– Может быть, птица, – задумчиво ответил Ивлев. – Сдается мне, слышал я уже где-то подобный крик, но где – хоть убей, не помню...
– Странно. И еще НЛО. Я перестаю верить теории вероятности: чтобы лично два раза повстречать «тарелку», зная прекрасно их нежелание встречаться... извините, это выше моего понимания.
– Я думала, ты уже привык, – усмехнулась Анна. – Чему ты, собственно, удивляешься? Наоборот, было бы удивительно не встречаться с неопознанными «столовыми наборами» после столь интенсивных поисков и массы затраченных средств.
– Вот именно, – сказал Ивлев с иронией. – Хороши эксперты, не видевшие ни разу предмета своей экспертизы!
Березин не вслушивался в разговор. Крик все еще отзывался в его ушах многократным эхом, совершенно немыслимый крик, в котором мало что было от голоса живого существа. Может, он раздался с прилетевших ноликов? Или все же земная природа не менее изобретательна и просто продемонстрировала свое умение быть таинственной даже в самое прозаическое время?.. А перед глазами падала в пропасть Анна... и вспыхивал косо летящий фиолетово-голубой диск... и улыбался мудрыми глазами Ивлев, и мелко-мелко дрожала земля, отзываясь на приглушенный рокот подземного огня...
ГАРШИН
Командированные приехали в среду, и Гаршин, в общих чертах знакомый с их приключениями, не рискнул расспрашивать странно задумчивых товарищей. К тому же он знал, что Ивлев непременно расскажет все на оперативке и во всех подробностях.
К этому времени работа по составлению частотных карт появления неопознанных летающих объектов продвинулась вперед ощутимо, и Владислав по нескольку раз в день выводил карту на дисплей, отмечая новые точки наблюдений и уточняя общую картину. Линии с равной интенсивностью появлений НЛО он назвал изоуфограммами и, наблюдая их причудливый узор на метровом поле дисплея, в который раз задумался над тем, что ему напоминает этот узор. Но не хватало малого – отправной точки для цепи ассоциаций, и Гаршин, с внутренней досадой на самого себя выключая компьютер, подумал, что в последнее время он либо перенасытился математическими построениями, либо его фантазиям не хватает безумия, чтобы идея в конце концов оказалась плодотворной.
Свою гипотезу о временных скачках НЛО он уже почти заковал в цепь формул, но для проверки некоторых теоретических выкладок нужен был эксперимент, нужен был, во-первых, мощный ускоритель на триста-четыреста Гэв, ну, хотя бы обнинский; во-вторых, группа квалифицированных специалистов для подготовки и проведения эксперимента. А поскольку Гаршин знал, что программа экспериментов на любом ускорителе элементарных частиц составляется на три года вперед и соблюдается неукоснительно, то проверить правильность своей гипотезы инструментальным путем он в ближайшее время не мог, ну а чисто умозрительные построения редко оказываются верными.
– Что это ты в последнее время погрустнел? – заботливо спросила Жанна Аркадьевна, когда Гаршин зашел в машинный зал, за перегородку пульта. – Уж не влюбился ли?
– Нечто в этом роде, – улыбнулся Гаршин. – Неужели заметно?
– Еще как! Кто же эта счастливица?
– Ее зовут – «Теория развития обратной временной волны в плотном гравитационном поле», – отшутился Владислав. – Лена, подберите, пожалуйста, фильмы, где запечатлен полет ноликов, и отдайте в лабораторию на размножение.
– Хорошо, Владислав Вартанович, – сказала Лена Лисовская. – Но едва ли они выполнят наш заказ быстро.
– Я помню, мы им уже давали когда-то подобный заказ, и они выполнили его за четыре дня. Если и на этот раз потребуется столько же времени, меня это устроит.
– А что новенького привезли ребята с Камчатки? – поинтересовалась Вероника Круглова. – Они все какие-то странные приехали, даже Миша Рудаков.
– В чем же его странность? – удивился Гаршин.
– На вопросы не отвечает...
Гаршин засмеялся одновременно с Жанной Аркадьевной.
– Ну, это еще ни о чем не говорит. Думаю, на общей пятиминутке нам обо всем сообщат. Кто у нас сегодня работает над картой?
– Герман. Он вышел покурить. Сказать ему, что он вам нужен?
– Не надо. Кстати, от химиков информация была?
Месяц назад из Башкортостана пришло любопытное сообщение от водителей механизированной колонны атомоходов о произошедшей на их глазах аварии с НЛО. Они разыскали и прислали в Центр несколько осколков якобы разбившейся «тарелки», и вот уже месяц химики центральной лаборатории бились над анализом осколков, но единственное, чего они добились за это время, – разложить материал осколков на элементы, так и не определив его комплексный состав. Сплавом этот материал назвать было нельзя, равно как и керамикой.
