На красном фоне были вытканы синие наконечники для стрел. Клас восхищенно улыбнулся.
— Для моих пальцев слишком сложно, но у тебя это выходит великолепно. Ну это ж надо: на одной половине ткани наконечники смотрят в одну строну, а на другой — в другую!
Она поцеловала его в щеку.
— Иначе и нельзя. Когда ткешь, нитка все время закручивается в одну сторону, и дощечки приходится поворачивать в другую. Рисунок при этом тоже переворачивается — смотри, как просто!
— Для тебя. А у меня от этого уже голова закружилась! Просто приятно посмотреть на готовую вещь. И на тебя. — Поднявшись с колена и присев рядом на стул, Клас взял яблоко из корзины на столе, где оставил свое оружие. Яблоко так аппетитно захрустело у него на зубах, что Сайла обернулась.
— Я пытаюсь понять, — произнес он, — почему ты в меня влюбилась.
Она покраснела и, разозлившись, едва не вскочила со стула, что неизбежно испортило бы всю работу. От возмущения у Сайлы перехватило дыхание, голос срывался.
— Клас! Из всех самовлюбленных надменных ослов… — Она оборвала гневную тираду на полуслове, остановленная как недостатком подходящих слов, так и его изумленным взглядом.
Рискуя жизнью, Клас проглотил огромный кусок яблока и бросился объяснять:
— Да я вовсе не о том! Я думал о Гэне. О том, что он несчастлив или не так счастлив, как я. Я знаю причину своего счастья и понял, что мешает ему.
— Может, ты и мне объяснишь? — осторожно спросила Сайла.
— Дело в нас. — Клас сделал широкий жест рукой с яблоком и откусил еще кусочек поменьше. — Мы нашли друг друга. Гэн с Нилой вроде бы очень близки, но что-то постоянно встает между ними. Они ведут себя — как бы это сказать — каждый по-своему.
Сайла замерла в своем ткацком «станке», обдумывая ответ.
— Ты прав. Думаю, раньше у нее были планы на твой счет.
Клас покраснел так, что черная татуировка почти исчезла с его щеки.
— Нила могла выбрать любого воина племени. А на меня она никогда не смотрела.
— Да? А я, значит, смотрела?
Казалось, что это невозможно, но Клас покраснел еще сильнее. Попытавшись ответить, он запнулся и со второй попытки произнес:
— Зачем ты так, Сайла? Ты ведь все отлично понимаешь. — Он протянул навстречу ей руки. — Как все глупо получилось! Я лишь собирался спросить тебя, как ему найти женщину… А сейчас даже не знаю, чего хочу.
— Зато я знаю. — Подойдя к Класу, Сайла уселась к нему на колени. — Думаю, я всегда знаю, что у тебя на уме, мой Клас, даже если и не совсем понимаю твои слова. — Она вытащила его кинжал и, отрезая им обоим кусочки яблока, продолжила: — Так что, Гэн сильно изменился?
— Он растет. Я не имею в виду размеры, хотя, кажется, он стал выше. Посмотри, как он схватывает идеи, разбирается в людях, понимает их проблемы. Знаешь, что он сделал сегодня? У Медвежьей Лапы мы потеряли двоих женатых воинов. У обеих вдов остались дети. Сегодня Гэн зашел в ткацкую мастерскую и работающие женщины предложили вдовам приводить туда каждое утро своих малышей, чтобы те были под присмотром вместе с детьми всех ткачих. Гэн сразу же одобрил предложение. Теперь вдовам не придется уходить на заработки, оставляя своих детей чужим людям. Поверь мне, Волки были счастливы, узнав об этом.
— Если он ведет себя так замечательно, о чем ты так переживаешь?
Клас описал ей вспышки гнева, периоды полного уединения и, что самое неприятное, явные признаки приступов глубокой депрессии.
Сайла предположила, что все это может быть связано с навалившимся на него грузом тяжкой ответственности, и подумала, как мало времени прошло с того момента, когда молодой воин неожиданно появился перед ней в той холодной ночи. Гэн, несомненно, вырос и продолжает расти, но еще быстрее растут — и числом, и масштабом — те проблемы, которые ему предстоит решать.
Поцеловав Класа в лоб, она вернулась к работе, надеясь, что монотонные движения помогут ей расслабиться.
Сайла не смогла сдержать улыбку, думая о посещении Гэном ткачих. Он никогда не узнает, сколько сил они с Тейт затратили, чтобы заронить идею об этом визите в его сознание, и как долго они репетировали сценку, в которой ткачихи предлагают вдовам присматривать за их детьми.
