– Бабуль! Ну не переживай ты так. Давай я вас познакомлю. Хочешь, прямо сегодня?
– Девонька моя! Не так это делается. Не так.
– А как? – вытаращила глаза Ира. – Не знакомлю – плохо. Хочу познакомить – опять не то.
– Скажи родителям. Это первое. Затем назначьте дату семейного ужина. Придите вдвоем, а еще лучше – с его родителями вместе. Вы должны познакомиться, договориться о торжестве. Времени совсем не остается. Ты же подводишь свою семью! Разве ты не понимаешь?
– Почему, бабуль? Как подвожу?
– А так! До свадьбы две недели. Ни у тебя платья нет, ни у матери соответствующего наряда. А ведь это важно, чтобы и одеты все были красиво, и настроены миролюбиво. А какое может быть настроение, когда сплошная нервотрепка впереди?
Ирина в недоумении поежилась. И правда: столько вопросов нерешенных. Причем таких, о которых она даже и не подозревала.
– Еще один момент, – продолжала бабушка, – гости. На какое количество человек вы заказали ресторан?
– Ой, а я даже и не знаю, – засмущалась Ирина, – этим Миша занимался, а я не спросила.
– Вот видишь! А ведь мало того что нужно определиться с приглашенными, их же надо успеть оповестить. И они, в свою очередь, тоже должны успеть подготовиться.
– Ба… А может, ну ее совсем, эту свадьбу, а? Раз такие сложности. Распишемся в загсе. Обменяемся кольцами, и все дела. – Ирина произнесла эти слова раздраженно и даже как будто с досадой. Мол, недовольны, ну и вообще тогда ничего не надо. И опять же в душе надеялась, что бабушка начнет уговаривать, будет стараться сломить внучкино сопротивление. Что они в конце концов придут к единому решению, удобному для всех, правильному, хорошему решению.
Но бабушка обиделась. Вот уж чего не ожидала Ирина, так это такой реакции своей любимой бабушки.
– Делай как хочешь, – только и сказала она. Сказала и убрала со стола чашки. Мол, все, разговор окончен, чаепитие окончено. Аудиенция завершена.
– Ну бабушка, ну бабулечка! Пожалуйста! Не надо так! – Ира бросилась было обниматься, но Надежда Николаевна строго посмотрела на внучку, и та осеклась в своем порыве.
Домой шла озадаченная, растревоженная и в ужасном настроении. Сразу позвонила Мише. Тот ответил на удивление резко:
– А я тебе давно говорил: пошли знакомиться, давай разговаривать. А ты все оттягивала. Ну и что теперь? С матерью говорила?
– Нет еще!
– Срочно рассказывай все своим. Пусть назначают встречу. Я лично не собираюсь начинать семейную жизнь с осложнений отношений с твоими близкими. И, честно говоря, жалею, что раньше не настоял на встрече.
– Миша… Мишенька-а-а-а… Ну что сегодня все так жестко со мной разговаривают? – заныла Ира как малый ребенок.
– Все, Ир! Не канючь! Мне работать надо. Вечером позвоню. Пока.
– Миш, подожди! Миш! Ты хоть любишь меня? – всхлипнула Ира.
– Конечно, люблю! Дурочка ты моя маленькая! Давай исправлять положение! Все, до вечера! – и он положил трубку.
Разговор с родителями у Иры тоже получился непростой. Мать почему-то расплакалась, отец растерялся. Ира сидела перед самыми близкими ей людьми и недоумевала: как же так? У нее радость, у нее любовь, счастье, свадьба! А они все какие-то странные: то обижаются, то плачут.
В конце концов свадьба прошла более-менее нормально. И платье купили, и гостей собрали, и торжество провели весело.
Однако отношения с бабушкой дали трещину. И это было самое неприятное. Это перебивало Ирочкину эйфорию. Она так искренно любовалась обручальным кольцом на безымянном пальце… Она так воодушевленно вживалась в роль жены… Она так восторженно любила своего мужа. И только печаль об утрате близости с бабушкой отравляла ее счастливое существование.
Попытки к сближению результата не принесли. И не то чтобы бабушка была какая-то обидчивая или высокомерная. Нет, такого за ней никогда не замечалось. Но видимо, то ли разочарование постигло ее, то ли какая-то действительно глубинная обида не отпускала ее изнутри, но Надежда Николаевна на контакт шла не очень охотно и, если и принимала молодых у себя в гостях, то формально: без задушевности, без откровений, а так: типа светский прием. С традиционным чаепитием и вареньем, с разговорами об учебе, об общих знакомых и приближающемся отпуске. И не более того.
