Естественно, те, кому была положена форменная одежда, носили и соответствующие головные уборы: треуголки с белым султаном из петушиных перьев у военных (у генералов в основании султана еще и маленькие черные и рыжие перышки), с небольшим плюмажем из страусовых белых или черных (по чину) перышек по всему полю у статских; высокие жесткие кивера со стоячими волосяными султанами либо с круглыми помпонами и с болтающимися шнурами этишкетов, заканчивавшихся затейливо плетеными ромбическими трынчиками и кистями; уланские шапки с четырехугольным верхом, также с султанами или помпонами и с этишкетами; круглые казачьи папахи с теми же деталями, но у которых султан крепился слева; с 1843 г. – кожаные каски с трубкой на маковке, куда при парадной форме вставлялся пышный висячий волосяной плюмаж, кирасирские кожаные каски с медным налобником и стоячим гребнем из конского волоса, то узким стриженым, то широким и свисающим спереди на налобник (с 1844 г. кирасирские каски стали металлическими, с чешуйчатым назатыльником и с трубкой, куда вставлялся висячий султан, а при парадной форме наворачивался двуглавый орел). После Крымской войны появились кепи французского образцы с кистью-султанчиком спереди, и лишь моряки и гусары сохранили свои кивера, уланы – шапки, а казаки – папахи. С 80-х гг. все носят круглые барашковые шапки, у свитских белые, с алым верхом, а с 1907 г. вновь восстанавливаются армейские гусарские и уланские полки с меховыми киверами и шапками. В приморских городах матросы и кадеты ходят в суживающихся кверху киверах со скошенным донышком, затем в круглых клеенчатых шляпах с низкой тульей и короткой лентой вокруг нее, а с 1872 г. в бескозырках с лентами, употребляющимися и доныне. И бесчисленные фуражки, фуражки, фуражки – у студентов, инженеров, чиновников и офицеров с козырьками, у солдат бескозырки (козырьки на полевых защитных фуражках солдат появились в 1907 г., а на цветных зимних – только у гвардейцев). Во второй половине XIX в. зимой в метели и морозы и военные, и статские носят суконные островерхие, отделанные тесьмой кавказские башлыки с длинными лопастями.
Рядовой кирасир
Разнообразна и верхняя одежда уличной толпы. В первой половине XIX в. господа летом выходят в черных, коричневых, синих, зеленых фраках всех оттенков с черными, белыми или, по моде, цветными, даже пестрыми жилетами (Н. В. Гоголь, большой щеголь, потряс всех своими пестрыми жилетами, которых он привез из Италии целый чемодан, особенно жилетом, усеянным золотыми пчелами), а чаще на улицу надевают «домашнее пальто» – сюртук. Сюртук, в том числе форменный, черный или синий, до начала ХХ в. оставался наиболее распространенной одеждой, но у неслужащих во второй половине века все чаще встречаются пиджаки (они тогда были с маленькими лацканами и застегивались только на верхнюю пуговицу, так что полы расходились в стороны), строгие черные, светлые и даже клетчатые; заменяющие фраки черные визитки с наискось срезанными полами, обшитые блестящей черной тесьмой; смокинги с отделанными шелком большими лацканами. Панталоны по моде то черные, то цветные, даже полосатые и в клетку (это уже щегольство дурного вкуса), то узкие, в обтяжку, то расширяющиеся раструбами книзу, так что у дешевых щеголей закрывают носки сапог; то суженные у колена, то, напротив, широкие у колена и сужающиеся книзу. Кстати, панталоны – это отнюдь не брюки. Их носили без заглаженной складки и отворотов внизу, а чтобы они хорошо сидели, внизу они снабжались надевавшимися на обувь штрипками, или стремешками. И застегивались или даже затягивались шнурком они не спереди (упаси боже хоть как-то намекнуть, что у мужчины внизу живота что-то есть!), а сзади, так что живот был туго обтянут. Брюки же появляются лишь к началу ХХ в.
