ту фразу, что «жена должна принимать своего мужа любым»?
Доротея, кстати, тоже сумела выскочить замуж, несмотря на свой почтенный возраст, за старого вдовца. Но тоже просчиталась: шла под венец «за титул», а в итоге вынуждена была считать гроши, ибо у супруга оказались нешуточные долги. Овдовев повторно, она поочерёдно просилась на постой то к одной дочери, то к другой, а в итоге из-за своего властного и неуживчивого характера быстро получила от ворот поворот. От осинки не родились апельсинки. Ко мне Доротея обращаться за помощью официально посчитала ниже своего достоинства, а на самом деле, думаю, боялась, что буду мстить. Так и сгинула моя бывшая свекобрушка в одном из приютов для нищих. Честно говоря, женщину, которая сотворила столько зла и даже умудрилась быть изгнанной даже из дома презрения при одном из монастырей, не жаль.
Его Величество сильно настаивал на том, чтобы титул барона Майера не канул в Лету, а достался мужу Софи, если у нас не родится наследник. Таким образом, фамилия Вербер навсегда должна была исчезнуть, а я оказалась бы последней представительницей этого рода. Но Вильгельм настоял на том, чтобы в случае рождения нашего общего сына Эль досталась половина наделов Майеров. Ведь в качестве приданого по местным законам ничего кроме денег она не получила. А так Элоиза Мария Вангер-Майер и её потомки сохраняли за собой не только дарованный им баронский титул, но и фамилию Вильгельма. Появись у нас ещё одна дочь, и ей достался бы титул баронессы Вербер со всеми причитающимися землями. Его Величество искренне надеялся, что после рождения Софи, да ещё и с пробудившимся тёмным даром я не смогу взабеременеть. Он просто не знал, что я уже на тот момент носила под сердцем малыша. Так и умер от внезапно открывшегося массированного кровотечения всего спустя месяц после осуждения Ойгена, зато в полной уверенности, что подложил Вильгельму знатную «свинью» в моём лице.
Тео... Теодор Рудольф Вангер – тот самый «подарок судьбы», привезённый из столицы. Недаром же первое имя нашего с Вильгельмом старшего сына переводится, как «дар свыше». Переиграв короля один раз, мы обставили его и во второй, когда родился Леонард. Таким образом, наш старший сын должен был унаследовать земли Вангеров, младший с рождения носил титут барона Вербера, Софи и Эль достались угодья Майеров, поделённые пополам. Девочки всегда были дружны между собой, мы даже с Вильгельмом посмеивались, что дай им волю, построили бы свои дома на расстоянии нескольких локтей друг от друга, чтобы бегать друг к другу через калитку в гости как можно чаще. Тем более, что повзрослев, моя вторая дочь прониклась чувствами к Хэрбу, а Софи узнав, что её любимчик приходится кровным родственником, как и Юста вместе с Марго, одобрила выбор сестры. А что, удачно же: оба дорогих сердцу человека смогут быть не только вместе, но и жить поблизости.
Петер оплатил обучение пасынка в университете, с протекцией в который поспособствовал Вильгельм. Господин Шмид-Вальтер из незнатной семьи? Да без разницы, ведь муж Эль всё равно обязан был принять и титул, и фамилию жены. Хватит с нас договорных браков, пусть наши дети выбирают себе спутников и спутниц по сердцу. Так, в принципе, и получилось с обеими дочерьми. Рупер Гринберг, тот самый сын аптекаря, сумел покорить Софи. Разница в возрасте? Пятнадцать лет – не так уж и много, тем более, что дочь сама хотела себе в мужья человека серьёзного, опытного, а не ровесника. Глядя на то, как светится от счастья Софи, родившая вначале очаровательную дочку, а теперь и сына, я была искренне рада за неё. Но первой сделала дедом Вильгельма всё-таки Эль, став матерью прелестного крепкого мальчугана. Хоть я и беспокоилась, но моя вторая дочь больше не имела никаких проблем со здоровьем с тех пор, как смогла её вылечить. В общем, на двоих с Вильгельмом мы имеем уже троих внуков. А ведь уже Тео с Лео подрастают... Да, им сейчас всего семнадцать и четырнадцать лет соответственно, но чувствую, как глазом моргнуть не успею, и окажусь представленной будущим невесткам.
За наших с Вильгельмом девочек могу быть спокойна: мужья достались дельные, управляющими у них служат внуки Герта и Сабрины. Ещё и тётушка Марго не забывает навещать. А если по-хорошему, то находит повод сбежать из трактира, который выкупила обратно, ибо не успела она вырастить Хэрба и Юсту, как сделала «второй дубль». Петер счастлив был немеряно, когда стало ясно, что его обожаемая супруга ждёт двойню, но уж больно шебутной получилась парочка огненноволосых отпрысков неугомонной трактирщицы и грозного разбойника. Я не возьмусь ни оправдывать, ни осуждать мужа тётушки, просто помню, каким образом он ранее зарабатывал на жизнь. Но если бы не он и его люди, ещё неизвестно, как сложилась наша с Софи судьба. Да и жизнь Марго тоже. При всём при этом у «банды Горста» была одна особенность – никто из её членов не раскрывал своих лиц, а потому откуда в своё время у барона Вангера и его семьи взялась такая хорошо обученная охрана, так никто и не догадался из непосвящённых.
***
– Мама! – голос Софи вернул меня в реальность из воспоминаний.
Обернувшись, я увидела дочь, держащую в руке нож для фруктов. Прямо на моих глазах Софи полоснула себя по ладони острием, совсем как я когда-то шпилькой ночью в поместье Вангеров. Даже охнуть я не успела, как ровные края начали затягиваться, а буквально через несколько мгновений о ране напоминал только тоненький розовый рубец.
– После рождения Элении я думала, что мне показалось... А теперь я абсолютно уверена, что у меня действительно пробудился тот же дар, что и у тебя. Получается, тоже могу помогать детям, приезжающим на озеро?
– Да, Софи. Если ты того пожелаешь.
Мне показалось неправильным, что на протяжении многих веков женщины рода Вербер использовали свой дар исключительно в интересах семьи. Но и демонстрировать, насколько мощным он пробудился во мне тоже не хотела. В этом отношении Зауберерское озеро и его сиприны дали возможность не только отчасти скрыть дар, но и помочь, когда лекари и целители оказались бессильны. Неподалёку от охотничьего домика я распорядилась построить четыре гостевых домика, в которых на время вместе с воспитателями или родителями селились дети, имеющие пороки сродни тем, что были когда-то у Эль. Реже брала взрослых, но если могла помочь, то не отказывала. Плата выходила чисто символической, так как наживаться на чужом горе мне совесть не