Иван звонил Ирине непрерывно. Не просто каждый день, а по нескольку раз на дню. «Боже мой! Сколько же он тратит на переговоры?» – иной раз ужасалась про себя Ирина. Но Иван, видимо, настолько нуждался в общении с этой женщиной, что не жалел ни времени, ни средств на телефонные разговоры.
Интересная мысль посетила его как-то. Пребывая на многочасовых психологических тренингах, он слышал массу информации. Кое-что записывал, что-то запоминал. Одна фраза особенно врезалась ему в память. Мол, если мужчина хочет строить с женщиной серьезные отношения, то он тратит на нее время, а если хочет быстро добиться ее близости, то деньги. Так или примерно так высказался кто-то из психологов, а Иван зацепился за эту фразу и часто вспоминал ее, примеряя то на одну свою знакомую, то на другую.
С Ириной он растерялся. Он готов был тратить на эту женщину и время, и деньги. Он готов приехать к ней, позвать ее в гости. Он готов разговаривать с ней часами. Он хочет баловать ее и потакать ее капризам, вкусно кормить, красиво наряжать. Что это значит? Что он и время, и деньги готов тратить на нее! Да что там деньги! Он огромный кусок своей жизни, своей души, своего внутреннего мира готов не просто потратить, а подарить ей, лишь бы приняла. Как быть с тем высказыванием психолога? Да и прав ли вообще он в своем довольно сомнительном афоризме? И самое неприятное: из всего перечисленного Ирине, похоже, ничего не было нужно от Ивана. К нему она не собиралась. К себе тоже не приглашала. Разговаривать разговаривала, но беседы столь длительные стали постепенно тяготить ее.
Часто она ловила себя на мысли: к чему все это? Кто он ей, этот Иван? Бывший любовник? Приятель? Друг? И что? Кем бы она его не считала, они все равно оставались, что называется, в разных весовых категориях. Он-то ее любил. И хотел. И мечтал возобновить и встречи, и отношения, и всестороннее общение. Не только по телефону, но и вживую. И не просто вживую, а очень-очень близко… То, что для Иры явилось тривиальным курортным романом, для Ивана оказалось чуть ли не роковой встречей. Он не мыслил уже своей жизни без Ирины. Он даже готов был отказаться от своего статуса холостяка и сделать ей предложение. Но она неоднократно повторяла, что замужем, и пресекала подобные разговоры на корню.
Однажды он все же приехал. Ире сказал, что в командировку, а на самом деле кто его знает. Позвонил ей ни свет ни заря:
– Ириш! Привет! Я в твоем прекрасном городе!
– Ну и молодец! – хриплым спросонок голосом отреагировала она.
– Ты что, приболела? – встревожился Иван.
– Нет. Просто еще не проснулась.
– Я разбудил тебя? Извини. Перезвоню позже.
Ира поняла, что встречи не избежать. И в то же время не хотела встречаться. Нет, ну можно, конечно, в кино сходить, в кафе посидеть… Главное, не вести душеспасительных разговоров и устраниться от близости. Он обидится, конечно. Ну и что?! А ей-то не все равно? Себя насиловать и заставлять Ира не собиралась. Хотя понимала, что некое сопротивление преодолеть придется. Так и случилось.
Иван весь искрился. Увидев Иру, он был счастлив, как ребенок, которого обещали повести кататься на аттракционах. И вот стоит этот ребеночек в парке, выбирает, на чем бы ему прокатиться в первую очередь. Качели, карусели, горки – все доступно! И так хочется все испробовать. И настолько радость рвется наружу, что кажется – вот он, самый счастливый день в жизни! Яркое солнце, синее небо и сбывшаяся мечта!
Так и Иван. Стоял, ждал Ирину и ощущал эйфорию. Еще не видел ее, еще было только предвкушение встречи, только преддверие свидания, а восторг оттого, что сейчас перед ним появится сама лучшая женщина, самая очаровательная, самая желанная – уже переполнял его. Он привез ей целую сумку подарков. Оставил, правда, в гостинице. Они же пойдут к нему в номер. Обязательно! Он уже и стол накрыл: вино, фрукты, орехи, шоколад. С букетом долго сомневался: то ли подарить при встрече, то ли украсить цветами номер в гостинице. Потом решил: и то, и другое!
