Я пожал плечами:
– Даже не задумывался об этом.
– Ну, ладно – голова, – продолжил он с жаром. – Если меня разозлить, у меня в крови появляется адреналин. Как у того Брута. Я возбуждаюсь, и мои эмоции влияют на ход мыслительного процесса. И обратно. И я начинаю бегать по комнате, рычу на всех и даже плююсь. А он? Что ему заменяет все это? Он испытывает эмоции? Чувство голода? Страх. И если да, то из чего все это сделано? Ну, ладно – чувства. Это всего лишь возбуждение нейронов. А адреналин? Он у него что?
– Валерий Алексеевич, ну что вы, ей богу, раскипятились? – сказал я, чувствуя, что уровень этого проклятого адреналина в крови Сюняева начинает зашкаливать. – Постепенно во всем разберемся.
– Разбираться надо сейчас, пока в нашем распоряжении еще есть виртуальная личность! Потом они умоются, а мы тут останемся со всеми своими приятными впечатлениями и вопросами… Вот я и горячусь!.. Что мы вообще знаем о свойствах личности? Да ничего!
– Вы правы – тут есть с чем разбираться.
– И даже существенно более того! – воскликнул Сюняев. – Бездна вопросов… Но возвратимся к конкретному Гире. Почему он всегда находит правильное решение почти во всех ситуациях? Я вот не могу, а он может. Я думал над этим, поскольку завистлив от природы. Если кто-то что-то может, а я нет, я ему начинаю инстинктивно завидовать. Понимаешь?
– Более или менее, – произнес я нейтрально.
– И вот что я надумал. Как действует Гиря? Пока ситуация стабильна, работают предыдущие решения. Но вот она изменилась, появились новые обстоятельства, возникла проблема. Он начинает искать решение. Но всякое решение предполагает последующее действие. А всякое действие, в свою очередь, предполагает наличие какой-то цели. А цель… Цель – это вещь в себе. И откуда она возникает в мозгу человека – уму непостижимо! Я знаю, что большая часть людей не имеет внутри себя источника целеполагания. Как правило человек действует исходя из нейтрализации внешнего воздействия. Что-то стряслось. Куда бежать? Да куда все! Что делать? Да то же, что и все! Только на первый взгляд кажется, что ты сам определяешь свою цель. На самом же деле, как правило, тебе ее уже кто-то указал или навязал тем или иным способом. Так вот, Гиря имеет в своей голове некий агрегат для определения цели, причем такой, что его продукция почти всегда приемлема для его окружения, и когда цель обозначена, все с энтузиазмом к ней устремляются. Что удивительно, достижение этой цели почти у каждого вызывает чувство внутреннего удовлетворения. Вот поэтому я и сказал, что Петр Янович – великий человек. Поверь мне, Глеб, такие люди попадаются чрезвычайно редко. Их – штуки. Они ни хорошие, ни плохие – разные. Македонский, Цезарь, Наполеон, Ленин… Они могут не выделяться иными способностями, но почти каждый из них в истории что-то наворочал. Это особый дар, или талант, или я не знаю, что… Скажу без ложной скромности: я – талантливый человек, но этим даром я не обладаю. К счастью, или к несчастью, но чего нет – того нет. И большая часть людей из моего круга общения в этом пункте особых дарований не проявляет. А вот у тебя, Глеб, такая способность, похоже, есть. И я думаю, что Гиря тебя выделил среди всех именно по этому признаку… А сегодня я обнаружил поразительную вещь: виртуальный Гиря эту способность сохранил! Понимаешь? Уму непостижимо! Ведь это означает, что умение выбирать цель определяется не физиологией, не инстинктами и не какими-то текущими потребностями. А тогда чем? Подумай над этим как-нибудь на досуге.
– Валерий Алексеевич, в очередной раз снимаю перед вами шляпу! – произнес я торжественно. – Вы предъявили мне тему виртуальной реальности с совершенно неожиданной стороны.
Произнося эту фразу, я имел в виду, на всякий случай, потешить тщеславие будущего тестя, хотя, разумеется, он сформулировал интересный вопрос. Действительно, какова мотивация бытия виртуальной личности, осознающей свое положение относительно реальности.
– А? – сказал Сюняев, улыбнулся и подмигнул. – Молодец! Интересно, ты делаешь это инстинктивно, или осознанно?
– Что именно?
– Обихаживаешь мое самолюбие.
Я несколько смутился, но таки признался:
– Осознанно, Валерий Алексеевич. Имею задание стабилизировать ваше психическое состояние. Использую все доступные мне методы.
