Сам я уже не только свыкся с этим подарком, но уже успел полюбить этих двух сестренок–подружек. Я время от времени вспоминал о них и во время тренировки, и в машине, пока Елена Павловна везла меня домой, и уже начинал предвкушать, как мы будем играть с ними сегодня вместе с Анжелой…
— Нет, меня поразило совершенно другое! — воскликнула мама. — И сейчас ты поймешь, что именно!..
Мама быстро вышла из моей комнаты и очень быстро вернулась.
В руках, на плечиках, она принесла два платья–колокольчика.
Одно из этих платьев было красное в белый горох, другое — белое в красный горох!..
«Вот, видишь?!» — говорила мама всем своим видом.
Я, открыв рот, уставился на платья в ее руках.
Потом перевел взгляд на кукол, смирно сидевших рядышком на диване. И мне показалось, что выражение лиц у них теперь стало очень озорным. И в то же время совершенно невинным.
«Как мило, не правда ли?» — будто бы спрашивали меня куклы. — «Но мы обе тут совершенно ни при чем. Да–да, совершенно ни при чем!..»
— Ничего себе!.. — пробормотал я. — И вы не договаривались?..
— Вот именно, что нет!.. — с жаром воскликнула мама. — Но какая прелесть, правда? Какое замечательное совпадение!
— Еще бы… — пробормотал я. — Так ты целый день занималась этими платьями?..
— Нет, целый день я занималась выпускными платьями для Анжелы. А эти платьица я придумала и скроила давным–давно. А сегодня, для разрядки между основными делами, взяла их, да и сшила. Что там шить–то? Пара пустяков.
— И они получились очень красивые!
— Я очень рада, что тебе нравится. Какое наденешь?..
Я заколебался, переводя взгляд с одного платья на другое. Красное в белый горох, с белым отложным воротничком и подшитое белой тесьмой по краешкам рукавов–фонариков и по подолу, было очень, очень красивое. Но белое в красный горох, с красным отложным воротничком и подшитое по краешкам рукавов–фонариков и по подолу красной тесьмой, было тоже очень, очень симпатичное!
В общем, оба платья были великолепны, и выбрать одно из них было совершенно невозможно!..
— Да уж… — пробормотал я. — Теперь я понимаю Зинаиду Иосифовну… Этих–то всего два. А у Анжелы будет целых пять!..
Мама кивнула.
— Что выбрать, и что надеть — вечная проблема для всех девочек и женщин. И чем больше выбор — тем труднее!.. Я рада, что ты теперь это тоже осознал. Ну ладно, я тебе помогу. Скажи, какое у тебя сейчас настроение?..
— Прекрасное!
— Ага!.. Именно прекрасное?.. Или, может быть, пребелое? А, может быть, красное в белый горошек? Или, допустим, белое в красный?..
Чувства мои всколыхнулись, а мысли разбежались в разные стороны. Ничего себе вопросики!
— Красное в белый! — воскликнул я. — То есть нет, белое в красный и с такой же окаемочкой! То есть, нет!.. То есть, это… Ну, мама!.. Ты меня так только запутала!..
— Неужели?.. — невинно захлопала глазками мама.
И мне показалось, что со стороны сидящих на диване кукол донеслось хихиканье.
Разумеется, мне это только показалось.
А мама сказала уже ну очень озабоченным тоном:
— Да, чувствую, этим путем мы задачу не решим. Подойдем к ней с другой стороны! Скажи, дорогой сын, какую из этих двух кукол ты готов подарить Анжеле?.. Ведь именно об этом позаботились Амалия Захаровна и Шурочка!
— Ну, разумеется, я подарю Анжеле самую лучшую из двух. — сказал я твердо.
— Достойное и благородное решение! — одобрительно кивнула мама. — Но какая же из двух самая лучшая?..
Я уставился на кукол, ответивших мне все теми же невинными взглядами.
Некоторое время я переводил взгляд с одной на другую, туда–сюда, туда–сюда… Пока не почувствовал, что мне становится жарко.
Ну как тут выбрать?!..
Самыми лучшими, самыми красивыми были обе куклы!..
Точно так же, как самыми красивыми и нарядными были оба платья, сшитые мамой!
Вот он, главный сюрприз сегодняшнего дня! Сюрприз из сюрпризов, с которым не так–то легко справиться!
Я почувствовал, что комната вокруг меня начинает потихоньку кружиться.
— Все–все–все… — успокаивающим голосом сказала мама, наблюдавшая за мной очень внимательно.
И, быстро повесив плечики с платьями на дверцу шкафа, она подошла ко мне, погладила по голове и поцеловала.
— Бедный малыш! — сказала она уже без всякой игры. — Совсем запутался, да?
— Да, мамочка… — признался я маме в грудь, вдыхая как можно глубже ее замечательный запах.