– Нового ничего нет, – виновато ответила Лисовская, словно от нее зависело поступление нужных документов.
– Ну хорошо.
Гаршин с минуту постоял у пульта, глядя на гудящие магнитные барабаны, перематывающие ленту, на мигание индикаторных панелей – машина решала очередную задачу, перемалывая в кристаллическом нутре лавину информации, – потом кивнул всем и вышел, чувствуя спиной взгляды подчиненных. И снова досада на самого себя, на свою заторможенность, беспричинную неудовлетворенность поднялась в душе дымной волной.
«Сходить к кому-нибудь поплакаться в жилетку? – подумал он, проходя мимо неплотно закрытой двери первой лаборатории, из-за которой как всегда доносились звуки музыки. – Но о чем плакать? У меня все есть: интересная работа, интересная проблема, интересная женщина, которая ждет моих звонков... У меня прекрасные товарищи по работе, не забывают и старые друзья в Цахкадзоре, меня любят мать и сестры... черт возьми, я же полностью счастливый человек! И все же чего-то мне не хватает. Чего мне не хватает? Риска мне не хватает, риска в работе... а может быть, просто перемены обстановки. Острых ощущений: погонь, смертельной опасности, поединков с врагами (не дай Бог!) или с природой... Бред! Я же знаю, что я очень мягкий человек. Тогда в чем дело?»
Он задумался так глубоко, что чуть не столкнулся с Ивлевым, шагнувшим из двери в коридор.
– Извини, – сказал он, вымученно улыбаясь. – Затмение, понимаешь, нашло. Ощущаю дискомфорт, а причин не вижу.
– Червь сомнения грызет душу? – сказал Ивлев, окидывая Гаршина проницательной желтизны взглядом. – Понимаю. Зайдем ко мне, есть разговор.
– Мы с Богаевым были в министерстве, – сказал Ивлев, по обыкновению полузакрыв глаза и застыв в кресле как статуя. – Решено развернуть исследования НЛО на уровне зарубежных организаций. К этой проблеме будут подключены не только российские институты и лаборатории Академии наук, но и научные центры Содружества. То есть от энтузиазма одиночных групп переходим к массовой атаке на непознанное.
– Что-то ты не в особом восторге, – пробормотал Гаршин, вслушиваясь в интонации голоса Ивлева.
Тот на миг сверкнул тигриными глазами.
– Отчего же, я вполне доволен. Дело не во мне. Американцы, несомненно, намерены в проблеме НЛО иметь практическую выгоду, причем не столько с научной точки зрения, сколь применения в военной промышленности. Слейтер признался, что они пытаются сбить НЛО с целью изучения материалов их оболочек и применения в военной технике.
– Я слышал. Говорят, эти материалы усиливают мощность двигателей самолетов и ракетных систем.
– Похоже на добротную научную спекуляцию. – Начальник отдела слегка поморщился. – Но для проверки таких гипотез нужны ученые другого профиля, химики, биологи, математики, а у нас до сих пор единственным теоретиком является некий кандидат физматнаук Гаршин Владислав Вартанович, фигура достаточно крупная, но... как говорят, один ум хорошо, а совсем ума нет – лучше. Нужна теоретическая база поведения НЛО, теория процессов, порождающих НЛО, теория энергообмена и движения... В общем, нужна глубокая теоретическая разработка проблем неопознанных летающих объектов, с которой одному человеку справиться явно не по силам. Ты, конечно, знаешь, что нашими изысканиями интересуется не только Академия наук, но и Министерство обороны. В последнее время интерес этот приобретает материальную форму: нашему отделу теперь будет оказываться любая помощь, как людьми, так и техникой.
– А масштабы?
– От радаров до вертолетов и самолетов. В последней экспедиции мы уже убедились на деле.
– Мне нужен ускоритель. То есть не мне, а... для...
– Будет и ускоритель. Только, естественно, нужна хорошая аргументация. Она у тебя есть? Кстати, почему ты не спрашиваешь, что мы сделали, увидели, привезли?
– Сами, наверное, расскажете, – прищурился Гаршин.
Ивлев коротко рассмеялся.
– Хитришь. Хотя, конечно, расскажем. Ну, что у тебя с картой? Есть какая-то зависимость?
– Подбираем пока общее поле концентраций, но и на этом этапе вывод получается занятный: НЛО интересуют в первую очередь активные природные процессы типа извержений вулканов, лесных и торфяных пожаров, землетрясений и процессы, вызываемые человеком и сравнимые по мощи с природными: испытания ядерных устройств, старты космических кораблей, металлургические комплексы, горнодобывающие карьеры, военные маневры. Но больше всего – места загрязнения среды, самыми «горячими» из которых являются города, тепловые электростанции, химические и металлургические заводы, полигоны...
