Возможно, кто-то скажет, что это совершеннейший абсурд, но Несси-то узнала его – доверилась и, конечно, неспроста – кому как не ей помнить чудесную силу укротителя змей[80]. И не случайно же наш Ричард родился в год Дракона (1976 г. р.) – это зафиксировано в полицейском протоколе задержания Richard’а P. Blochead’а в Риге! Не хочется с порога отрицать эту шокирующую версию – она заслуживает внимания историков, даже если только в малой степени соответствует истине. И пусть линия Блокхэдов, как говорится, десятая вода на киселе славному витязю, так ведь проблема отцов и детей существовала всегда. Как уж потом славу отцов сохранят последующие поколения – никто не предскажет, ведь и в семье праведника Ноя оказывались очень разные дети.
К тому же, нельзя исключать, что драконы из кровожадных существ со временем, как пишут в былинных хрониках, превратились в почти ручных зверюшек – обессиленный и укрощенный змей-дракон по молитве святого падает к его ногам, и спасенная девица ведет его в город на поводке «как послушнейшего пса» (см. рисунок выше). Значит, иссякли силы в драконьем племени и потому все, кто не ушел «в затвор», утратили первоначальный облик и теперь они обычные пресмыкающиеся.
Но Несси была затворницей из редкой породы «ужасных ящеров» – Dinosauria (некоторые палеонтологи, вероятно, отнесли бы ее к умнейшему семейству Stenonychosaurus inequalis), которые практически не умирали, потому что, когда тело дряхлело, они просто сбрасывали его с себя, как ящерицы в случаях опасности расстаются со своим хвостом. Из их брошенных шкур рыцари делали накидки и облачались в них для устрашения врагов – таких называли «витязь в драконовой шкуре». Впоследствии люди, ничего не подозревавшие о драконовском обновлении, сочинили героические легенды, в которых воспевались их битвы с чудовищами, ведь в доказательство своих подвигов рыцари предъявляли «трофейные» шкуры.
На протяжении миллионов лет Несси многократно возрождалась внутри самой себя – «реинкарнировалась», но после поражения в битве со Св. Георгием из чудовища превратилась, в общем-то, в безобидное существо. Некоторые драконы ее рода стали друзьями витязей, которые их холили, кормили, водили в ночное, а те, в свою очередь, помогали им и не только участвовали в их ратных делах, защищая рубежи родины, но в мирное время пахали землю, ходили на заготовку дров, сбор ягод и грибов и многое другое.
«Богородичные змейки» у чудотворной иконы
Змеи с черными крестиками на головах на праздник Успения Богоматери заползают в церковь и стремятся прикоснуться к чудотворному образу. На греческом острове Кефалония их называют «богородичные змейки»[81]
А их родственники – змеи, обзавелись черными крестами на головах, стали церковными «прихожанами» и теперь по великим праздникам ходят, вернее, ползают в церковь и прикладываются к иконам. Небось, отмаливают первородный грех своих сородичей.
В семейном фотоальбоме Блокхэдов сохранилось изображение, на котором можно видеть, как в праздничный день странствующий рыцарь, верхом на прирученном драконе демонстрирует горожанам его удивительную способность регенерации отсеченной головы, а те аплодируют им и криками «Браво!» просят повторить чудо. Эксперты полагают, что это, несомненно, этюд с натуры, настолько точно и достоверно выписаны детали всех персонажей картинки.
Витязь Славный Сильный и Храбрый Еруслан Лазаревич едет на Чудо Великом Змее
Еще одним бесспорным доказательством реальности происшедшего стал генетический анализ образцов краски с изображения крови дракона на картине и слюны Несси – он показал их почти стопроцентное совпадение.
Чудище морское в ожидании героя
После каждой новой реинкарнации за Несси долго следили ее многочисленные родственники, чтобы какой-нибудь заморский птеродактиль не испортил прекрасный экземпляр породы. Такое раньше, увы, случалось и потому вместо грозных и огнедышащих драконов стали рождаться, трехголовые гидры и аспиды-каракатицы.
Когда она подросла и превратилась в стройную амфибию, то разные водоплавающие стали подолгу крутиться вокруг нее и приглашать на шумные вечеринки в дальние омуты озера. Но в ее сердце уже жило предчувствие скорой встречи с Блокхэдом и потому, посматривая в сторону замка, Несси всегда им отвечала, что ей «надо подумать», и в конце концов, они от «этой дуры» отстали.
Чтобы предстать перед Ричардом своего сердца во всей красе, Несси периодически устраивала себе гигиенический осмотр и для этого полностью раздевалась. И на сей раз она, ухватившись за губы, аккуратно сняла с себя и свернула в рулон комбинезон своей кожи, а затем, расстелив на берегу, скребла, очищая от образовавшихся наростов и разглаживала озерными булыжниками появившиеся кое-где морщинки. Потом принялась за мышцы – снимала их с шеи, живота, спины, чтобы растереть соком глубоководных водорослей. Завершая профилактику, она левую ягодицу за что-то отшлёпала, а правую, не удержалась и ущипнула.
Несси занята гигиеническим осмотром своей фигуры
К своим внутренним органам она относилась не менее заботливо – осторожно вытягивала их гирлянду наружу, с каждым здоровалась, называя по имени (как это принято в медицинских атласах), кого приветливо похлопает по одному боку, кого прижмет, кого-то подбодрит ласковым словом, а затем, разложив на траве и облизав, разминала и массировала. И наконец, оставшись только в скелете, обмазалась целебной озерной грязью, и продолжила снимать онемевшие косточки, оставляла их на часок отдохнуть от вечной привязанности к позвоночнику.
Если бы кто застал ее в таком виде, то наверняка бы подумал, что сошел с ума, посчитав это совершенно невозможным[82]. Но особо удивляться тут не стоит, ведь сила воли Несси была такова, что все части тела, когда слышали ее команду «Разойдись!» – расставались друг с другом, а по команде «Ко мне!» – собирались вместе как солдаты на плацу. Одного взгляда ей хватало, чтоб отдать команду.
Когда коршун в вышине видит зайца – тот бежит быстрее
Они слушались ее беспрекословно, и лишь иногда сигналили: «Ой, больно!» (больше-то им сказать было нечего) – и приходилось с ними считаться и изредка давать поблажку.
Когда все части туловища были вымыты и высушены, она собирала их заново, и только после этого бралась за голову – вынимала челюсти, глаза, уши, промывала их и смазывала устричным соком. черепную коробку полировала мелким песком, ноздри прочищала морскими ёжиками. Прикладывала свою ушную раковину то к левому, то к правому полушарию, стараясь уловить степень согласованности пения нейронов. Тщательно пересчитывала количество извилин – не добавилось ли или, не дай бог, убавилось. Удостоверившись, что с головой у нее все в порядке, чудовище придирчиво осматривало себя в зеркале озера. Наконец, прежде чем нырнуть в воду, Несси до блеска начищала коготки на лапах так, что те сверкали как пуговицы на мундире – только после этого можно было идти купаться.
И по суше Несси передвигалась замечательно – если никуда не торопилась, то, бывало, как павлин распускала свой роскошный хвост и помахивая им как опахалом, прогуливалась по берегу. Когда же спешила по какой-то надобности, то перепрыгивала с места на место как кенгуру, так, что за один прыжок запросто могла преодолеть пару десятков метров – прыгучесть у нее была хорошая.
А еще Несси могла выворачиваться наизнанку, и в теплые летние дни перед сном она, бывало, в таком виде тайком выходила на вечернюю прогулку, наслаждаясь прохладным ветерком. Тогда взору влюбленных парочек, уединявшихся на противоположном берегу, являлся огненный столб причудливых очертаний, который перемещался по дорожкам замкового парка. Те, кто наблюдали вспыхнувший на острове огонь, говорили, что это пляшут шаровые молнии или огни Святого Эльма. Правы они были только отчасти, потому что не могли предположить, что это пылала душа Несси и светилось ее сознание.
Так она и жила в ожидании верного друга – подрастала, прыгая и выворачиваясь то наружу, то обратно в себя, кружила вокруг острова, пока тут, наконец, не появился уже прославленный Ричард.
Они узнали друг друга
К моменту возвращения Рика в замке постоянно уже никто не проживал, Поэтому Несси очень обрадовалась появлению хозяина и, высовывая из воды только голову, старалась привлечь его внимание. И однажды, когда тот пошел купаться, Несси издали робко поклонилась и подплыла к нему, и предложила покататься на ней по озеру. Дик, утомленный ежедневным сиденьем в библиотеке, сразу согласился. Он сбегал в сарай, нашел там что-то из сохранившейся амуниции для верховой езды и, забросив на спину Несси седло и взяв в руки поводья, трижды сплюнув назад через левое плечо, похлопал животное по чешуйчатым бокам – мол, давай, трогай!
