государственного праздника и ознаменовалась грандиозным военным парадом. Миф об Октябрьской войне сыграл жизненно важную роль в укреплении статуса Садата в Египте как лидера, восстановившего превосходство страны в арабском мире. Усиление положения Садата позволило ему достичь мирного соглашения с Израилем без учета позиций других арабских государств или палестинцев.
Несмотря на фактор неожиданности и тяжелые неудачи первых дней боевых действий, война Судного дня закончилась великой победой Израиля. Но израильское общественное мнение восприняло это иначе. Накануне Шестидневной войны Израиль пребывал в состоянии глубокой тревоги, которая в мгновение ока сменилась эйфорией от блестящей победы. Накануне войны Судного дня Израиль был излишне самодоволен, а в результате войны самодовольство сменилось депрессией. Весь народ оплакивал тысячи погибших и раненых и погрузился в общенациональный траур, следы которого сохранялись десятилетиями. Вера в правительство, возглавляемое партией «Авода», бывшей центром принятия решений на национальном уровне с 1933 года до такой степени, что это казалось вечным, теперь была безвозвратно утеряна.
Вера в военное руководство пошатнулась. Со времен Шестидневной войны командиры ЦАХАЛа считались почти легендарными личностями, способными одолеть любого врага. СМИ называли этих непобедимых генералов лучшими в мире. Общественное мнение соглашалось с высокомерием и тщеславием СМИ и было склонно верить лозунгам. Легко и комфортно было чувствовать себя в безопасности и под защитой Армии обороны Израиля. А затем началась война, заставшая командиров ЦАХАЛа врасплох и доказавшая, что превосходная разведка ЦАХАЛа имеет серьезные изъяны. Резервы были мобилизованы поздно. Армия оказалась плохо оснащена. Разразилась «война генералов». Все эти упущения подорвали имидж ЦАХАЛа и его руководства. Израиль вернулся к своему психологическому состоянию до Шестидневной войны: маленькая страна в постоянной экзистенциальной опасности. Наступили «сумерки богов».
Карта 9. Израильско-египетское промежуточное соглашение 1974 г.
Соглашения о разъединении сил с Сирией и Египтом, включая мандат ЧС ООН, первоначально были рассчитаны на шесть месяцев, а затем периодически продлевались. В марте 1974 года было снято арабское нефтяное эмбарго в отношении Соединенных Штатов, но весь западный мир вступил в период экономической нестабильности, витка инфляции и безработицы в результате резкого повышения цен на нефть ОПЕК. Американцы стремились укрепить тесные связи, сложившиеся между ними и Египтом, с целью ослабления советского влияния на Ближнем Востоке и поддержки умеренных тенденций в арабском мире. Требовалось, чтобы страны продолжали подкреплять временные соглашения дальнейшими позитивными шагами. Попытка заключить временное соглашение между Израилем и Иорданией не увенчалась успехом; король Хусейн потребовал долину реки Иордан, но израильтяне не уступили контроль безопасности над ней. Они выдвинули встречное предложение: разделить функции власти на Западном берегу, где Хусейн будет отвечать за гражданскую жизнь, а израильтяне – за безопасность. Хусейн не смог принять это предложение, поскольку его бы осудили за сотрудничество с израильской оккупацией. На саммите Лиги арабских государств в Рабате в 1974 году была принята резолюция, в которой ООП была признана единственным законным представителем палестинского народа, из-за чего Хусейн утратил формальную власть на Западном берегу. С сирийцами возможности дальнейшего временного соглашения по Голанам были ограничены как из-за характера местности, так и из-за того, что Асад не проявлял к этому интереса. Поэтому внимание Киссинджера вполне естественно сосредоточилось на продвижении соглашения между Израилем и Египтом.
Тем временем в Белом доме появился новый резидент. Никсон ушел в отставку после дела Уотергейта и был заменен Джеральдом Фордом, назначенным вице-президентом после отставки Спиро Агню. В Израиле премьер-министром стал Ицхак Рабин (см. следующую главу). Правительство Рабина подверглось нападкам извне со стороны многоголосой оппозиции, а изнутри – со стороны министров, не признавших власть Рабина. Правительство оказалось разобщенным и неспособным принимать решения. Именно в этой ситуации Киссинджер попытался выступить посредником между Садатом и Рабином, чтобы достичь более стабильного соглашения по Синаю, которое содержало бы элементы, обеспечивающие спокойствие в долгосрочной перспективе. Израильтяне хотели исключить Египет из кольца враждебности вокруг своей страны, чтобы устранить любую возможность будущей войны на два фронта. Египет хотел не только заполучить территорию Синая, но и развивать отношения с Соединенными Штатами. Он требовал стратегически важных перевалов Митла и Гидди и контроля над нефтяными месторождениями Синая. Израиль был готов к небольшому выводу войск и в обмен потребовал отмены состояния войны между Израилем и Египтом.
Киссинджер курсировал между Израилем и Египтом, используя все свои дипломатические навыки, чтобы сократить разрыв между двумя сторонами. Но Садат не взял на себя обязательство положить конец войне, а Израиль отказался отступить за восточные склоны перевалов. На определенном этапе Садат был склонен принять формулу, альтернативную миру: «неприменение силы». Израиль был готов возвратить нефтяные месторождения, но стороны разошлись во мнениях по поводу прибрежной полосы, которая соединяла бы нефтяные месторождения с египетской территорией. Территориальный вопрос перевалов остался нерешенным, и в марте 1975 года переговоры сорвались. Киссинджер намекнул, что в отсутствие соглашения военные действия будут возобновлены и нефтяное эмбарго вновь введено, но правительство Рабина отвергло эти угрозы. Отказ уступить американскому давлению повысил престиж Рабина среди израильской общественности. Но это не улучшило ситуацию. Киссинджер молчаливо возложил вину за провал переговоров на Израиль, а президент Форд говорил о «переоценке» особых отношений между Израилем и США. Поставка оружия и иная помощь Израилю были приостановлены. Однако американское общественное мнение встало на сторону Израиля, ограничив давление, которое могла оказать администрация после переизбрания. В мае 1976 года 76 сенаторов США подписали письмо президенту с требованием удовлетворить экономические и военные потребности Израиля.
Каждая сторона, и Израиль, и Египет, была заинтересована в достижении соглашения. Летом 1975 года при энергичном посредничестве Киссинджера переговоры возобновились. Израиль согласился на компромиссную формулу «неприменения силы» и невозобновления боевых действий на неограниченный срок. Он также согласился отойти за перевалы Митла и Гидди, но контролировал господствующий над ними хребет. Станции раннего предупреждения на израильской и египетской сторонах, укомплектованные частично американскими гражданами, были предназначены для предотвращения внезапного нападения. Большая часть территории, покинутой Израилем, оставалась буферной зоной, контролируемой ЧС ООН. Египтянам был предоставлен суверенитет над территорией, освобожденной Израилем, но их вооруженные силы оставались сокращенными, как и израильские силы за пределами буферной зоны (см. карту 9). В будущем эти элементы демилитаризации, сокращения сил и станций раннего предупреждения, укомплектованных американскими гражданскими лицами, также стали эффективными компонентами мирных соглашений между странами. Временное соглашение, подписанное 4 сентября 1975 года, также гласило, что разногласия между двумя странами будут разрешены мирным путем и что египтяне разрешат проходить невоенным грузам из Израиля и в Израиль через Суэцкий канал, который был вновь открыт в июне 1975 года. Соглашения создали ситуацию, в
