же отрезок временина всех камерах, накапливая его в базе данных, до тех пор пока не признает его ошибкой и не отправится на перезагрузку. Восемь минут. Плюс-минус.
Мы входим в человейник.
Обоссанные стены, неработающий лифт, компания малолеток, тусующаяся между вторым и третьим этажом. Краем уха я слышу, как они обсуждают троечку:
— Да эта тёлка порвёт всех, отвечаю, — говорит кто-то.
— Ага, порвёт, — скептично отзывается второй, — катай губу в рулон. Новичок она. Тупо везучий.
— Жалко Арл выпилился. Он бы внес разнообразия.
— Интересно, откуда эта «Rusty» взялась?
Мы проходим ещё пару пролётов, прежде чем я спрашиваю у Ржавой:
— Слыхала? О тебе говорят.
— Ага, — хмуро отвечает она. — И об Арлекине.
* * *
Ячейка почему-то оказывается открытой. Внутри пусто. Мы входим. Я закрываю дверь вручную, прижав ладони к плоскости и сдвигая её в нужную сторону. Магнитный замок не работает и мне приходится немного повозиться, чтобы зафиксировать дверь в закрытом положении. Маша роется в вещах.
— Нихрена интересного, — сообщает она, когда я, наконец, справляюсь с задачей.
Я тоже оглядываю комнату, понимая, наконец, что человек, имеющий вес в любой структуре, от подполья до мафии, наверняка не будет жить в обычной жилой ячейке, тем более такой убогой внутри.
— Дык он никто! — вскипаю я. — И, главное, гад, так уверенно говорил!
— Погоди делать выводы, — останавливает меня Ржавая и принимается поочередно открывать ящики старинного пластикового стола. — Должно быть что-то. Что-то должно быть.
Девушка бормочет себе под нос, разгребая хлам: обрывки проводов, запоминалки, зажигалки, сенсорники, световое перо. Я не знаю, что она хочет найти, но, чтобы не стоять без дела, начинаю перебирать книги на растянувшейся вдоль стены полке. Чего здесь только нет. Старые, потёртые, с пожелтевшими и хрупкими от времени страницами.
— «Ассорти по-домашнему», — бормочу я вслух. — Рецепты, небось, какие-то, «Из кармана», «ДТП»… Нахрена ему это старьё неоцифрованное?
— Сам ты старьё. Это книги. Чьи-то истории, — продолжая поиски, отвечает Маша. — Меня больше интересует, почему здесь нет ничего сетевого. Устройства есть, но ни одно из них никак не связано с сетью.
— Может он готовился?
— К чему?
Я пожимаю плечами, продолжая перебирать книги. «Шаман наших дней», «Ангелы ренессанса», «Игра ангела». Блин! Это всё художественная литература. Что я рассчитываю здесь найти? Вытаскиваю за корешок очередной томик и тот, выскальзывая из рук, падает на пол.
Сначала мне кажется, что это от книги отскочил кусок, но нет — это плоский наладонник. Старинный — ещё не гибкий. Такие не используются уже лет десять, потому что не поддерживают существующих сетевых протоколов. Но и тогда старьём считались.
Альбинос вырезал в книге страницы по форме наладонника и спрятал его внутрь.
— Маш, глянь, чего нашёл, — зову я девушку, протягивая ей книгу и устройство.
Она берет и то и другое, смотрит на книжку, разворачивает. Видит изрезанные страницы:
— Испортил раритет, мудак, — говорит она и, бережно положив искалеченную книгу на полку, поверх остальных, активирует наладонник. — Здесь только один файл, — говорит она. — Список.
И протягивает устройство экраном ко мне.
Я вижу одиннадцать ников, среди которых есть и я, и Ржавая, и Феникс, и Оторва с Осенним. И Арлекин.
— Кого-то не хватает в списке, — говорю я.
Пиликает таймер. И девушка прячет наладонник в задний карман.
— Пошли. Через минуту модуль управления камерами накопит достаточное количество ошибок, чтобы вывалиться на перезагрузку. Всё равно здесь ничего нет, — говорит Маша, прихватывая с полки какой-то из томиков наугад и пряча его спереди за ремень брюк.
Название длинное и я не успеваю прочитать полностью. Что-то «Про Иванова, Швеца и…»
* * *
— Нихрена! — отвечает мне Игант. — Время. Двоечка. Надо отыграть, раз уже завязались.
Я смотрю на него и понимаю, что геймер никуда не уйдёт, пока не сыграет.
— Да чтоб тебя … — беззлобно ругаюсь я и разворачиваю доску.
* * *
Полуфинал мы проходим очень по-разному. Я сливаюсь четвёртой — неплохой результат для далёкого от геймерства человека. А вот Игант бьётся как одержимый, разваливая защиту соперников нетривиальными ходами. Но в какой-то момент я перестаю следить за действом, потому что детали складываются в одно целое, и я начинаю понимать, что к чему.
— Я знаю, где наш альбинос, — сообщаю Иганту, когда он снимает с руки манипулятор и его взгляд становится осмысленным.
* * *
Час на подготовку к финалу. Два на два. Один полевой игрок и один контролирующий действия скриптовых юнитов. Потом будет суперфинал — один на один, до тридцати фрагов. А пока что мы с Ржавой попадаем в одну команду. Во второй WhiteSnake и Филин — оба новички. По крайней мере, я не встречал раньше ни одного, ни второго. Но вместо того, чтобы подготовиться к игре, мы сворачиваем доски и едем туда, где Арл якобы вышел в окно.
* * *
Времени между этапами не так уж и много. Он не стал бы рисковать. Словно пазл, основа которого наконец-то собрана, мне становятся понятны действия альбиноса. С пониманием причины пока что проблемы. Но и это я надеюсь разложить по полочкам.
Объясняю Иганту:
— Судя по новостям, Арл выпрыгнул из окна без нескольких минут двенадцать. Если ему помог наш альбинос, то он наверняка до сих пор там.
— Почему так считаешь?
— Не считаю. Предполагаю. В наладоннике список из одиннадцати игроков. Кроме Арла в тот тур вышли все. Значит, он тоже играет. Значит, место для игры искать ему было некогда. Какой смысл метаться, если можно спокойно сидеть на месте и играть?
— Звучит гладко, — соглашается Игант.
Сравнив список участников со списком в наладоннике мы узнаём ник.
* * *
Воздушка доносит нас за сорок пять минут. Ещё пять мы тратим на подъём по ступенькам. Медики и полисы уже разъехались. Вторые записали данные, первые увезли труп в крематорий. Никто не будет разбираться: самоубийство в сити — обычное дело.
Арлова ячейка закрыта и опечатана.
— Ну и? — спрашиваю Ржавую.
Та разворачивает свою доску и совершает какие-то непонятные манипуляции, бормоча себе под нос:
— Постоянный… постоянный… девяносто семь… сосед… Оп! — поднимает голову и сообщает: — Единственная доска, вышедшая в сеть через точку доступа Арла и до сих пор запрашивающая данные с турнирного сервера, все это время в сети.
— Так может это арлова доска продолжает работать.
Ржавая закатывает глаза и объясняет, как ребенку:
— Какая арлова? Он мёртв. Чип деактивирован. А вместе с ним и железо, на него завязанное. Сейчас в его ячейке ни вода не качает, ни электричество не светится, ни доска не работает. Исключение — точки доступа. Они обновляют
