– Безобразие!
– В большой семье… сам же сказал. – Старшина довольно заулыбался.
– Я пошутил, – тут же пошёл на попятную Масляков, и смилостивившийся Брежнев вернул посудину обратно на стол.
– Жри, чего уж там…
Застолье продолжилось.
На следующий день выяснилось – гроза, обещанная начальством Майеру, миновала. К утру поступили донесения о понесённых противником значительных потерях, и командование снисходительно пообещало наградить наиболее отличившихся. Пообещало и тут же забыло о своём обещании.
Глава 8
В начале 2014 года никто не знал о существовании великих укров, даже сами укры. Ефимов бы ещё понял, если бы заговорили о великих полянах, древлянах, радимичах, кривичах, но укры? Местечковая привязка, и не более. Даже не смешно. Впрочем, очень многие в существование УКРОВ поверили. Неужели действительно для того, чтобы ложь стала правдоподобной, она должна быть чудовищной?
– Первая, вторая группы! – Голос ротного нарушил тишину послеобеденного сна. – На задачу. Строевой смотр в пятнадцать тридцать.
Сразу же послышалось шевеление, недовольные голоса. Проснувшиеся таращились на тех, кто спать не ложился, в надежде, что им это только приснилось. Те же, кто не спал, поглядывали на группника. У них тоже теплилась надежда: вдруг ротный пошутил? Но очередной, на этот раз грозный рык Кречетова развеял их надежды:
– Чего лежим? Подъём. Меньше часа осталось. Через пять минут получаем оружие. Кому чего непонятно? Командиры групп, карты идите получать.
Началась суета. Не успевший как следует отдохнуть от предыдущего выхода личный состав, костеря начальство, начал собирать рюкзаки.
На этот раз группам предстояло работать порознь. Масляковская уходила через линию противостояния для проведения разведывательных действий, группе же Майера придавалась снайперская пара из какого-то вновь сформированного ополченческого подразделения. Судя по экипировке, непризнанная республика денег на них не пожалела. А оружие и вовсе вызывало некоторую зависть. По словам снайперов, их подразделение прошло нешуточную теоретическую и учебно-практическую подготовку. Винтовки у них были двух типов, обе крупнокалиберные, одна с более чем запредельной для СВД прицельной дальностью, другая с глушителем. Ополченцы заверяли – стреляя из неё, они уверенно поражали мишени на дистанции до восьмисот метров. Если это соответствовало действительности, то специалисты они были недурственные. Теперь предстояло обкатать их в деле. И группа российского спецназа выступала в качестве обеспечения безопасности предстоящей работы.
– Павел, – представился один из прикомандированных для «обкатки» ополченцев.
– Алексей. – Старший лейтенант крепко пожал протянутую руку.
– Юрий, – поздоровался второй снайпер.
Здороваясь, Майер одновременно оценивал нежданных «практикантов». Оба худощавые, один высокий, второй среднего роста. Высокий (Юрий) светловолос. Его густые волосы почти касались плеч, Павел – брюнет и коротко стрижен. Оба молоды – не старше двадцати пяти. Держатся нарочито уверенно, но глаза говорят обратное.
– Что, парни, готовы пострелять? – Майер расплылся в улыбке и, слегка дернув плечами, изобразил изготовку к бою.
– Для этого и учились. – Павел всем своим видом попытался показать суровость бывалого воина. Получалось плохо.
– Ладно, не дрейфь. – Старший лейтенант шлёпнул по плечу Юрия. – С нами не пропадёте. Что с собой брать, знаете?
– Оружие, снаряжение там, продукты…
– Ладно, не парьтесь. Подойдите вон к нему, – показал взглядом Майер на крутившегося подле турника Прошкина, – он вам всё покажет. Главное, воды побольше возьмите.
– Спасибо! – поблагодарил Юрий и, восприняв совет как указание, направился к старшему сержанту. Павел сделал то же самое. До строевого смотра оставалось совсем мало времени.
Ефимов некоторое время сидел над картой, продумывая маршрут предстоящего поиска. По всему получалось – действовать придётся ночью. А наличие у противника приборов ночного видения делало предстоящее задание более чем рискованным.
«Пятьдесят на пятьдесят», – оценив вероятность благополучного возвращения, Сергей всерьёз задумался над необходимостью получения дополнительного вооружения.
«Надо будет взять на каждого автоматчика по два РПГ. Если попадём в заваруху с бронёй, будет хоть какой-то шанс отбиться».
На смотр вышли в бронежилетах и касках. Сразу же по его окончании сложили их в кузова «Уралов». Никто из присутствовавшего начальства не возражал – смотр проведён, на нём бронежилеты присутствовали, теперь вся дальнейшая ответственность ложилась на командиров групп.
