Ойгена Майера.
Секретарь кивнул и тут же застрочил по бумаге.
– Пойдём. Чем быстрее покинем эти стены, тем лучше, – шепнул Вильгельм мне на ухо перед тем, как предложить руку. – Дальше уже господин Вильдермар всё сделает и без нас.
Едва мы вышли в коридор, как раздался совершенно безумный хохот Ойгена. Оглядевшись по сторонам, я увидела бывшего мужа, привалившегося спиной к стене, из рук которого выпал какое-то письмо.
– Тварь... Ты знала! Ты всё знала! Линда родила уродца!
От покидающих зал отделился мужчина и направился прямиком к Ойгену.
– Брат Линды? – шёпотом поинтересовалась я у Вильгельма.
– Он самый. Думаю, пользуясь возможностью, к завтрашнему утру подаст заявление о возмещении ущерба, причинённого репутации семьи Вайлет.
– Погоди, ты, случайно, не взял с собой те бумаги, что я передавала с последним письмом?
– Они здесь, в городе, а что?
– Ты можешь показать мне представителей семей Ландерс и Эренбах?
– Конечно. Вот тот мужчина средних лет в тёмно-фиолетовом костюме – старший сын графа Ландерса, а вот тот господин у колонны – поверенный барона Эренбаха.
– Если мне удастся заручиться их поддержкой или хотя бы получить рекомендательные письма к главам семейств, мы успеем вернуться во дворец до начала заседания?
– Вполне. Если начнём с Эренбаха, то он имеет право потребовать отсрочки заседания на сутки, а то и больше. В таком случае о переносе уведомляют до назначенного времени. Хочешь окончательно разорить Ойгена?
– Прости, но чтобы его свалить окончательно, нужна сила посерьёзнее. Я так понимаю, ты ознакомился с присланными бумагами?
– Несомненно. Не до соблюдения приличий было: время стремительно утекало, а действовать приходилось быстро, используя все доступные средства.
Извинившись перед Вильгельмом, я подошла к интересующим меня мужчинам и попросила уделить немного внимания. После ходатайства семьи Вангер насчёт проверки на подлинность старых расписок Эгона оба согласились с тем, что стоит предъявить выкраденные мной у Ойгена долговые документы главам родов. У поверенного при себе оказалась чистая писчая бумага, поэтому прямо в коридоре я получила рекомендательные письма.
Вернувшись к Вильгельму, просто кивнула, показав, что получила желаемое и можно отправляться в путь. Свернув за угол, он увлёк меня за одну из колонн и постучал несколько раз по стене. Фальшь-панель отъехала в сторону, открыв потайной ход.
– Удобно иметь друзей, служащих во дворце... – усмехнулся Вильгельм, пропуская меня вперёд.
Вскоре и я сама увидела примерно одного с ним возраста незнакомого мужчину, ожидавшего нас с лампой в руках. Идти пришлось не так долго. И вскоре, поблагодарив нашего сопровождающего, мы сели в ожидающую нас карету без каких-либо опознавательных знаков.
Оказавшись наедине с Вильгельмом, я не выдержала и разрыдалась, чувствуя, как с каждой слезой наружу выходит напряжение, накопившееся за последние недели.
– Всё, Кристина, всё... – меня нежно обняли и прижали к себе сильные мужские руки. – Больше никто между нами не встанет. Ещё по пути сделаем одно дело и успеем покинуть столицу до того, как у ворот начнёт скапливаться торговцы из ближайших предместий, спешащие вернуться домой затемно.
Продолжая всхлипывать, я уткнулась Вильгельму в грудь: – Откуда ты только взял то старое помолвочное соглашение? Я до сих пор боюсь, как бы король не изменил своё решение, заявив, что утрата оригинала поставит под сомнение твои слова, несмотря на безумный поступок Ойгена.
– Не было никакого оригинала. Я его подделал.
– ЧТО?!
Глава 90. Шельмы
– Я переворошил все архивы дяди, а затем и отца, но не нашёл и следа соглашения. Думаю, что все экземпляры были уничтожены по приказу короля ещё во время подготовки всей этой аферы с твоим браком. Пришлось привлечь господина Вильдермара, когда-то представлявшего интересы моего отца в Бернгрене, чтобы тот занялся рассылкой запросов о подтверждении расторжения соглашения во все соответствующие инстанции обоих государств. Косвенно это могло послужить подтверждением, что соглашение могло существовать. Когда мы получили все письма с отказами, я решил, что можно попробовать сыграть на эмоциях Ойгена.
Перепортил кучу старой бумаги и извёл почти все запасы разведённых высохших чернил, прежде чем смог добиться максимального сходства с подписями дяди и твоего отца, – пояснил Вильгельм, целуя меня в макушку. – Зато обрати внимание: у Ойгена ни на секунду не возникло сомнений в подлинности документа! Мало того, тем самым подтвердил, что такой документ был ему знаком, но и выдал себя, как фальсификатора. Ты вот знаешь, как выглядела подпись твоего отца?
– Нет... Но послушай, ты с ума сошёл, когда решился на подделку документов! Это же прямой путь на каторгу! Допустим, тебе наплевать на себя, меня и мои чувства, но как же Эль?! Ты столько сделал для того, чтобы не только вернуть ей здоровье, но и не дать почувствовать обделённой...
– Я готов был рискнуть и не проиграл. Если всегда довольствоваться только доводами разума, так можно потерять всё ценное, что есть в жизни, а потом и саму жизнь, продолжив существование пустой оболочкой.
– Сумасшедший... – пробормотала я в ответ, но договорить так и не смогла, ибо губы любимого мужчины накрыли мои.
Мы настолько истосковались друг по другу, что, казалось, поцелуй будет длиться бесконечно. Наши пальцы то сплетались, то скользили по одежде, алча избавиться от неё и сдерживаясь от этого порыва в последний момент. Более страстного и в то же время преисполненного нежности поцелуя я ещё ни разу в своей жизни не испытывала. Голова начала кружиться, но не от нехватки воздуха, а из-за испытываемой феерии чувств.
– Ради тебя и семьи я готов на любое безрассудство, чтобы защитить от любой напасти. А мы с тобой – семья! Кстати, ты так торопилась, что забыла кое-что важное, – с этими словами Вильгельм залез в карман сюртука и достал помолвочное кольцо. – Негоже невесте расхаживать без опознавательного знака. Вдруг ещё кто-нибудь успеет попытаться посягнуть на не принадлежащее другому мужчине.
– Но ведь это ты меня торопил! – изобразив поддельное возмущение, я с удовольствием смотрела, как кольцо занимает прежнее место на моей руке.
– Однако я его забрать успел! – язвительно усмехнулся Вильгельм. – Правда, недолго ему красоваться на тебе. Ты ведь не очень расстроишься, если мы поженимся прямо сейчас?
Карета действительно остановилась около небольшой часовни, хотя я думала, что мы едем за расписками.
– Нет, но...
Вильгельм бережно взял мою руку за кончики пальцев и коснулся губами: – Не лишай
