– Спасибо, – едва выдавила она, – не привыкла я к такой жаре.
– Никто не привык, – вздохнул Финн, щурясь на низкое солнце. – Ладно, на сегодня хватит, найдем место и разобьем лагерь для ночевки.
Конор тоже взглянул на закат. Фляга на поясе стала совсем легкой. Сколько еще они продержатся в этом пекле?
10
Пустыня
Маленький отряд упорно продвигался вперед еще два долгих дня. Наступила третья ночь. Абеке свернулась калачиком в углу своей палатки рядом с Уразой, уютно зарывшись рукой в бархатный мех. Пересохшее горло саднило и не давало заснуть, а закрывая глаза, она видела сверкающие водопады и ледяные ручьи. Из головы не выходили баклаги с водой, сложенные посреди лагеря вместе со скудными съестными припасами и обвешанные пустыми мисками и котелками. Вот бы сейчас сюда одну из этих баклаг!
И все же спать на земле посреди пустыни было немножко приятно – это напоминало о детстве в деревне.
Вспомнилась вдруг Мейлин – где она? До сих пор там, в Нило, сидит в тюрьме, или на корабле захватчиков? А может, ее уже перевезли в Стетриол? Хорошо бы встретиться, даже если ее заставят драться со своими. Знает ли она про Шейна? Наверное, уже знает.
Ураза дернула хвостом, придвинулась ближе и тихо заурчала. Помимо жажды, ей мешали спать незнакомые звуки. Из ночной пустыни доносился звериный вой, тявканье и шелест по песку, будто от скользящей чешуи. Леопардиха то и дело поднимала голову, потом снова ложилась.
Внезапно она дернулась и приподнялась, напружинив лапы. Взгляд ее был устремлен на выход из палатки, хвост хлестал по бокам, мирное урчание превратилось в грозный рык. Абеке застыла в страхе, потом бесшумно села на корточки и прислушалась.
Вот, снова! Скребущий звук, шаги… Снаружи кто-то есть!
– Ураза! – окликнула она, но леопардиха уже рванулась к выходу и одним прыжком выскочила наружу. Абеке устремилась вдогонку.
Все вокруг было залито лунным светом. Абеке остановилась, переводя дух, и стала оглядываться. Тихо и пусто, никого, все спят в палатках. Она присела рядом с Уразой, которая продолжала рычать.
– Ураза, что такое?
Леопардиха снова двинулась вперед. Миновав замершие в ночи палатки, они оказались в центре лагеря. Подвешенная посуда, которая должна была подать тревогу своим звяканьем, была на месте.
Не было только припасов.
Разорванные пустые мешки, разбросанные бумажные обертки от вяленого мяса, перевернутые баклаги, вытекающая в пыль драгоценная вода. Абеке ахнула в ужасе.
– Воры! – крикнула она.
В палатках послышались голоса, начали выскакивать люди, засверкали мечи. Финн подоспел первым, за ним с возбужденным гомоном бежали другие Зеленые Мантии.
– Абеке! – воскликнул он, с удивлением глядя на рычащую Уразу. – Что случилось?
– Смотри! – она показала на разгром в центре лагеря. – Кто-то унес нашу еду.
Финн тихо выругался, потом махнул рукой, подзывая остальных. Абеке вся кипела от гнева, особенно жалко было бессмысленно пролитой воды. Кто мог такое сделать? Она подошла и осмотрела подвешенные миски – воры их даже не задели.
– Ну и ну, – проворчал заспанный Роллан, за которым спешил Конор.
Больше он ничего не успел сказать: Ураза вдруг рванулась и исчезла в темноте. Оттуда донесся пронзительный визг. Абеке на миг растерялась, затем бросилась следом.
– Ураза! – позвала она.
Однако леопардиха даже не оглянулась. Огромными скачаками она неслась за какой-то смутной фигурой. Неведомое животное отчаянно петляло в надежде уйти от погони, но ничего не выходило. Наконец Ураза мощным прыжком настигла его и прижала к земле тяжелой лапой. Ночную тишину вновь прорезал жалобный визг.
Подбежав, Абеке наконец рассмотрела таинственного зверя – что-то вроде небольшого тощего волка желтовато-бурого цвета.
Конор с Ролланом, запыхавшись, остановились рядом, за ними появился Финн.
– Ну вот, – заговорил он, – преступник обнаружен. Это динго.
– Как? – переспросил Роллан.
– Они похожи на одичавших собак, – объяснил Финн, – но в Стетриоле живут с незапамятных времен.
Зверь извивался, пытаясь вырваться, но когтистая лапа леопарда держала крепко. Улики были налицо: крошки хлеба, приставшие к морде. Абеке грустно покачала головой. Баклаги можно не осматривать, наверняка прокушены острыми клыками.
– Ураза, нам придется его отпустить, – вздохнула она. – Динго так же страдают от голода и жажды, как и мы.
Леопардиха с неохотой подняла лапу, и динго, прихрамывая, потрусил прочь. Обернулся, блеснув круглыми, как плошки, глазами, и исчез во тьме.
Вернувшись в лагерь, они снова пришли в ужас от постигшей отряд катастрофы. Собаки динго сожрали почти все припасы, осталось только то, что лежало в палатках в заплечных мешках, – дня на три пути, не больше. С водой же дело обстояло совсем плохо.
Абеке в изнеможении опустилась на одеяло, стараясь не думать о неизбежном, но тяжелые мысли не уходили. Если не удастся в ближайшие дни дойти до Ворчащей скалы, то всему конец.
На следующее утро, заново упаковав разбросанные объедки, они снова тронулись в путь. Абеке позволила себе лишь несколько глотков воды. Пришлось собрать всю силу воли, чтобы не высосать флягу до последней капли.
Раскаленный на солнце воздух мерцал над низким высохшим кустарником, наводя миражи. Их видели все, не только Абеке.
– Захватчики! – воскликнула вдруг Майя, указывая на горизонт. – Вон они, двигаются на нас!
Отряд остановился, вглядываясь вдаль. Наконец Конор сазал:
– Нет, это мерещится, поехали дальше.
Роллан клялся, что видел вдалеке огромного слона, точь-в-точь как Динеш. Как он мог сюда попасть? Абеке дважды была уверена, что впереди струится ручеек, она даже слышала журчание. Однако всякий раз, приблизившись, видела перед собой все ту же опаленную солнцем пустыню.
Она старалась не сводить взгляда с очертаний гор вдали. Они становились все ближе. Еще немного, еще… Только бы выбраться из этой проклятой пустыни, тогда можно будет пить и пить – осушить хоть целый бочонок воды!
Наступил пятый день.
Одна из лошадей пала, не выдержав жары. Путники беспомощно смотрели, как она пошатнулась, упала на колени, а затем опрокинулась набок с тихим ржанием, похожим на стон. Калани подбежала и положила руку ей на шею, грустно качая головой. Бедное животное дрожало с головы до ног, из рта текла пена. Затем судороги затихли, и тело обмякло на земле.
Долгое время все ехали в молчании. Предсмертные мучения лошади не выходили у Абеке из головы. Остальные животные тоже чувствовали себя плохо. Люди дожевывали последние полоски вяленого мяса. Уразу пришлось отправить в спячку. Солнце пекло так сильно, что к коже и волосам было горячо притрагиваться, а фляга совсем опустела. Даже камушки больше не помогали. В последней надежде Абеке вглядывалась в сухой кустарник по сторонам, но пока ничего обнадеживающего не попадалось.
Вот оно! Взгляд ее упал на неприметный кустик в нескольких шагах. Похожие росли дома в Нило.
– Что там? – спросил Конор, когда она остановилась. Голос его скрипел от жажды, глаза лихорадочно блестели.
– Видишь, вон там? – показала Абеке.
– Да, и что?
Она медлила с ответом, рассматривая растение – приземистое и довольно уродливое, с толстыми раздутыми листьями, похожими на набитые буро-зеленые мешки. В Нило такие называли водяными луковицами, они накапливали воду. Это было покрыто блестящими шипами, но в остальном было очень похоже.
Абеке спешилась и подошла ближе. Конор последовал за ней.
– Осторожнее, – сказал он.
– Не бойся, я не дотронусь до шипов, – обернулась она с улыбкой, склонившись над растением. – Видишь, какие яркие? Вдруг ядовитые.
Вытащив из-за пояса нож, она надрезала одну из зеленых «луковиц», и оттуда сразу закапала прозрачная жидкость. Маленький караван остановился, Зеленые Мантии с любопытством наблюдали. Абеке задумчиво вздохнула. Может, и ядовитые, но какая разница? Без воды так и так смерть.
Она подставила под капли руку и поднесла к губам. Глотнула… Затем набрала побольше и стала жадно пить. Вода! Чуть сладковатая и на удивление прохладная. Абеке не останавливалась, пока «луковица» не опустела. Потом снова улыбнулась Конору. Выражение ужаса на его лице постепенно сменилось восторгом. Они повернулись и замахали руками, подзывая остальных.
– Вода! Вода!
Шипастых луковиц тут оказались целые заросли, скрытые за сухим колючим кустарником. Путешественники принялись дружно наполнять фляги и поить измученных коней. Воды в растениях было немного, но на первое время должно было хватить, а само то, что даже в бесплодных пустынях Стетриола нашлось такое чудо, внушало надежды на благополучный исход.
– Я поищу еще! – объявила Абеке и принялась взбираться по склону холма, поросшего колючкой. Если удастся найти другое такое место, воды хватит на целую неделю.
