Поначалу среди густых зарослей оказалось сложно разглядеть нападающих, только шквал огненных стрел, как из рога изобилия. Отразив первую атаку, члены ордена перешли в наступление. Враги перестали изображать трусость. Узкий проход с двух сторон заполонили кентавры. Пути отступления, которыми, конечно, орден и не собирался воспользоваться, были перекрыты.
Егора подобный расклад не страшил. Если кто-то думал, что оцепив периметр, мог вызвать хоть долю страха в закаленных боем стражах, то горько ошибался. Мужчина же с удовольствием поспособствует в доказательстве противникам всей глубины их глупости.
Без содействия мантикоры, поддержки сверхъестественной мощи и скорости, это сражение для Егора и не могло быть простым. Впрочем, глава ордена никогда не искал легких путей. А некая сложность сейчас выступила в роли желаемого отвлечения от внутреннего наваждения. Ничто не могло так расслабить воина, как хороший бой.
Конечно, кое-что могло расслабить и получше потасовки… Например, ласки желанной девушки, но об этом думать совершенно не стоило. Особенно сейчас.
Его воины уже выпустили своих стражей, раскрыли силовые щиты. Огненные стрелы против невидимого барьера оказались бесполезны. Только соприкасаясь с прозрачными потоками силы, стрелы отскакивали, как мячик от стены.
Члены ордена образовали круг. В таком положении, как показывала практика, гораздо удобнее оценить обстановку в целом и при случае прикрыть друг другу спины.
Егор кинул мимолетный взгляд на друга. Илларион не стал призывать вторую сущность. Мужчина сражался в пограничном облике: уже не человек, но и полностью не существо. Его атаки были ловкими и изощренными. Егор задался вопросом, знал ли Илларион о предстоящей ловушке заранее? Если и нет, то явно предполагал что-то подобное, несмотря на многолетнее соблюдение мирного договора с кентаврами.
Ученый отлично подготовился. Из его широких наручных браслетов, словно из пистолетов, вылетали синие капсулы. При соприкосновении с противником или землей, капсулы взрывались, выпуская огненную мощь наружу. На то, что оставалось от нападающих при прямом попадании хитрого изобретения друга, сложно было смотреть без отвращения.
Кентавры прекратили попытки ранить воинов с дальнего расстояния. Опустив луки, достали мечи и ринулись в ближний бой.
Егор хорошо управлялся с оружием. Годы тренировок на грани допустимого — взяли свое. Даже без мощи стража он был сильным противником.
В пылу сражения, мужчина заметил, что Хавэр с несколькими его охранниками, продолжают бороться на стороне ордена. То, что ищейка не ошибся на счет предводителя кентавров, оказалось приятной новостью в такой ситуации.
Конечно, не исключено, что подобное поведение могло быть просто очередным ловким трюком, чтобы подобраться поближе и нанести смертельный удар. Но искреннее недоумение Хавэра в момент, когда он узнал в отступниках своих клановцев, и его всепоглощающую ярость — невозможно подделать. По крайней мере, надо обладать почти гениальным актерским талантом, чтобы сыграть подобное. Кентавры же по своей натуре были слишком грубы для тонких игр. Чему Егор внутренне даже обрадовался.
Лязг оружия, шум от битвы, рычание и крики — заглушали почти все остальные звуки.
Сражение было таким свирепым и стремительным, что за несколько минут членам ордена удалось вдвое сократить количество противников. Казалось бы, численный перевес почти получилось выровнять в свою пользу, пока не раздался низкий гул. Со всех сторон по воздуху стремительно приближалась непроглядная, сверхъестественная тьма.
Тени спешили присоединиться к кровавому пиршеству…
ГЛАВА 5
Тьма сгустилась.
Она шипела.
Извивалась ядовитыми, энергетическими змеями вокруг.
С жадностью впивалась в тела воинов, присасываясь к их силе.
Питалась жизнями.
Ордену пришлось разделиться, резко поменять тактику. Тени пробили круг. Смяли защитный щит стремительным наступлением, диким голодом.
