Мой мир мгновенно перестал вращаться. Воздух стал тяжелым от его признания. Это был один из тех жизненных моментов, в которых я была уверена. Из тех, где мне предлагали два варианта: либо продолжать жить как обычно, лгать себе и Джеймсу о своих чувствах к нему, либо пересечь черту, которую никто в нашей семье никогда не осмеливался пересечь.
— Я встречалась с ним только для того, чтобы он перестал приглашать.
— Вроде того, что ты сейчас делаешь со мной? — Джеймс казался еще более оскорбленным, чем раньше, и я ненавидела его за то, что он мог сравнивать себя с кем-то вроде Тодда Лестара.
— Нет.
— Нет?
Теперь он был тем, кто давил на меня нарочно. Джеймс собирался заставить меня сказать это, и я никогда не смогу взять свои слова обратно. Как только эта линия будет пересечена, мы никогда не сможем этого забыть. Я была так поглощена моментом, тем, как Джеймс смотрел на меня, болью в его глазах, когда он говорил обо мне и Тодде, что я не могла позволить ему продолжать думать, что эти двое мужчин были похожими в моем сознании.
— Я хочу быть здесь с тобой, — сказала я, прежде чем пояснить, — но не хотела быть там с ним.
И вот так мир снова начал вращаться. Улыбка на лице Джеймса наполнила меня чем-то, чего я никогда раньше не чувствовала, когда смотрела на него — надеждой.
Неужели у нас двоих действительно может что-то быть?
— Юная леди, — старик Джонсон остановился у нашего столика и пристально посмотрел на меня, — Ваш отец был бы очень разочарован в Вас, — сказал он мне, прежде чем уйти.
Любая надежда, о которой я думала, растворилась в воздухе прямо у меня на глазах, горькая реальность заменила ее.
Боже.
О чем, черт возьми, я думала?
Я оттолкнулась от стола, улыбка на лице Джеймса мгновенно сменилась хмурым выражением.
— Не надо. Джулия, не надо, — взмолился он, но было уже поздно.
Этого маленького замечания мистера Джонсона было достаточно, чтобы я усомнилась во всем. Обычно я была такой уравновешенной. Джеймс, очевидно, сделал меня глупой.
— Мне не следовало приходить. Мы не можем этого сделать. Твоя семья может и не отречется от тебя за то, что ты был со мной, но моя отречется, — я потянулась за сумочкой и пальто, пытаясь уйти, пока он не остановил меня. — Мне жаль, — сказала я, прежде чем убежать от него и набрать номер единственного такси в городе.
Глава 6
ПОЛУЧИТЬ ДЕВУШКУ
Джеймс
Нет, нет, нет, нет, нет, нет!
Я ходил взад-вперед между своим и ее сиденьями. Все в ресторане смотрели на меня, как на сумасшедшего. Может, так оно и было. Я уже собрался вскинуть руки и попросить совета у зевак, когда рядом со мной появилась Джинни с нашим ужином в руках.
— Итак, я полагаю, ты хочешь уйти? — спросила она умным тоном.
— Да. Извини, — сказал я, прежде чем снова сесть, обхватив голову руками.
На следующем вдохе я вскочил и побежал, преследуя Джулию, как будто от этого зависела моя жизнь. Черт, может, и так. Может, всегда зависела.
Распахнув входную дверь, я выскочил наружу, и прохладный ночной воздух ударил меня, как пощечина.
— Джулия, пожалуйста, подожди. Позволь мне хотя бы отвезти тебя домой, — слова сорвались с моих губ, но мне было все равно. В этот момент моя гордость была вынуждена отойти на задний план.
Она повернулась ко мне, ее длинные темные волосы развевались на ветру. Держа телефон перед собой, она сказала:
— Я уже вызвала такси.
Я кивнул, побежденный.
Почему я всегда проигрывал, когда дело касалось Джулии Ла Белла?
Что бы я ни делал, как бы ни старался ради нее, я не мог победить.
— Я действительно не хочу, чтобы ты уходила, — сказал я, предпринимая последнюю попытку.
Она тяжело сглотнула, ее карие глаза сфокусировались на моих ногах, а не на моем лице.
— Знаю. Мы просто не можем, Джеймс. Глупо было думать, что все получится.