– Еще раз молодец! – произнес он удовлетворенно. – Глеб, способность отдать должное чужому дарованию – это очень важная черта личности. У меня она отсутствует. В силу своей завистливости, я подсознательно пытаюсь обесценить чужие достижения, и всякий раз ловлю себя на этом. И стыжусь – оттого и задираюсь. А ты вот – нет… Я все пытался понять, почему Валентина в тебя сразу вцепилась? Мгновенно! Ведь по характеру она – стерва. И Ольга моя – тоже стерва.
– Валерий Алексеевич, – воскликнул я укоризненно, – зачем же так!
– Глеб, – сказал он строго, – тебе следует научиться называть вещи своими именами. Я ведь не кричу об этом на каждом углу. Но мы с тобой – не чужие люди, и в приватной беседе можем не стесняться в выражениях. Эпитет, который мной был использован, имеет негативный оттенок, но я вовсе не имел в виду оскорбить наших дам, или как-то принизить их в твоих глазах. Стервозность характера, обычно, проистекает из стремления добиться своего во что бы то ни стало, вопреки всему. Такие люди всегда идут напролом, и очень часто обжигаются. Но они всегда знают, чего хотят, а значит, умеют ставить перед собой цели. Я тебе уже говорил, что начисто лишен этого качества, поэтому наш брак с Ольгой можно считать успешным. Она мной манипулирует, я пытаюсь капризничать, и, в целом, мы как-то уживаемся. Но я совершенно не могу понять, как ты уживешься с Валентиной! Ведь она если что-то вобьет себе в голову, будет тебя изводить до тех пор, пока не добьется своего. А ты, насколько я успел заметить, чужому влиянию практически не подвержен.
– Мне кажется, что вы преувеличиваете, – сказал я. – И потом, я человек бесхарактерный, то есть достаточно легко адаптирую свое поведение к характеру тех, с кем имею дело.
– Весьма сомнительный тезис, весьма!.. Ну, да жизнь покажет… Обращаю твое внимание, что у Пети стервозность в характере отсутствует начисто, между тем как функция целеполагания развита необычайно. Как это все умещается в одной натуре, и как функционирует, я понять не в силах! Единственное, что могу сказать: человечество определенно нуждается в разных вариантах характеров – оно не может состоять из однотипных людей. А почему?
– Ну, это-то понятно, – сказал я. – Были бы условия жизни одинаковы и неизменны во времени – и люди были бы одинаковые.
– А вот я так не думаю. Даже пчелы в одном улье различаются функционально, да и те же муравьи.., – Валерий Алексеевич не закончил фразу, отвлекшись на проходящую мимо даму привлекательной наружности, одежда которой умело подчеркивала именно то, что обычно вызывает повышенный интерес в такого рода дамах.
– Вы что же, намекаете на то, что у каждого человека от самого рождения есть свое предназначение, и характер к нему прилагается? – сказал я.
– Что? – Сюняев бросил на даму прощальный взгляд и повернулся ко мне. – Извини, я как-то рассеялся. Повтори свой последний тезис.
Я повторил.
– Как тебе сказать.., – он поджал губы и задумчиво покивал. – Лично мне эта мысль не близка. Я сторонник свободы воли, и свободы выбора своей стези. Да и вообще, всяческой свободы. Но жизнь, понимаешь, сама жизнь постоянно меня подталкивает к такому выводу.
– Да, против жизни не попрешь, – заметил я философски. – И где, по-вашему, записано это предназначение? В генах? В структуре мозга?
– В Книге бытия, – Сюняев прокашлялся. – Это, разумеется, шутка. Я не знаю, где это записано. Но представь себе на минуту, что мы с Петей обменялись положениями. То есть, условно говоря, я начальник – он дурак. Как бы ты расценил такую диспозицию с точки зрения здравого смысла?
– Вы, Валерий Алексеевич, ставите меня в неловкое положение. При любой оценке я должен кого-то признать дураком, но вы меня извините.., – я развел руками. – Тем не менее, эту диспозицию я оцениваю как нереальную.
– Вот видишь! – воскликнул Сюняев. – А ведь мы по жизни идем почти параллельными курсами. Он даже в свое время чуть было не женился на моей Ольге, и с моей стороны потребовались титанические усилия, чтобы нейтрализовать его устремления.
– Неужели! И как же вам это удалось? Ведь Петр Янович – отпетый интриган.
– Хе-хе… И на старуху бывает проруха… У Ольги была подруга, и в нужный момент я Пете ее подсунул вместо Ольги. Это была классически исполненная любовная интрига с переодеваниями. Татьяна действовала стремительно – Петя даже и пикнуть не успел!
– Не с тех ли пор Петр Янович исповедует принцип: "браки свершаются на небесах"?
– Еще бы! – буркнул Сюняев самодовольно. – Они теперь как с Ольгой встретятся, так и давай свои шашни вспоминать.
