Остин внимательно рассмотрел стоявшего на крыше изверга, затем снова открыл глаза и повернулся к своим людям. У него возник план, и этот план был вполне выполним.
– Спускаемся в сад! – Скомандовал трижды посвященный, и первым направился к лестнице, ведущей вниз.
Они не успели спуститься, до первого этажа, когда с площади донесся вопль нескольких сотен глоток – изверги пошли на штурм дворца! Остин представил себе массу атакующих извергов и горстку еще остававшихся в живых защитников дворца и понял, что схватка не будет слишком долгой. Он ускорил шаг и, спустя пару минут, вывел своих людей через анфиладу первого этажа в ночной сад. Здесь он, неожиданно для сопровождавших его, сел на первую же скамейку и, закрыв глаза, отрешился от окружающего. Перед его внутренним взором возникла дворцовая площадь, видимая с высоты десятка метров.
Может быть, при других обстоятельствах лисам и удалось бы опрокинуть фланги извержачьих шеренг, но слишком малая численность многогранных, не позволила этого сделать. Четыре двойных шеренги, выступив на площадь с трех ее сторон, мгновенно рассредоточились таким образом, что широкий прямоугольник площади был охвачен плотным кольцом сверкающих копий. А позади этого кольца рассредоточились мечники и лучники, готовые немедленно вступить в схватку, если шеренга будет прорвана. Трижды посвященный быстро прикинул численность напавших на город извергов – их было не меньше пяти с лишним сотен!
Пять сотен вооруженных и умеющих пользоваться этим оружием извергов для Мира были большой силой, но многоликие, не смотря ни на что, вполне могли справиться с этой силой!
Тем временем кольцо извергов, окруживших площадь, начало сжиматься вокруг трех-четырех десятков многоликих, окруживших своего вожака. Ингвар недолго думал, что ему делать. Обнажив меч и взяв в другую руку длинный кинжал, он скомандовал атаку и бросился на ощетинившуюся копьями шеренгу. Оставшиеся в живых многоликие бросились за свои предводителем, образовав своеобразный клин, острием которого стал Ингвар.
И эта отчаянная, безнадежная атака едва не увенчалась успехом! Так, во всяком случае, поначалу показалось Остину. Ингвар был совсем рядом с шеренгой, когда три острия, чуть сместившись, нацелились точно в его незащищенную грудь. Однако вожак неожиданно упал на брусчатку площади, перекатился под наконечниками и древками копий, и в следующее мгновение двое извергов рухнули, пораженные двумя княжескими клинками. Шеренга распалась, клин многогранных вошел в нее, как разогретый нож в масло, круша неповоротливых копейщиков. Те начали бросать свои тяжелые копья и разбегаться. У Остина чаще забилось сердце и тут же, словно бы замерло!
Нет! Шеренги извергов не разбегались! Путь преследовавшим бегущих извергов многоликим заступили изверги-мечники, и оказалось, что они тоже весьма неплохо обучены.
Многоликие, как правило, очень хорошие поединщики, тренировавшие схватки один на один с самого детства. Увидев, что на их пути встали изверги вооруженные мечами, они решили, что уж с этими-то они разберутся быстро. Монолитный строй оборотней распался, каждый выбрал себе противника среди извергов и бросился к нему. Однако оказалось, что изверги вовсе не собираются биться один на один. Уже через секунду стало ясно, что против каждого из многоликих дерутся трое бойцов-извергов, а еще пара держится рядом, подстраховывая сражающихся. Между тем, используя полученную передышку, копейщики перестроились, снова охватив сражающихся плотным кольцом. Тройки извергов-мечников все дальше разводили многоликих, стараясь прижать их к строю копейщиков, почти все оборотни уже были ранены, некоторые, не по разу. Наконец один из оборотней не выдержал, сделав резкий выпад в сторону слабейшего из своих противников, он заставил его отскочить далеко назад, и, воспользовавшись секундным замешательством двух других извергов, повернулся к Миру вороном. Широкие черные, отливающие глянцем крылья, мощно взмахнули, растворяя птицу в черном ночном небе, но тут же сухо щелкнула тетива, и через мгновение на брусчатку упал черный, бесформенный комок перьев, пронзенный тонким темным древком стрелы.
