Я смущенно улыбнулся.
— Ну, что там разговаривать… Все же в порядке!..
— И слава богу!.. — сказала Амалия Захаровна с горячностью.
«Вот это — точно!..» — подумал я.
— Так что о поручениях не будем. — сказала Амалия Захаровна. — Я, собственно, просто хотела узнать, не против ли ты пообедать со мной?
— С большим удовольствием! В комнате отдыха?..
— Нет, там сейчас наши учителя собрались на свои обычные дневные посиделки, и мешать им не стоит. Точнее, мне бы не хотелось уступать им свое эксклюзивное право пообщаться с тобой в непринужденной обстановке… Так что обедать мы с тобой будем прямо здесь!
И тут, как по сигналу, в кабинет вошла Шурочка с подносом, уставленным тарелками.
Остановившись у дверей, она вопросительно посмотрела на Амалию Захаровну.
— Вон туда! — показала рукой Амалия Захаровна на стол для заседаний.
Шурочка откуда–то извлекла белую скатерть, расстелила ее, расставила глубокие тарелки с супом, вазочку с хлебом, положила ложки.
— Второе я сейчас принесу! — сказала она.
И тут же упорхнула. Мы с Амалией Захаровной переместились к тарелкам, от которых шел чудесный запах.
— Давай, Слава, нажимай! — предложила Амалия Захаровна. — Супчик чудный, по моему особому заказу. С копченостями!..
И Амалия Захаровна тут же сама подала пример правильного обращения с супчиком.
Только мы с ним разделались, в кабинет опять впорхнула Шурочка и принесла второе — отбивные котлеты с овощным гарниром.
Когда и эти тарелки опустели, по мановению Шурочкиной руки перед нами появились чашки с чаем, вазочка с конфетами и маленький, уже разрезанный, воздушный тортик.
А Шурочка опять буквально растворилась в пространстве.
— Теперь мы торопиться не будем! — сказала Амалия Захаровна.
— Да мы, в общем–то, никуда и не торопились!.. — заметил я.
Мы обменялись понимающими улыбками.
Амалия Захаровна медленно размешала свой чай, сделала маленький глоток и, взглянув на меня поверх чашки, спросила очень лукавым тоном:
— Так что ты там говорил о естественности и неестественности?..
— Я говорил?! — как можно искреннее удивился я. — По–моему, вы сами первая начали!..
— Да неужели?..
— И еще как да!.. Причем, во всех смыслах.
— А не мог бы ты перечислить хотя бы часть?..
— Часть чего?..
— Этих смыслов!..
— Вы говорите загадками, Амалия Захаровна!
— Но и ты не из тех, кто любит одни только отгадки!..
— А я равняюсь на вас!
— Один–один! — засмеялась Амалия Захаровна, ставя свою чашку на стол и поднимая правую руку ладонью вперед.
— Согласен! — воскликнул я.
И мы дружно хлопнули в ладошки.
— По ломтику торта навернем? — предложила Амалия Захаровна.
— Запросто! — согласился я.
Амалия Захаровна положила по ломтику торта на тарелочки мне и себе. Мы не остановились, пока не доели все до крошки.
— Еще? — спросила Амалия Захаровна.
Я взглянул на свою опустевшую чайную чашку.
Амалия Захаровна взглянула на двери.
И тут же в кабинет вошла Шурочка с чайником в руках. Она молча убрала из наших чашек старые пакетики, положила новые, и принялась наполнять чашки кипятком.
В легком обалдении я сказал:
— Ничего себе! Амалия Захаровна! Шурочка! Это же просто телепатия!..
Шурочка только улыбнулась в ответ.
А Амалия Захаровна сказала:
— Ну, если у кого и телепатия, так это у тебя самого, Ярослав! Во время концертов ты действуешь на публику просто гипнотически.
— Вольф Мессинг! — выдала Шурочка.
— У меня не телепатия! — возразил я.
— А что?.. — спросила Амалия Захаровна.
— Искусство!..
— И мастерство! — кивнула Амалия Захаровна.
Тут я почувствовал, что неудержимо краснею. Доводят человека похвалами!..
Шурочка повернулась, чтобы уходить.
— Амалия Захаровна! — встрепенулся я. — Что это у нас Шурочка сегодня как официантка?! Пусть она тоже с нами присядет, попьет чайку.
— Попозже. — коротко заявила Шурочка. — У меня там документы! Нужно срочно закончить.
И она быстро вышла.
Амалия Захаровна загадочно улыбнулась.
— Мы с Шурочкой не телепаты. — сказала она. — Просто она всегда чувствует, когда мне хочется побеседовать с кем–то тет–а–тет. Ведь мы знаем друг друга давным–давно!