— Ну, тогда мамочка сама все выберет, сама тебя нарядит, сама все за тебя сделает! Правда, маленький?..
— Да, мамочка! — сказал я с жаром, чувствуя, как меня подхватывает волна благодарности и любви к маме. Эта волна возвращала меня в раннее детство, в мир безмятежности и покоя — в тот мир, где все главные решения за меня принимает мама, но делает всегда именно то, чего мне хочется самому.
Мама быстренько меня раздела, помогла надеть другие трусики, беленькие такие, мяконькие, на широких удобных резинках и сказала:
— А теперь — какое платье первое попадет под руки, то и наденем!
И мама решительно протянула руки к шкафу. Под руки ей тут же попали плечики с красным платьем в белый горох.
— Ручки вверх!
Я поднял руки и мама надела на меня это платье.
Застегнув на нем «молнию», она расправила платье и сказала:
— Вот ты и одет. То есть почти одет. Осталось надеть носочки…
Свои домашние тапочки я обул уже сам.
— А теперь можешь взглянуть на себя в зеркало. — сказала мама.
Мы подошли к зеркалу вместе.
Я увидел свое отражение, и понял, что мама выбрала очень удачно! Конечно, именно это платье мне подходило мне как нельзя лучше!
Мы с мамой некоторое время разглядывали мое отражение в зеркале.
— Очень красиво. — сказал я. — Мне очень нравится!..
— А уж как мне нравится!.. Ну а второе платье? Наденешь его позже, или?..
Я посмотрел на отразившуюся в зеркале мамину улыбку и сказал:
— Нет, мама! Второе платье мы подарим Анжеле! Ты согласна?
— Ну, разумеется, согласна!
— Тем более, что именно оно будет ей очень к лицу.
— Я тоже так думаю.
— И, это… Даже хорошо, что одно из двух этих платьев я уже надел. Анжеле не придется мучиться с выбором!..
Мама засмеялась.
— Вот это — тоже своего рода подарок! — сказала она.
Я скромно улыбнулся в ответ.
— А кукол давай пока спрячем. — предложила мама. — Сначала проведем с Анжелой примерку, а потом сделаем ей сюрприз. Двойной!..
— Да! — горячо согласился я. — Не все же мне одному получать сюрпризы!..
14
Зинаида Иосифовна с Анжелой приехали через четверть часа после того, как мы с мамой поужинали и уже помыли и убрали всю посуду.
Мы с мамой встретили их в прихожей. Сегодня они были одеты в комплект «дочки–матери» — стильные платья из мягкой переливающейся ткани цвета морской волны. Только платье на Зинаиде Иосифовне было вполне женское, а на Анжеле — девчачье, с маленьким белым бантиком на груди.
Мы поприветствовали друг друга, и, глядя на меня во все глаза, Анжела сказала:
— Слава! Как тебе идет это платье! Это новое, да?
— Ну, в каком–то смысле. — уклончиво сказал я.
А Зинаида Иосифовна засмеялась и воскликнула:
— Дети — цветы жизни! И самый нарядный из цветов это, конечно, ты, Ярослав!
Но Анжелу сейчас занимали в первую очередь другие мысли. Она вся прямо–таки полыхала нетерпением.
И я понимал ее очень даже хорошо!..
— Тетя Таня! — воскликнула Анжела. — Оно ведь уже готово?!.. Готово, да?!
— Оно?.. — глубокомысленно переспросила мама. — Что именно?..
— Ну, платье, конечно, платье!..
— Какое из них?..
— А, так их уже несколько готово?!.. Тетя Таня!!..
Анжела даже подпрыгнула на месте, и вид у нее сделался такой, как будто она сейчас лопнет от нетерпения.
Пришлось мне вмешаться.
— Мама, не дразни ребенка! — строго сказал я.
Мама и Зинаида Иосифовна переглянулись со значением в глазах.
— И в мыслях не было! — сказала мама.
— Защитник! — сказала Зинаида Иосифовна. И лицо у нее приобрело странное выражение, а глаза подозрительно блеснули.
— Пошли, ребенок! — протянула моя мама руку Анжеле.
Анжела тут же вцепилась в нее, и все трое радостно удалились в мамину комнату.
Я остался в своей комнате, в ожидании, прислушиваясь к оживленной возне, смеху и восторженному взвизгиванию Анжелы.
И вот она торжественно, с сияющим видом, вернулась, сопровождаемая свитой из наших мам, тоже сияющих от восторга.
Я встал со стула, и уставился на Анжелу, раскрыв рот.
Если вчерашнее платье, первое из пяти, было торжеством геометрической строгости и четких, взвешенных пропорций, то сегодняшнее было похоже на букет самых ярких, самых радостных цветов, какие только есть в природе.