Еще двое оборотней не выдержали и повернулись к Миру звериными гранями, но они даже не успели атаковать своих противников – длинные посеребренные клинки пронзили их шкуры и воспламенили невидимый огонь, пожирающий тела оборотней.
Рев умирающих оборотней потряс дворцовую площадь, и на секунду замерли и многоликие и изверги, а затем произошло нечто совсем неожиданное. Раздался короткий, резкий крик совы и все изверги-мечники, оставив своих противников, бросились к шеренге копейщиков. Те мгновенно расступились, пропуская своих бойцов, и снова сомкнулись, замыкая еще остававшихся в живых оборотней в плотное кольцо.
Ингвар опустил свои клинки и удивленно огляделся, а остальные оборотни медленно, осторожно начали отступать к своему вожаку, и скоро сбились в небольшую кучку, выставив перед собой клинки. Сил на новую атаку шеренги копейщиков у оборотней явно не оставалось, и они решили просто подороже продать свои жизни.
И в этот момент Остин понял, что сейчас произойдет!
В первый раз щелкнула тетива и темная стрела вошла в глаз возвышавшемуся над всеми Ингвару. Тот, не издав ни звука, рухнул на брусчатку мостовой. Последовала мгновенная пауза, а затем три щелчка слились в один, и еще трое извергов упали, корчась в предсмертных судорогах. Один из них тонко, с каким-то звериным подвизгиванием заверещал, и это послужило неким сигналом, для оцепеневшей кучки оборотней. Взметнув мечи, они бросились на строй копейщиков, но это была не осмысленная атака, не боевой бросок. Два десятка человек просто стремились ускорить свою смерть, а если удастся, взять с собой хотя бы одно из этих презираемых ничтожеств, вдруг оказавшихся равными им по силам!.. Нет! Превосходящими их!!
До шеренги, до матово отсвечивающих уругумской сталью наконечников копий не добежал ни один!
Над площадью повисла гробовая тишина. Несколько мгновений застывшие на месте изверги словно боялись пошевелиться, глубоко вздохнуть, кашлянуть. А затем в темном небе пронеслось двойное совиное уханье, и площадь взорвалась ликующим криком.
Остин открыл глаза и встал со своей скамьи.
– Пора!.. – Словно бы для самого себя произнес он и взглянул на начальника своей охраны. – Карг, построишь своих людей по двое. Впереди пойду я и мои ученики, а ты со своей десяткой позади нас. Ни на что не обращайте внимания, не отвечайте ни на какие вопросы, ни на какие выкрики – вас ничто не должно касаться!
Затем трижды посвященный перевел взгляд на троих извергов-слуг.
– Вы останетесь в саду и, когда вас спросят, кто вы, ответите, что служили во дворце вожака. Я думаю, другие слуги вас не выдадут, а если и выдадут, то вам вряд ли что грозит – вы же изверги.
Все трое стояли, понурившись, не смея поднять глаз на хозяина, и явно страшась своего будущего. На секунду Остину вдруг стало жалко расставаться с ними, и он сам удивился этому странному чувству.
Подавив в себе эту жалость, он снова прикрыл глаза и сосредоточился на происходящем на площади. А там уже закончилось ликование. Изверг, руководивший сражением с крыши, спустился на площадь и отдавал распоряжения нескольким вооруженным извергам, бывшим, по всей видимости, командирами подразделений. Они, получив указания, бегом возвращались к своим людям и уводили их выполнять задания. Во дворец изверги еще не вошли, но у главного входа уже стояли в ожидании десятка четыре извергов-мечников. Спустя несколько минут командир отряда распустил всех своих подчиненных и в сопровождении десятка извергов направился быстрым шагом к главному входу во дворец.
Командир отряда прошел было мимо ожидавших его бойцов, но его окликнул молодой, высокий и очень худой паренек:
– Выжига, тут прислуга из дворца, говорит, что оборотней во дворце нет, кроме трех женщин, пары ребятишек и пяти-шести в стельку пьяных. Она берется показать, где они находятся.