— Ну, если она училась в нашей школе с первого класса, то, получается…
— Больше пятнадцати лет. Я обратила на нее внимание еще в первом классе. Я, знаешь ли, всегда беру на заметку талантливую малышню!..
Амалия Захаровна подарила мне озорную улыбку. И слово «малышня» в ее исполнении мне очень даже понравилось.
— Должна сказать, у вас с ней много общего!.. — добавила Амалия Захаровна.
— Да, я тоже заметил. — скромно согласился я.
— Мощная харизма, ум, такт, артистизм, желание помочь людям, и, главное, умение им помогать — вот что есть в вас обоих!.. — с большим удовольствием произнесла Амалия Захаровна.
Вот тут краска опять ударила мне в лицо. Я только вздохнул.
— Правда, Шурочка не прыгала через классы так, как ты. — продолжала Амалия Захаровна. — Ее увлекла общественная работа! Она всегда была в центре всех главных дел и в своем классе, и во всей школе. Помочь в организации утренника, занять детей какой–нибудь игрой, моментально собрать команду и принять участие в соревновании — это Шурочка делала всегда с огромным удовольствием и вдохновением. Она ведь и сейчас вся постоянно в детях!..
— Это точно! Малыши к ней так и липнут!
— И не только малыши! Помнишь КВН для старшеклассников, который она организовала в декабре?
— Еще бы!
— А шахматный турнир? Конкурс стенгазет? Выставку юных цветоводов? Фестиваль юных музыкантов? Тренинг «Будь лучше!»?..
— Действительно! — задумчиво повторил я. — Как много, оказывается, Шурочка всего делает!..
— Очень много, очень! И всегда — с самыми блестящими результатами! В общем, она, как и ты, способна управлять не только людьми, не только ситуацией, но даже пространством и временем!
— Пространством и временем!.. — восхищенно повторил я.
— И ведь и в личной жизни у нее все в порядке…
— Аркадий Борисович… — улыбнулся я.
— Да, именно! — улыбнулась мне в ответ Амалия Захаровна. — Он и в школу–то нашу перешел ради Шурочки.
— Ничего себе! А я и не знал!
— Ну, об этом знала только я. — гордо сказала Амалия Захаровна. — Аркадий Борисович прекрасно все организовал и хорошо зашифровался. А потом начал осаду предмета своей любви!.. И, вот…
— У них скоро свадьба?! — воскликнул я.
— Осенью. Так они решили. По старой русской традиции все свадьбы игрались осенью, когда все главные летние работы закончены и урожай собран. Они ж не какие–нибудь там торопыги. Ожидание, знаешь ли, вообще не имеет значения.
— А что имеет значение?..
— Чувство полноты жизни! Здесь и сейчас!
— Но… Вы же не хотите сказать, что надо жить только одним сегодняшним днем!
— Нет, конечно. Но одно дополняет другое. Живи здесь и сейчас! И при этом помни о прошлом! Планируй будущее! Все в системе.
— Ага!..
Мы с Амалией Захаровной помолчали. И тут какая–то мысль мелькнула в моей голове.
— Амалия Захаровна, — вкрадчиво произнес я. — Вы ведь не случайно о Шурочке заговорили!..
Амалия Захаровна сделала большие глаза и воскликнула:
— Славочка! Так ведь это ж ты о ней заговорил! А я тебя просто поддержала!..
Я взглянул на Амалию Захаровну с легкой иронией. По крайней мере, я постарался, чтобы на моем лице была именно легкая ирония, а не какой–нибудь там сарказм.
Амалия Захаровна ответила мне совершенно невинным взглядом.
И тогда я сказал:
— Тут недавно в одной книжке я читал, что плохие организаторы пытаются манипулировать людьми, а хорошие устраивают так, что люди все делают сами. Причем именно то, что нужно и этим людям, и этим организаторам.
— Карл Юргенс. — кивнула Амалия Захаровна. — Да, книга у него получилось неплохая!
— И в ней есть очень интересное посвящение, на самой первой странице…
— Да ну?..
— Да. Там написано: «Потрясающей А. З., без которой этой книги не было бы!». И вот я, знаете ли, все думаю, что это за потрясающая А. З. такая?..
Амалия Захаровна кашлянула, улыбнулась, и быстро поднесла свою чашку к губам.
— А самое интересное, что именно этот Карл Юргенс приезжал к нам в школу и в прошлом году, и в позапрошлом!.. — как бы между прочим продолжал я. — И во время концертов, что мы для него устраивали, я показывал свою сценку с тиграми.
— Великолепная сценка! — с энтузиазмом воскликнула Амалия Захаровна. — Маленький дрессировщик и здоровенные тигры–старшеклассники!