Клас не позволил ей долго наслаждаться этим маленьким триумфом. Обняв сзади за плечи, он прошептал ей на ухо, что пора хорошенько выспаться. Сайла прижалась к нему, звонко рассмеявшись над тем, как быстро провалилась задуманная им военная хитрость. Затем, отодвинувшись, она стала поддразнивать Класа, утверждая, что сон действительно полезнее, чем то, что у него явно на уме. С неопровержимой логикой она приводила его же слова, повторяя, что он первый заговорил о сне, и раз он так мечтал поспать, то она ничего не имеет против. Сайле нравилась, что Клас наслаждается перепалкой не меньше, чем она, точно так же замирая от предвкушения. Развязывая на спине ткацкий пояс, она подумала, сколько противоречий сосредоточено в этом человеке, чья неуклюжая сила волшебным образом превращается в утонченную искусность, когда они занимается любовью. Как этот верзила, способный напугать все вокруг своими нечленораздельными криками, привыкший отдавать громогласные команды, мог находить нежные слова, воспламеняющие ее?
А потом Сайла ощутила его руки, прогнавшие все тревоги. Легкий халат упал на пол, и она позабыла обо всем на свете.
На следующее утро они вместе отправились на кухню. Сайла видела, что Клас все еще неловко себя чувствует со столовыми принадлежностями, и в который раз предложила готовить пищу дома.
— Барон против, — возразил Клас. — Подозреваю, кто-то из свиты убедил его, что я ежедневно должен быть на виду. Когда-нибудь я разберусь с этим. А пока придется потерпеть ради общего спокойствия.
Сайла решила больше не возвращаться к этой теме. Слуга принес еду на толстых керамических тарелках вместе с тяжелыми кружками горячего сидра. На мгновение Сайла вспомнила их совместные утонченные трапезы с настоятельницей Ирисов.
От этого воспоминания она почувствовала себя словно в тюремной камере. Потрескивание огня в очаге уже не радовало, яркие краски знамен, которыми был задрапирован камин, казалось, потускнели. Клас сразу забеспокоился:
— Что случилось? Не нравится еда?
— Нет, просто кое-что вспомнила. — Впервые Сайла порадовалась, что им по рангу отведен один из столиков во дворе. Там, где едят слуги и простолюдины, уединиться невозможно.
— Ты вспоминала об Оле.
Иногда Клас бывал необыкновенно проницательным. Сайла кивнула, и он продолжил:
— То, что ты рассказывала о свой жизни там — как относилась к тебе Церковь, как относится сейчас… — Клас замолчал, пожав плечами. — Удивительно, что после этого у тебя могут оставаться теплые воспоминания, заставляющие так грустить.
— Были и там хорошие дни… Конечно, не сравнить с тем, что есть сейчас. Кстати, меня уже не беспокоит решение Церкви по моему поводу.
Уверенный тон, которым Сайла произнесла последнюю фразу, приятно удивил даже ее саму, но вдруг она поняла, что почти не покривила душой. Она быстро наклонилась над тарелкой, избегая пытливого взгляда Класа, явно удивленного этой переменой.
Все началось с сообщения Билстена. Только настоятельница знала о ее интересе к Вратам, так что только она могла передать ему это сообщение.
Сайла вдруг вспомнила жрицу Ланту из Обители Фиалок, умевшую читать мысли других людей и заглядывать в будущее. А что, если у Билстена такие же способности?.. Об этом было страшно даже подумать, и она отогнала подобные мысли прочь.
Сообщение было послано в виде загадки, чтобы торговец не мог понять его значения. Проблема в том, что Сайла и сама не была уверена, правильно ли поняла его.
Когда она покончила с едой, Клас предложил:
— Ты не возражаешь, если я провожу тебя до женской половины?
Сайла согласилась и была безумно благодарна за то, что, уловив ее потребность в тишине, Клас дал возможность собраться по дороге с мыслями. Когда они подошли к мастерским, две женщины уже приступили к работе, загружая горшки и корзины в телегу. Взглянув на Класа, возчик перевел взгляд на женщин, а затем снова на него и развел руками в беспомощном жесте, словно недоумевая, куда так стремительно катится привычный ему мир.
Клас с Сайлой обменялись улыбками, и затем он сказал ей абсолютно серьезно:
— Не знаю точно, что тебя беспокоит, но обещаю, что не буду расспрашивать о прошлом. Это не значит, что я боюсь его или меня оно не волнует. Просто я хочу, чтобы ты сама мне рассказала все, когда посчитаешь нужным. Договорились?
— Да. Спасибо тебе.
Прежде чем уйти, Клас задержал ее руку в своей.
Она продолжала смотреть ему вслед, когда к ней подошла одна из женщин-ткачих. Приблизившись, она наклонилась к Сайле так, чтобы никто не мог услышать ее слова:
