Британский офицер связи сэр Сэмюэл Хор был настолько удручен пораженческими и антивоенными настроениями, царившими в Милане, и прогерманскими настроениями, которые он ощутил в Риме, что разыскал Муссолини и обратился к британской военной разведке с просьбой оказать финансовую помощь его газете и поддержать публикацию громких статей, направленных против миланских пацифистов. «Оставьте это дело мне», – ответил Муссолини посреднику, который привез британские деньги. Из своего редакторского кресла Муссолини продолжал пропагандировать мужество, стойкость, сопротивление и самопожертвование. В то время как итальянцы отступали от Изонцо до самого Удине, французские и британские войска спешили прийти им на помощь.
Армии союзников повсюду вели ожесточенную борьбу; каждое сражение могло оказаться решающим для исхода войны. 30 октября канадские части наконец ворвались в Пасхендале, но потери были столь велики, что им пришлось отступить. «Картина, которая открывалась здесь, – позже записал будущий начальник Имперского Генерального штаба бригад-майор Алан Брук, – не поддается описанию. В определенном смысле счастье, что человек становится нечувствителен к такому, и мозг отказывается воспринимать все в полной мере». Брук вспоминал, что на совещании, созванном Хейгом, он «просто не мог поверить своим ушам. Тот в самых розовых тонах расписывал наши шансы на успех. Я сам видел, как идут бои, и на мой взгляд, такое развитие событий было попросту невозможным. Я не сомневался, что он дезинформирован и никогда не видел бои своими глазами».
В Палестине 8-я турецкая армия под командованием генерала Кресса фон Крессенштейна, ветерана Галлиполи, готовилась отразить третью попытку британцев оттеснить турок к южной границе Палестины. Две предыдущие попытки захватить Газу, прикрывающую Палестину с юга, окончились безрезультатно. Однако третье наступление задумывалось совершенно иначе, и целью его была совсем не Газа. Ему предшествовали двухмесячные действия, направленные на то, чтобы ввести турок в заблуждение и убедить их, организовав «случайную» утечку информации, что целью наступления остается Газа. За три недели до начала наступления британский офицер Ричард Майнерцхаген появился вблизи турецкого передового поста, дал возможность устроить за ним погоню и, уже исчезая из их поля зрения, сбросил заплечный мешок, заранее смоченный конской кровью, чтобы создать впечатление, будто он ранен. В мешке находились тщательно сфальсифицированные подробные планы наступления на Газу и письмо от военной разведки, в котором говорилось о нецелесообразности нанесения удара по Беэр-Шеве.
Основное наступление британцев, первое в Палестине под командованием генерала Алленби, началось 31 октября в направлении Беэр-Шевы. Турки, которых удалось убедить, что в этом районе никаких серьезных действий не предвидится, столкнулись с мощной 40-тысячной группировкой противника. Командующий турецкими войсками генерал Исмет [207] для отражения первого удара был вынужден бросить в бой все резервы. Как часто бывает на поле боя, свою роль сыграло случайное стечение обстоятельств: только что сформированная 7-я армия турок вышла из Иерусалима по направлению к Беэр-Шеве, но еще находилась на середине пути.
Первыми в наступление были брошены новозеландские кавалеристы. На поле боя британский капрал Коллинз, вынося раненого в безопасное место, штыком сразил пятнадцать турецких солдат, пытавшихся преградить ему путь. Впоследствии он был награжден Крестом Виктории. В наступлении на Беэр-Шеву австралийские кавалеристы предприняли полномасштабную кавалерийскую атаку, используя заостренные штыки в качестве сабель. Воздушная разведка, которой Алленби придавал особое значение, обнаружила, что у обороняющихся турок нет ни заграждений из колючей проволоки, ни противокавалерийских рвов. Уверенные, что австралийцы представляют собой авангард гораздо более крупных сил, турки бежали в город. Австралийцы, преследуя их по пятам, захватили более тысячи пленных.
После взятия Беэр-Шевы была захвачена и Газа. Наступлению предшествовала мощная артиллерийская подготовка, в которой приняли участие десять британских и французских боевых кораблей, подошедших к берегу. И даже тогда нельзя было пренебрегать мощью турецко-германских сил: скрытно подошедшая немецкая подводная лодка торпедировала два корабля союзников. Но комбинированное наступление кавалерии и пехоты на Газу смело все препятствия на своем пути. Все фортификационные сооружения, созданные фон Крессенштейном за двадцать пять недель, были преодолены за такое же количество минут. Выяснив, что минарет главной мечети используется как корректировочный пункт для вражеской артиллерии, отдали морской флотилии соответствующий приказ, и она быстро разрушила минарет.