Такси остановилось, и мое сердце упало, когда она приблизилась к бордюру.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Скажи мне только одно, — мой голос дрогнул, и она перестала двигаться, но не обернулась. — Почему твой отец так меня ненавидит? Ты хотя бы знаешь причину?
— Из-за пари, — бросила она через плечо, прежде чем сесть в машину и закрыть дверцу.
Я хотел вырвать все свои гребаные волосы в расстройстве. Ничто не имело смысла. Этому идиотскому пари было много поколений, и почему наши семьи предпочли держаться за плохое вместо того, чтобы пытаться поладить. Я никогда этого не пойму.
— Но твоя семья выиграла! — крикнул я, когда такси отъехало и скрылось из виду, но, клянусь, я видел удивление в ее глазах.
* * *
— Не знаю, чувак. Она выглядела шокированной, когда я сказал, что ее семья выиграла пари. Как будто она ничего не знала, — я сидел на табурете в сарае и говорил с Дэйном. На самом деле я позвал его, чтобы он пришел и успокоил меня, но он, казалось, производил противоположный эффект.
— А может и не знала? Ты когда-нибудь думал об этом? — спросил он, поворачиваясь на стуле.
Я смотрел, как он крутится, крутится и крутится, испытывая искушение сбить его с ног.
— Ты можешь перестать крутиться хотя бы на пару секунд?
Его ноги коснулись пола, когда он резко остановился.
— Брюзга.
— Ребенок.
— И что?
Он отмахнулся от меня, и я огляделся в поисках чего-нибудь, что можно было бы бросить в него.
— Ты действительно думаешь, что она не знает, что ее семья выиграла?
Он пожал плечами.
— Я просто говорю, что, если она не знает? Хочешь, я спрошу ее?
— Нет, — выпалил я слишком быстро, и он начал смеяться надо мной. Я заметил, что еда, которую принес по настоянию Джинни, стоит на столе. — Ты думаешь, мне стоит пойти и принести ей ужин?
— Это было бы по-джентльменски. Она, наверное, там голодает. Совсем одна. В полном одиночестве.
На этот раз я схватил кисть и швырнул ему в голову. Он нагнулся в последний момент, и я смотрел, как она подпрыгнула, ударившись, прежде чем заскользить по полу.
— Хорошо. Пожелай мне удачи.
— Тебе это нужно.
— Вали домой, — сказал я, уходя с едой в руках.
— Нет. Возможно, ты скоро вернешься. Думаю, я подожду. Может, я что-нибудь нарисую.
Быстро остановившись, я обернулся.
— Помнишь, что случилось, когда ты в последний раз прикасался к моим краскам?
— Мне было десять! — он всплеснул руками.
— Ты закрасил мамин подарок на день рождения! Ты даже не взял чистый холст. Ты просто рисовал на том, который я только закончил. Это заняло у меня две недели.
— Да, а потом ты ударил меня им по голове. Потребовалось две недели, чтобы краска сошла с моих волос.
— Хорошо. Я бы сделал это снова, — прорычал я.
— Я не буду трогать твои драгоценные краски, большой ребенок. Принеси девушке еды.
Вместо того, чтобы спорить с моим тупоголовым лучшим другом, я намотал пакет на пальцы и направился через темное поле к дому Джулии. Я постучал в дверь и стал ждать. Она должно быть поняла, что это я, и, вероятно, поэтому не торопилась и позволила мне так долго стоять на холоде. Может, она думала, что, если не ответит, я уйду.
— Джулия, перестань. Я знаю, что ты там. Не заставляй меня ломать твою дверь, — я продолжал стучать. — Я принес тебе еду.
— Еда? — тихо спросила она из-за двери.
Интересно, как долго она там стояла, раздумывая, открывать мне или нет.
— Да. Из ресторана. Джинни упаковала.
Замок на двери открылся с громким лязгом, и я затаил дыхание. Ее лицо появилось первым, за ним последовал прозрачный розовый халат, который едва прикрывал ее крошечные шорты и майку. Она уже переоделась после нашего свидания и, очевидно, была готова ко сну.
Она посмотрела на свои голые ноги, прежде чем схватить халат и туго стянуть его вокруг талии.
