективистские инстинкты русского народа получат полное развитие и приведут к созданию нового общества. Но, по меньшей мере, два вопроса оставались при этом без ответа. Во-первых, как совершить революцию, которая позволила бы ликвидировать существующее государство? Во-вторых, как защищать, не используя силу государства, плоды этой революции от свергнутых эксплуататоров?
У Бакунина русские революционеры могли прочитать, что революционной силой являются всегда готовые восстать крестьяне и деклассированные элементы в городах; что общество, организованное как свободная федерация земледельческих общин и фабрично-ремесленных артелей, к которым перейдет собственность на землю и другие средства производства, будет настолько прочным, что не будет нуждаться в защите. Этот тезис звучит далеко не убедительно.
Когда в 1879 г. «Земля и воля» раскололась на «Народную волю» и «Черный передел», чернопередельцы отчасти унаследовали анархистский идейный багаж. Но время, когда он играл важную роль в революционном движении, уже проходило. Как писал В. И. Ленин, анархизм «имел возможность в прошлом (70-е гг. XIX в.) развиться необыкновенно пышно и обнаружить до конца свою неверность, свою непригодность как руководящей теории для революционного класса»[326].
19.5. Ткачев и русский бланкизм
По «нечаевскому делу» среди 80 с лишним лиц судился молодой публицист, мелкопоместный дворянин по происхождению, помощник присяжного поверенного (адвоката) по своему официальному статусу Петр Никитич Ткачев. К этому времени он, с одной стороны, уже успел составить себе имя статьями левого направления, с другой, – побывать в заключении в нескольких петербургских тюрьмах по политическим делам. Сосланный в Псковскую губернию, он вскоре бежал за границу. Последние годы жизни Ткачева прошли в эмиграции, где его преследовала жестокая нужда. Он умер в 1885 г. в Париже 41 года от роду, проведя долгое время в психиатрической больнице. Известно, что к моменту смерти у него был шести-семи-летний сын от жены-француженки. Следы сына Ткачева теряются в начале XX в.[327] Жизнь и ранняя смерть П. Н. Ткачева представляют собой трагическую страницу еще не написанной истории русской эмиграции.
Ткачев одним из первых стал разрабатывать принципы организации революционной партии, впервые определил революцию как науку и как искусство, заложил основы учения о революционной ситуации. Некоторые его идеи вошли, можно сказать, в плоть и кровь русского революционного движения. Непосредственное влияние он оказал на «Народную волю» и ее деятельность в 1879–1881 гг.
Ткачева и его последователей иногда называют русскими бланкистами по имени французского революционера-заговорщика Огюста Бланки[328], который неоднократно пытался с группой единомышленников свергнуть правительство во Франции и долгие годы провел в тюрьме. В Париже Ткачев сблизился с французскими бланкистами и сотрудничал в их газете. Он разделял как силу и достоинства тактики Бланки, так и существенные ее пороки: игнорирование массовой базы движения, неясность позитивной программы революции.
Ткачев был убежден в наличии революционной ситуации в 70-х гг. в России. Он уговаривал русских революционеров «не опоздать» с мятежом, поскольку, по его мнению, быстрое развитие капитализма и распад общины укрепляют реакцию, ослабляют