Непременный галстук был то в форме высокой черной или белой гладкой атласной косынки, подпирающей щеки и подбородок, то с маленьким бантиком спереди; то, во второй половине XIX в., неширокие самовязы, подобные нынешним, то широкие пластроны, закрывающие всю грудь, то бабочки, а то и, у щеголей, завязанные бантом накрахмаленные платки, жесткие концы которых торчат в стороны, угрожая глазам прохожих. Воротнички сорочек непременно туго накрахмаленные, сначала только стоячие, высокие, уголки которых выглядывают из-за галстука, то, во второй половине XIX в., невысокие, разнообразной формы: стоячие и стояче-отложные, с острыми и с закругленными уголками. Уже упоминались популярные, особенно в Москве и провинции, венгерки и архалуки, застегнутые доверху, под которые повязывают цветные платки. Зимой надевают разнообразные крытые шубы, рединготы с несколькими воротниками и соответствующим числом ревер, а также шинели с широким висячим воротником, подбитые мехом – медведем, а то и бобром; их нередко носили и внакидку. Щеголи картинно заворачиваются в широкий черный, с алым подбоем и висячим воротником-пелериной плащ-альмавиву. Во второй половине XIX в. появляются пальто разнообразного покроя, например, пальто-дипломат прямого покроя, с потайными пуговицами. Провинциалы наряжаются в крытые сукном бекеши на мерлушках. Солдаты носили обычные серые шинели, только с отворачивающимися обшлагами и до 1856 г. со стоячими воротниками, а у офицеров были «николаевские» шинели с одним стоячим и одним широким висячим почти до локтей, наподобие пелерины, воротниками. Можно было носить их наопашь. Зимой такие шинели подбивались мехом. Ввиду их неудобства в 1856 г. офицерам были даны еще и суконные плащи, или пальто, точь-в-точь повторяющиеся сегодня тем, что наши современные офицеры называют уже шинелями. А морские офицеры в начале ХХ в. получили еще и прорезиненные накидки с капюшонами, схватывавшиеся на груди цепочкой, застегнутой на бляшки в виде львиных морд. Кстати, генеральские шинели, пальто и тужурки были с красной подкладкой, отворотами и выпушками, что придавало внешнему виду их владельцев еще большую красочность.
Солдат гвардейской пехоты
Что касается людей попроще, до рабочих включительно, то они в той или иной мере сочетают традиционный народный костюм с европейским или прямо переходят к началу ХХ в. на европейский покрой; уже говорилось о бесчисленных чуйках, сибирках, казакинах, которые дополняются крестьянскими зипунами и армяками и бесформенными «халатами» мастеровых и «мальчиков» из мастерских и лавок. «…Мещанство… создало себе какой-то особенный костюм из национального русского и из басурманского немецкого, где неизбежно красуются зеленые перчатки, пуховая шляпа или картуз такого устройства, в котором равно изуродованы и опошлены и русский и иностранный типы головной мужской одежды; выростковые сапоги, в которых прячутся нанковые или суконные штанишки; сверху что-то среднее между долгополым жидовским сюртуком и кучерским кафтаном; красная александрийская или ситцевая рубаха с косым воротом, а на шее грязный пестрый платок. Прекрасная половина этого сословия представляет своим костюмом такое же дикое смешение русской одежды с европейскою; мещанки ходят большею частию (кроме уж самых бедных) в платьях и шалях порядочных женщин, а волосы прячут под шапочку, сделанную из цветного шелкового платка; белила, румяна и сурьма составляют неотъемлемую часть их самих, точно так же, как стеклянные глаза, безжизненное лицо и черные зубы. Это мещанство есть везде, где только есть русский город, даже большое торговое село», – писал В. Г. Белинский в 1844 г. (11; 60).
Городской простолюдин, например, крестьянин, превратившийся в фабрично-заводского рабочего, в первую очередь, если он был человеком «положительным», норовил завести себе хорошую «одежу»: костюмдвойку или тройку, пальто с барашковым воротником, котелок, шапкубоярку, галстук, часы с «цепкой». На фотографиях конца XIX – начала ХХ в. трудно бывает определить социальный статус человека: то ли это хорошо оплачиваемый рабочий, то ли приказчик, то ли канцелярский служащий, а может быть и интеллигент: журналист, артист, писатель, инженер. Это было средство социальной мимикрии: полиция и чиновники с человеком в простонародном платье вели себя иначе, нежели с человеком в «господском» платье, не стеснялись или, напротив, соблюдали политичность.
Мещане и крестьяне-торговцы
Крестьянин – пароходовладелец
Ярославец С. В. Дмитриев с юмором вспоминал, как, получивши повышение и переведенный из «мальчиков» в приказчики, он впервые в новом качестве отправился гулять на бульвар. «Надел хороший костюм (серая тужурка и брюки), сапоги смазные с кожаными галошами, пальто на вате (был конец сентября), фуражку и в довершение всего взял зонтик, который я купил на Нижегородской ярмарке. Словом, по моему тогдашнему мнению, оделся барином!