К месту десантирования спецназовцы прибыли ближе к вечеру. Ефимов возражал против ночного вывода, но его не послушали. А резон у старшего прапорщика был весомый: он считал, выключенные фары ничего не дадут, звук двигателей будет слышен на большом расстоянии, что вкупе со светомаскировкой сразу наведёт противника на определённые выводы. А вот десантирование днём могло пройти незамеченным – наблюдатели противостоящей стороны наверняка привыкли к хаотичному курсированию военных автомашин, одной больше, одной меньше…
Водитель «Урала», повинуясь команде майора Кречетова, выключил фары и, сбавив скорость, повёл машину по едва угадываемой грунтовой дороге.
Казалось, её серая полоска только что была под колёсами, и вдруг машина резко клюнула носом, удар днищем и мгновенная остановка. Сидевшего в передней части кузова и державшегося за рукоять открывания бойницы Ефимова швырнуло вперёд; ладонь, оставляя лоскуты кожи на металле, соскользнула, но всё же удержала прапорщика от падения. Остальные по инерции резко подались вперёд, наваливаясь и давя друг друга. Загремело вырвавшееся из рук оружие. Крики от боли перемежались яростными ругательствами.
– Все целы? – Ефимов обеспокоенно всмотрелся в глубину кузова, будто в кромешной темноте бронированного чрева можно было что-то разглядеть. – Никто ничего не сломал?
– Да вроде всё цело, – сквозь боль прошипел Агушев. – Вот зараза, больно-то как! – Он потрогал отбитое автоматом бедро.
– Доездились! – Фёдор с трудом выбрался из-под навалившихся сверху рюкзаков.
Ефимов распахнул бронированную дверь, повеяло прохладой. Приглушенно матерясь, появился группник, следом за ним ротный.
– У всех всё нормально?
– Вроде бы… – Ответ Ефимова оказался весьма неопределённым.
– Тогда чего сидим? – Кречетов был в своём репертуаре. – Давайте, давайте, уходите живее!
– Да у нас тут куча-мала, – донёсся голос Фёдора, – не пойми что.
– Каждый берёт по рюкзаку и уходит. – Ефимов быстро принял правильное решение. Спрыгнул, подхватил чужой рюкзак, шагнул в сторону. – Туда, – указывая направление, скомандовал следующему спрыгнувшему, дождался, когда в кузове никого не останется, обратился к всегда выходившему крайним Горелову: – Сергей, проверь, ничего не забыли?!
– Проверил, – ответил тот и, спрыгнув, поспешил вслед за остальными.
– Ни пуха, Михалыч! – пожелал ротный, и Ефимов, бросив привычное «К чёрту!» – растворился в сгущающихся сумерках. В голове настойчиво свербела мысль: «Нет худа без добра».
Из-за этого происшествия идти предстояло дальше, но зато можно было не опасаться, что их появление будет замечено противником. Сплошной линии фронта со стороны ополченцев в этом месте не существовало – исключительно опорные пункты и выносные посты. Проводник, из числа местных, которому во избежание утечки информации предстояло провести группу не замеченной даже для своих, должен был ждать в условленном месте не ранее десяти часов завтрашнего дня. Так что времени до него добраться было достаточно. Укрывшись в овраге, в который едва не кувыркнулась машина (хорошо – села на днище), спецназовцы разобрали рюкзаки и, не теряя времени, выдвинулись в нужном направлении. Шли всю ночь, почти не останавливаясь. Ближе к утру пересекли кукурузное поле и вышли к заброшенному хутору. Укрывшись за густыми стеблями, стали ждать. Ожидание длилось недолго. Послышалось шуршание жестких листьев, частое дыхание, и прямо на разведчиков вышел полноватый мужчина средних лет. Увидев направленные на него стволы, он вначале опешил, но быстро успокоился и произнёс начало заранее оговорённой фразы:
– Вот початок насобирать… – Он замолчал, ожидая ответной реакции.
– Жену кормить будешь? – как можно небрежнее бросил оказавшийся рядом с ним Масляков.
Тот неуверенно кивнул. Напряжённость по-прежнему сохранялась. Первые две фразы могли случайным образом и совпасть.
– Курам. Они у меня элитные – породы американа.
– А может, амераукана? – Масляков тщательно выговорил заранее выученное слово.
– Уф, слава богу! – облегченно выдохнул мужик. – Перетрухнул малость! Поди вас разбери, маскхалаты, они что тут, что там маскхалаты. А морды лица и вовсе. Я вас позже ждал. – И суетливо, словно спохватившись: – Здравствуйте!
