И снова ответная мысль не появилась, ирбис затаился, спрятался от… от чужой мысли!!
Ворон опустился на голую скалу, сложил крылья и замер в ожидании. Его расчет оказался правильным, не прошло и десяти минут, как он снова услышал осторожную, словно испуганная совой мышь, мыслишку:
«Ратмир!.. Когда-то я знавал одного Ратмира… Это не наше имя, не горское, это имя равнин, имя… волков. Точно, тот Ратмир был волком… восточным волком, братом их нынешнего князя. Я сопровождал нашего вожака к стаю восточных волков… Давно, очень давно это было, тогда изверги боялись многогранных, боялись без разрешения поднять глаза, сказать слово! Тогда!.. Да, тогда волчий выкормыш, белоголовый извержонок побил в поединке нашего княжича, а Всеслав не отдал его нам! Вот когда все началось!! Вот когда изверги подняли голову и посмотрели в лицо своим господам!! Будь проклят тот, кто оставил в живых изверга, поднявшего меч против многогранного, кто не отсек руку изверга, ударившего своего господина, кто научил изверга владеть оружием!!!»
«А ведь он проклинает меня!! – Ошарашено подумал Ратмир. – Меня – трижды посвященного волхва, члена Совета посвященных!!»
Между тем чужая мысль начала рваться, путаться в извилистых, замысловатых проклятиях.
Ворон, сидевший на скале вдруг встряхнулся, словно сбрасывая с себя некое мутное наваждение, а затем возникла резкая, острая, как отточенный клинок мысль, мысль-приказ:
«Говори, где находится Юмыт!! Быстро и без раздумий – где вожак твоей стаи?!!»
И снова чужая мысль исчезла, а потом Ратмир вдруг отчетливо почувствовал, что его невидимый, надежно спрятавшийся «собеседник»… захихикал! Только через минуту, до него, наконец, дошла новая мысль:
«Юмыт?.. Тебе нужен Юмыт?.. Как ты назвал себя?.. Трижды посвященный Ратмир?.. Так?.. И тебе нужен Юмыт!.. Говорят, что трижды посвященные умеют ходить за грань Бытия?.. Так вот, чтобы найти Юмыта, тебе придется идти за грань Бытия! Он теперь там, давно уже там!.. Изверги отправили его туда, и сделал это белоголовый изверг, которого другие изверги звали Бамбарак или Старик. О-о-о, он мне все рассказал! Все, что произошло в Когте Ирбиса!..»
«Кто тебе рассказал?! Бамбарак?!» – Снова приказал Ратмир, вышелушивая крохи смысла из бессвязного бормотания ирбиса.
«Где Бамбарак?! – Немедленно откликнулся ирбис. – Ты видел Бамбарака? И ты остался после этого жив?! Тебе повезло, трижды посвященный Ратмир – Все многогранные, видевшие Бамбарака… белоголового Старика… умирают! Но я все равно ищу его, ищу, ищу… Я надеюсь дотянуться до него хотя бы когтем, хотя бы клыком!.. А там можно и умереть!»
«Как тебя зовут, ирбис? Кто ты?!»
Ратмир уже не надеялся на осмысленный ответ, но после короткого «молчания» чужая мысль вдруг зазвучала вполне здраво:
«Я – Азам, ближний дружинник князя Юмыта. Старого Юмыта… хитрого Юмыта… счастливого Юмыта! Только пришло время и счастливому Юмыту изменило счастье, даже предвидение волхва нашей стаи перестало служить нашему вожаку. Сначала стали пропадать ирбисы, и первым пропал его сын-наследник, Юсут. Его искали по всей нашей земле, посылали гонцов к соседям, но княжича нигде не было. Потом пропали еще трое ирбисов, а затем кто-то напал на наш приграничный айл Аргамак. Князь узнал о нападении заранее – волхв Касым предчувствовал его, но мы опоздали. Когда мы пришли на северную границу, Аргамак уже был уничтожен… сожжен… Там были наши убитые сородичи, но были и пропавшие. Их не нашли!.. А Касым сообщил князю, что другой наш айл скоро постигнет участь Аргамака. Юмыт вернулся в Коготь Ирбиса и стал ждать, но никаких сообщений о нападении на один из наших айлов не поступало. И тогда он отправил меня с двадцатью пятью ирбисами проучить один осмелевший извержачий айл… Уругум. Мы отправились из Когтя Ирбиса, но в первую же ночь ирбис, бывший в дозоре, разбудил меня. В той стороне, где находился княжеский айл, пылало зарево, а когда рассвело, мы увидели, что там стоит облако густого дыма. Я принял решение вернуться назад. Мы торопились, и к вечеру того же дня были на месте, только Когтя Ирбиса уже не было… и никого, кто там оставался, тоже не было… в живых! Я нашел свою жену и дочь… зарезанными, они даже не успели повернуться