Воины отбивали двойную атаку.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Их движения все еще были выверенными, мощными, волевыми, но сражение не могло продолжаться вечность. Усталость неумолимо подкрадывалась к мужчинам. Поначалу, словно легкое перышко, опускалась на плечи, чтобы погодя переродиться свинцовым грузом. Любой воин, каким бы искусным он ни был, со временем нуждается в возможности перевести дыхание.
Вскоре орден понес первые потери.
Егор полностью сосредоточился на битве. Он мастерски отбивался с помощью двух, искусно сделанных, кинжалов. Это оружие ощущалось так же хорошо, словно продолжение рук.
То и дело среди черной дымки цепкий взгляд главы выхватывал знакомые лица. Видя, что его друзья и союзники все еще держат оборону, неистово сражаются, не щадя противника, облегчение расползалось внутри груди.
В какой-то момент, когда Тени призвали черный туман и плохая, из-за времени суток, видимость превратилась в почти нулевую, Егору откровенно стало не по себе. Он привык руководить боем, наблюдать за его развитием, подстраховывать товарищей. Сейчас же впервые почувствовал себя… слепцом. Принимая во внимание всю паршивость ситуации с мантикорой, именно так на самом деле и было. Без стража глава оказался, как без рук.
Усугубляло положение отсутствие возможности призвать огненную элементаль.
Единственное, что могло полностью уничтожить «падальщиков». И, конечно, по закону подлости тем, кто имел доступ к управлению таким огненным оружием был… глава ордена существ. Тот, кто в самый неподходящий момент потерял способности, по мистической силе уступая сейчас даже новорожденному.
Кто бы мог подумать, что глава ордена по чистой случайности, из-за идиотского проклятия забытой богини, подведет своих воинов? Если бы кто два месяца назад сказал о том, что он будет вынужден беспомощно наблюдать, как ранят членов ордена — воспринял бы, как неудачную шутку. Рассмеялся бы фантазеру прямо в лицо. Нагло и самоуверенно. Огромная сила, что с рождения, казалось, бурлит под кожей, имеет свойство портить, пагубно воздействовать на трезвость самооценки.
Скрепя зубами, Егор оставил самобичевание на потом. Битва же требовала первостепенного внимания.
Звуки взрывов ощущались для него сродни елея на душу. Изобретения Иллариона пока спасало ситуацию. Но мужчина прекрасно понимал, что самодельный «арсенал» не бесконечен. Когда же синие капсулы закончатся…
Яростное рычание, казалось, разносилось на всю округу. Ищейка ордена, пребывая в полной трансформации, не щадил врагов. В берсерке, разрывающем нападающих голыми руками, сложно было узнать спокойного Петра.
Егор отбил атаку очередного кентавра, полоснув зазубренным кинжалом по лошадиной груди. Струя крови брызнула на светлую ткань рубашки мужчины. Соперник взревел, взбрыкнув передними ногами. Молниеносным движением копыта кентавра взметнулись в воздух и оказались на уровне груди Егора. Мужчина предугадал подобный грязный маневр нападающего. В технике боя кентавры не отличались изобретательностью.
За секунду до удара главе ордена удалось увернуться, проскочить под кентавром и вспороть тому брюхо. Оглушающий рев вместе с потоком горячей крови обрушились на Егора. Мужчина перевел внимание на других нападающих. Предсмертная агония этого кентавра его уже не интересовала.
Быстро сориентировавшись, глава встал на ноги, избегая массовых атак Теней. Тварей привлекала кровь.
— Егор! — крик прорвался сквозь красную дымку ярости.
Этот голос мужчина узнал бы при любых обстоятельствах.
Сквозь черноту Егор пытался разглядеть ту, которую предпочел бы сейчас считать просто видением, галлюцинацией.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Егор! — повторилось отчаяннее.
Он хотел откликнуться, но горло неожиданно свело. Подавшись вперед, дико желая отыскать глазами Катерину, он пропустил выпад противника. Удар пришелся в плечо.
Пошатнувшись, мужчина оступился. Тень чиркнула по его шее, присосавшись всего на долю секунды. Этого хватило, чтобы украсть глоток его жизненной энергии.