Вступившие в Газу британские войска, в рядах которых сражались специально набранные еврейские солдаты 39-го батальона королевских фузилеров, обнаружили город в руинах. Они также нашли среди захоронений британских солдат, погибших в двух предыдущих наступлениях, могилу Джеймса Бонара Лоу, сына видного деятеля Консервативной партии, будущего премьер-министра Эндрю Бонара Лоу. Отступая, турки разграбили город. К северу от Газы, у деревни Хуж, турки попытались остановить наступление британцев, применив австрийские гаубицы, но кавалеристы Алленби в неудержимом порыве смели и австрийских артиллеристов, и турецких пулеметчиков. Большинство артиллеристов, видя несущуюся на них с окрестных холмов кавалерию, быстро подхватились и галопом умчались на север. Другие, слишком поздно сообразившие, что их сметут и шансов на спасение нет, начали «палить наобум», как написал биограф Алленби Реймонд Сэвидж, «в массу, несущуюся вниз по склону. Лошади с вывороченными потрохами валились на пушки, а непоколебимые пушкари встречали свою смерть».
В результате удалось захватить 3 австрийские гаубицы и 9 полевых пушек. Кавалерия вступила в бой с артиллерией и победила. Кавалерийская атака продолжалась. Захваченные турецкие пулеметы «разворачивались в сторону противника, подгоняя отступающих турок». Фон Крессенштейн с 8-й армией отступил почти до Яффы. Путь на Иерусалим, цель Алленби, был открыт. С полей и траншей вокруг Газы собрали тела павших победителей и захоронили к востоку от железнодорожной станции, где они покоятся и по сей день: 3000 британских солдат, летчик, медсестра и санитарка, 100 австралийцев, 20 новозеландцев, 9 выходцев из Британской Вест-Индии, 2 британских офицера индийской армии, 4 южноафриканца и 2 египтянина из трудового корпуса. Надгробия павших еврейских солдат отмечены звездой Давида. В 781 могиле захоронены останки солдат, которых не смогли идентифицировать. Отдельное индийское кладбище из сорока могил поделено на индуистскую и мусульманскую части. На военном кладбище в Беэр-Шеве – 1239 захоронений солдат из Британии и доминионов.
31 октября немецкие бомбардировщики «Гота» совершили налет на Британию, впервые применив зажигательные бомбы. Налет успехом не увенчался. Всего было сброшено 83 зажигательные бомбы весом 4,5 килограмма, многие так и не воспламенились, от остальных ущерб оказался невелик, но погибло десять гражданских лиц. Лондонская противовоздушная оборона, размещенная так, чтобы каждая батарея могла оповещать соседей о приближающихся бомбардировщиках, отогнала и частично рассеяла нападавших. Из 22 самолетов, участвовавших в налете, 5 потерпели аварии при посадке.
Войска Соединенных Штатов наконец были готовы принять участие в боевых действиях. Впервые это произошло вечером 2 ноября, когда американский пехотный батальон пришел на смену французам у деревни Бартелемон. В три часа утра один из передовых постов подвергся часовому артобстрелу, после чего пошла в атаку штурмовая группа из 213 солдат Баварского полка. Американцы вчетверо уступали им численно. Погибли трое: капрал Грэшем и рядовые Энрайт и Хей. Одного застрелили, другому перерезали горло, третьему размозжили голову. Затем штурмовики отступили, уведя с собой в плен 12 американских военнослужащих. В этой атаке двое немцев погибли, один перебежал на сторону американцев.
Оставшихся в живых на этом посту позже обнаружили «с бледными перекошенными лицами и безумными глазами». Першинг прослезился, когда ему сообщили о происшедшем. Расследование показало, что американцы недостаточно подготовлены и должны быть отведены от линии фронта. Французский командующий, генерал Поль Бордо, выразил сомнение в «мужестве американцев и их способности защищаться». В ответ на упрек за это критическое замечание генерал Бордо поспешил взять свои слова назад и предложил, чтобы тела трех погибших американцев «были оставлены здесь, оставлены у нас навечно», заявив: «Мы напишем на их могилах: «Здесь лежат первые солдаты славной республики Соединенных Штатов, павшие на французской земле за свободу и справедливость». Проходящие будут останавливаться и обнажать головы. Все путешественники из Франции, из стран союзников и из Америки, которые приедут на поля сражений в Лотарингии, будут заезжать и сюда, чтобы отдать дань уважения и благодарности павшим. Капрал Грэшем, рядовой Энрайт, рядовой Хей, от имени Франции я благодарю вас. Упокой Господь ваши души. Прощайте!»