к Миру родовой гранью, их убили во сне!! Но мои воины привели мне мальчишку-извержонка, он прятался в кустах под скалой, на которой стоял айл. Этот извержонок и рассказал мне, что ночью на спящий айл напали изверги, и вел их белоголовый Бамбарак… Старик. Он рассказал, как изверги убивали моих спящих сородичей, и что у них было какое-то оружие, поражающее ирбисов, повернувшихся к Миру родовой гранью! Но я, глупец, в это не поверил! Извержонок не знал, куда увел Бамбарак своих извергов, зато я сам это прекрасно знал. Князя не было в айле ни мертвого, ни живого, не было и волхва стаи, Касыма, и тогда я объявил себя временным вожаком. Я хотел отомстить за смерть сородичей, но сначала надо было похоронить погибших и попробовать отыскать тех, кто пропал, а их было немало. Я отправил десятерых воинов под началом опытного дружинника в Уругум – мне было известно, что Бамбарак – это пришлый изверг, работавший подручным у тамошнего кузнеца, и я считал, что для того чтобы стереть извержачий айла с лица земли больше десятка ирбисов не потребуется. С оставшимися сородичами мы принялись хоронить погибших. Мы все сделали по законам и обычаям нашей стаи, и они достойно отправились под крыло Матери всего сущего… А вот посланная в Уругум десятка так и не вернулась!..»
Азам «замолчал». Молчал и нахохлившийся на скале ворон. Только много времени спустя Ратмир короткой мыслью словно бы подвел черту под «разговором»:
«Значит, стаи южных ирбисов больше нет!»
«Нас осталось десятка полтора, – мысль Азама была вялой, безразличной, из нее ушла даже ненависть. – Но мы больше не собираемся в стаю, мы охотимся поодиночке. Так мы меньше привлекаем внимания извергов, так нам проще выживать».
«А вы выяснили, что это за оружие появилось у извергов?»
Задавая вопрос, Ратмир знал, что вряд ли получит на него вразумительный ответ, так оно и оказалось. Мысль ирбиса осталась такой же вялой:
«Не знаю… Какой-то светлый металл, они делают из него клинки и наконечники для стрел и копий… Он… убивает нас-зверей, он… растворяет наши тела, так что не остается даже костей… он… пахнет… противно…»
Ирбис замолчал, и на этот раз совсем. Впрочем, Ворон больше не пытался спрашивать его о чем либо, вопросов к ирбису у трижды посвященного не осталось. Ратмир понял, что здесь он больше ничего не узнает – просто потому, что спрашивать было некого!
Когда звезды в светлеющем небе погасли, а само небо вылиняло до светло-голубого, ворон снялся со скалы и лениво взмахивая крыльями двинулся к северу, прочь от начинающей золотиться вершины Эльруса.
Ингвар, вожак стаи западных лис готовился к торжественному пиру. За совсем короткий срок – всего каких-то двенадцать дней, он давал второй пир в честь приезда в стаю члена Совета посвященных, трижды посвященного волхва. Надо сказать, что трижды посвященный Ратмир из стаи восточных волков, прибывший рассматривать его жалобу на соседей, глубоко разочаровал князя, если не сказать – оскорбил! Уехал на спорные территории, вроде бы, для того, чтобы расследовать пропажу сородичей западных лис, взяв только проводника, и не вернулся в Верну, не сообщил ему, князю, подавшему жалобу в Совет, об итогах своего расследования!! Это было верхом пренебрежения, это было настолько недопустимым в отношениях Совета и вожаков стай, что… Что Ингвар собирался обратиться с протестом к самому Вершителю! Но в этот момент именно от Вершителя пришло сообщение о том, что Ратмир на ничейных территориях нашел нечто такое, что в Верну срочно направляется полномочный представитель Совета, один из старейших его членов, трижды посвященный Остин!
Именно в этот момент Ингвару вдруг пришло в голову, а, может быть, кто-то ему подсказал эту мысль, что он сам отчасти виноват в столь вызывающем поведении Ратмира, надо согласиться, что пир, данный вожаком в честь его приезда в стаю, по сути дела, пиром не был – так, рядовая вечерушка! Трижды посвященный вполне имел право оскорбиться и повести себя соответственно. Вторую такую ошибку вожак стаи западных лис сделать не мог, ссориться с Советом, давать Совету повод быть недовольным он не хотел! Ради этого он готов был вспомнить старинный обычай общего пира всей стаи, казавшийся давно забытым!
