— Не проснуться бы на земле, — пробормотал Пин.
— Если я засну, — откликнулся Сэм, — то не проснусь, даже если грохнусь о землю. Да разве на такой высотище уснёшь? — добавил он сонно и тут же начал похрапывать.
Некоторое время Фродо лежал и смотрел, как мерцают сквозь бледную крышу дрожащей листвы звёзды. Рядом спокойно посапывал Сэм. В темноте угадывались фигуры двух эльфов, которые неподвижно сидели, обхватив руками колени, и о чём-то перешёптывались. Третий спустился с "пола", чтобы нести свою вахту на одном из нижних сучьев. Наконец, убаюканный шелестом веток над головой и ласковым журчанием Нимродели, Фродо закрыл глаза и уснул, и грезилась ему песня Леголаса.
Проснулся он поздней ночью. Остальные хоббиты крепко спали. Ни одного эльфа на талане не было. Сквозь листья тускло просвечивал рогатый месяц. Ветер стих. Где-то неподалеку слышались хриплые голоса, мерный топот и звон металла. Постепенно звуки отдалились, некоторое время ещё доносились откуда-то с юга, потом окончательно потерялись в глубине леса.
Внезапно над центральным отверстием талана показалась чья-то голова. Фродо рывком сел и увидел, что это эльф в сером капюшоне. Он смотрел на хоббитов.
— Что случилось? — шёпотом спросил Фродо.
— Ирч! — коротко шепнул в ответ эльф и забросил на платформу свёрнутую лестницу.
— Орки! — повторил Фродо. — Что они делают?
Но эльф уже исчез.
Хоббит больше ничего не слышал. Теперь даже ветер не шуршал листвой, и водопад словно замолчал. Фродо сидел, зябко закутавшись в одеяла. Он был рад, что орки не застигли их на земле, но ведь и дерево — не такая уж хорошая защита, разве что листвой укрывает. Ведь говорят, что нюх у орков, как у собак, только они, в отличие от последних, еще и лазать умеют. Хоббит вытащил из ножен Разитель — клинок светился голубоватым светом, но постепенно тускнел и вскоре окончательно померк. И все же Фродо не покидала тревога, мало этого — она росла. Он встал и, подкравшись к отверстию для лестницы, осторожно заглянул в чёрную дыру. Ему не удалось ничего разглядеть, но он был почти уверен, что слышит, как кто-то тихо шевелится у основания ствола.
Не эльф, поскольку лесной народ движется практически бесшумно. Потом до него донеслось тихое сопение и шорох, словно кто-то карабкается вверх по стволу. Фродо, затаив дыхание, пристально вглядывался во тьму.
Кто-то действительно приближался; его дыхание с тихим свистом вырывалось сквозь стиснутые зубы. А затем у самого ствола, Фродо разглядел два слабо светящиеся глаза. Они замерли на месте и, не мигая, уставились на хоббита. А потом вдруг отвернулись, вкруг ствола скользнула еле различимая тень и исчезла.
А из тьмы вдруг вынырнул лориэнец Халдир. Легко, почти не касаясь ветвей, он вскарабкался вверх и удивлённо сказал:
— К вам тут наведался странный пришелец. Не орк. Он удрал, стоило мне только коснуться ствола. Похоже, что очень осторожный, и уж больно ловок лазать, — не будь этого, я подумал бы, что это кто-то из вас, хоббитов.
Я не решился его пристрелить, ибо он мог перед смертью вскрикнуть, а мы не можем рисковать. Совсем рядом прошёл большой отряд орков. Они переправились через Нимродель — проклятие их поганым ногам в её чистых водах! — и двинулись вдоль неё по старой дороге. Наверное, что-то учуяли, поскольку долго рыскали у места, где вы сидели. Мы втроём не в силах противостоять сотне, поэтому отправились вперёд и. подражая вашим голосам, заманили их поглубже в лес.
Орофин поспешил к нашим за подмогой. Ни один орк не выйдет из Лориэна. А завтра, ещё до вечерней зари, у северных границ будут дежурить сильные отряды. Вас же отправим к югу сразу, как рассветёт.
На востоке забрезжил день. Лучи зимнего солнца, золотясь в листве мэллорна, напомнили хоббитам прохладную летнюю зарю в их далекой Хоббитании. В просветы между колышущимися ветвями проглядывало бледно-голубое небо. Глядя в проём между сучьями с южной стороны платформы, Фродо видел всю долину Серебрянки, похожую на тихо волнуемое свежим ветром девственно золотистое море.
Хранители быстро собрались в путь и двинулись по холодку раннего утра вслед за Халдиром и Рамилом.
— Прощай, Нимродель! — воскликнул Леголас.
— Прощай! — повторил это слова и Фродо, оглянувшись на пенистую воду среди серебристых стволов и подумав, что вряд ли ему доведётся снова увидеть столь прекрасную речку и услышать её немолчный мелодичный говор.
Они вернулись на прежнюю дорогу, что вела вдоль западного берега Серебрянки, и некоторое время шли по ней к югу. Земля была истоптана орками. Но вскоре Халдир свернул в деревья и остановился в их тени на речном берегу.
— С той стороны один из наших, — сказал он, — хотя вы его и не видите.
Эльф тихо свистнул по-птичьи, и из зарослей молодых деревьев выступил часовой в сером плаще, но с откинутым капюшоном. Под лучами утреннего солнца его волосы отливали золотом. Халдир искусно перебросил через реку свёрнутый в бухту серебристый канат. Эльф поймал его и привязал к дереву.
— Воды Келебранта в этом месте очень холодны, глубоки и быстры, — сказал Халдир. — Так далеко к северу мы стараемся не заходить в них. Но в нынешние тревожные дни опасно строить постоянные мосты. Смотрите, как мы переходим реку! — Он туго натянул канат, крепко привязал его к дереву, а потом спокойно, словно по дороге, прошёлся над речкой туда и обратно.
— Я с лёгкостью пройдусь по верёвке, — сказал Леголас. — Но как быть тем, кто не обладает подобным умением? Неужели им придётся переправляться вплавь?
— Нет! — ответил Халдир. — У нас есть ещё две веревки. Мы натянем их на уровне плеч и пояса над первой, и, держась за них, наши гости спокойно переправятся.
Когда этот шаткий мост был сделан, хранители перешли на восточный берег — одни медленно, с большим трудом, другие немного быстрей и свободней. У хоббитов лучшим канатоходцем оказался Пин: он уверенно шагал вперёд, держась только одной рукой, только старался не отрывать глаз от противоположного берега и не смотреть вниз. А Сэм шёл медленно, мелкими шажками, крепко ухватившись за канат обеими руками и не отрывая глаз от белёсой, бурлящей водоворотами воды, будто это горная бездна. На берегу он с облегчением вздохнул и воскликнул:
— Век живи — век учись, как говаривал обычно мой старик! Правда, он всю жизнь копается в земле и никогда не помышлял гнездиться на дереве, как птица, или ползать, ровно паук, по паутинкам. Таких фокусов даже мой дядя Энди не выкидывал!
Когда наконец все Хранители собрались на восточном берегу Серебрянки, эльфы отвязали и свернули канаты. Рамил, который остался на другом берегу, перетащил к себе последний конец, повесил бухту на плечо, прощально помахал Хранителям рукой и зашагал обратно к Нимродели на свой пост.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
