Ночные происшествия отступили на задний план: таким она Олега Витальевича ещё никогда не видала. Выйдя из шляпного салона, куратор утеплил воспитанницу и зашагал по тёмному переулку молча и не оборачиваясь. Гимназисты же тащились медленней черепахи — догонять взбешённого препода желания не возникало.
— Зато я кучу всякого добра реквизировал, — сказал пират.
— Спёр, — уточнила ведьма.
— Да ладно, — отмахнулся пират. — Может, пригодится чего. Там порошочки всякие… Много интересного.
— Вот превратишься в полено какое-нибудь — будет тебе интересное… — посулила ведьма.
— Да у меня и в мыслях нет экспериментировать! К дяде Вове схожу. Глядишь, поменяюсь на что-нибудь ценное.
— Вот она как пропажу заметит, как нашлёт на тебя какую-нибудь порчу — будет тебе ценное…
— Не думаю, что заметит, — сказал пират. — По крайней мере, не так чтобы скоро… Эй! Куда это конвоир наш подевался?
— За угол свернул, — сказала ведьма. — Наверное, там машина всё-таки.
Машина, точно, была за углом. Маг, поджидая воспитанников, сидел на капоте.
— Что невеселы, дражайшие мои?
— Домой не хочется, Олег Витальевич, — пояснил пират. — Меня там ждут, наверное…
— Не ждут, сударь. Ваш куратор должен ведь спать когда-нибудь. До вечера можете жить спокойно.
— Спасибо, господин учитель.
— Поверьте, не о вас забочусь! А вот госпоже Заворской сегодня не повезло. И не вздыхайте, сударыня! Разжалобить меня вам не удастся. Я вашими интересными знакомствами сыт по горло! Если словесных убеждений вы не понимаете, придётся действовать иначе. Быстро в машину!
— Вы замёрзли, наверное, господин учитель? — печально спросила Ольга. — Хотите, плащ отдам?
— Нет, Заворская. Не замёрз. Тороплюсь остаться с вами тет-а-тет в более удобном месте. Просто поразительно! Уж должно бы, кажется, ума хватить не совать свой нос…
— В чужие гербарии, — подсказал Андрей.
— Сказал бы я вам, сударь, где я эти гербарии видел, — ответствовал куратор, усаживаясь за руль.
— Да это я виноват, Олег Витальевич, — сказал пират. — Серьёзно. Это я начал свечки зажигать… так бы ничего и не случилось. Залезай, — сказал он ведьме, распахивая заднюю дверку. — Плащ-то подбери…
— Напрасно заступаетесь, Карцев. Сильно подозреваю, что вы не в курсе, чем наша барышня занимается в свободное от уроков время. По воскресеньям, например.
— Вы о чём, господин учитель? Подожди, ты зацепилась…
— Олег Витальевич!
— Что, сударыня? Я вам обетов молчания не давал! Странная вы парочка, право слово! В вашем положении скрывать что-либо друг от друга по меньшей мере нелепо! Да в чём там дело, наконец?!
Закон зебры! Чёрная полоса, наступившая нынешней ночью! С силой рванувши зацепившийся плащ, ведьма заехала локтем Андрею в бок, и чёрная полоса не преминула направить локоть в нужное место. В пиратской куртке звякнуло, задымилось и взорвалось — а не воруй подозрительные коробочки! Ведьма рыбкой нырнула в салон, прячась не столько от взрыва, сколько от куратора, с проклятьями вылетевшего из машины.
Выдернутый из куртки и взятый за грудки, Андрей расстался с реквизированными предметами очень быстро. Расставание это сопровождалось великолепным набором ругательств и подробной информацией о ближайшем будущем незадачливого воришки. Выдохнувшись, Олег Витальевич опёрся на дверку и закурил.
— Вас, Заворская, обыскать или не надо? — устало спросил он.
— Не надо её обыскивать, — сказал Андрей и закурил тоже. — