пропажу кассет.
— Что тебе включить? — она слезла с Артема и села на корточки перед полкой с кассетами, которая находилась под телевизором.
— Давай еще раз посмотрим про динозавров.
— Опять? В третий раз?
— Мне нравится. Включай про динозавров, — велел он, встал с кровати и подошел к столу. — А что, мандарины уже закончились?
Светлана вставила новую кассету и с усмешкой сказала:
— Динозавры, мандарины — ты прямо как ребенок. Может, тебе пустышку надо купить?
Артем скомкал вафельное полотенце и с силой запустил в нее. Светлана схватилась за щеку и уставилась ошарашенными глазами.
— Ты как со мной разговариваешь? — напустился Артем, брызжа слюной. — Если что-то не нравится, то я не держу. Иди к своему старикану! Через пару лет будешь сиделкой для него. Будешь жопу и слюни подтирать. А мне и без тебя хорошо.
Он пнул табурет и выбежал из комнаты. Светлана обхватила колени и заплакала. Она чувствовала, как загорелась щека и как сжимается сердце от обиды.
«Почему он такой грубый? Я ничего плохого не сказала», — думала она. Слезы градом сыпались из глаз и пропитывали майку. Вдруг в дверь комнаты постучали, и на пороге возникла соседка — старуха.
— Что ревешь? Скорую вызывать надо, — грубо сказала она.
— Зачем скорую? Это же полотенце, — всхлипнув, ответила Светлана и прикоснулась в горячей щеке.
— Ты думаешь, он только шишкой отделается? Вряд ли.
Светлана недоуменно посмотрела на нее.
— Вы о чем?
— Как о чем? Твой суженый с лестницы полетел. Лежит внизу без сознания.
Светлана вскочила и босиком выбежала из квартиры. Соседи толпились у лежащего без движения Артема. Из его рта текла кровь.
Глава 5
— Интересно, как там Струнный поживает? — Карл Борисович включил радиоприемник и настроил усики. Тишина.
— Отдыхает, наверное, — решил он и подмигнул истукану. — Значит, послушаем «Деревню».
Он направил усики на цифру один и повернул ручку на полную громкость. Тишина.
«Неужели сломался?» — испугано подумал он, и кинулся к шкафу в поисках подходящей отвертки.
В дверь постучали.
— Кто там? — он нашел нужную отвертку и вернулся к радиоприемнику.
— Карл Борисович, это Сева. Мне нужно с вами поговорить.
«Может, проводок где-нибудь отошел? Или замкнуло?»
Профессор выдернул шнур из розетки и принялся судорожно откручивать заднюю крышку радиоприемника. В дверь снова постучали.
— Ну кто там? — раздраженно крикнул он.
— Это я, Сева. Уделите мне минутку… Пожалуйста.
Карл Борисович аккуратно снял крышку, надел налобный фонарь и принялся тщательно изучать механизм.
«Так, на первый взгляд, ничего не перегорело».
В дверь снова постучали.
— Сева, если ты еще раз постучишь, то вылетишь с работы, к чертовой матери! — он схватил истукана со стола и со всего размаху кинул в дверь. Истукан ударился, оставив вмятину, и отскочил в сторону.
Карл Борисович снова наклонился к радиоприемнику. Сердце бешено колотилось, на лбу выступила испарина.
— Вроде все цело, — он посмотрел каждый провод, каждое соединение. — Может с усилителем что-то случилось?
Он, по привычке, обратился к истукану, но его на месте не оказалось. Растерянный профессор огляделся вокруг и нашел его на полу.
— Прости, я не хотел, — Карл Борисович поднял истукана с пола и сочувственно погладил по сколотой ноге. — Радиоприемник не работает. С ним, вроде, все в порядке. Надо усилитель проверить.
Он поставил истукана на место и задумчиво почесал затылок.
«Сначала проверю все направления. Разобрать всегда успею», — решил он, поставил крышку на место и воткнул вилку в розетку.
Медленно поворачивая усики по часовой стрелке, он напряженно прислушивался. На цифре четыре раздалось журчание воды, жужжание пчел и щебет птиц.
— Ура! Работает! — закричал он и, не в силах сдержать радости, принялся подпрыгивать. — Работает, работает, работает.
Он скинул пиджак, ослабил галстук и плюхнулся в кресло. Звуки из динамика радиоприемника разносились по кабинету и дарили успокоение. Карл Борисович мечтательно улыбнулся, закрыл глаза и мысленно переместился в сад необыкновенной красоты. Маленькие разноцветные птички покачивались на розовых кустах и пели песни. Неугомонные пчелы сновали от цветка к цветку на пестрых клумбах. Быстрая речушка с холодной водой прокладывала свой путь от гор, видневшихся вдали, и исчезала между деревьями.
— Просто райский сад, — тихо произнес он и почесал затылок. — Как же они туда попали?
Он повернул усики на место, обозначенное как «Деревня». Гул голосов чуть не оглушил. Люди о чем-то спорили и перебивали друг друга.
— Амон! Амон! Ответь на мой вопрос! — профессор узнал Оливера.
— Давай по старшинству, — перебил его Гюстав.
— Вообще-то я старше тебя, — возмутился Оливер.
— А я по земным годам считаю. Мне было семьдесят два, когда я сюда попал. А тебе только восемнадцать. Значит, я старше, — упрямо сказал Гюстав и крикнул. — Амон, послушай меня!
— Говори, Гюстав, — услышал профессор незнакомый мужской голос, звучащий издали. — Спрашивай.
Гюстав зашептал, удаляясь:
— Пропустите меня. Дайте поближе подойти. Он со мной хочет поговорить…Амон, скажи, как далеко ты дошел?
— Очень далеко. Я шел по прямому пути ровно двадцать пять лет, но не нашел конца. Наша благословенная земля простирается на много-много шагов. Это уже третье мое путешествие. И третья сторона.
— Скажи, а ты бросил свои странствия или снова покинешь нас? — послышался женский голос. Это была Вера.
— Я достаточно сидел на одном месте, поэтому обязательно пойду. Но я устал ходить один. Забываю человеческую речь. На четвертую сторону возьму с собой попутчика.
— Возьми меня! Возьми меня! — закричал Оливер. К нему присоединились еще голоса. Карл Борисович уменьшил громкость и откинулся в кресле.
«Двадцать пять лет. Интересно… Может, у них год по-другому идет? Как день, например? И имя такое: Амон. Сразу египетские пирамиды вспоминаются. Я должен разгадать эту загадку, иначе не смогу спокойно жить».
* * *
Карл Борисович запер радиоприемник в железном ящике, подмигнул истукану и вышел из кабинета. В коридоре Маша
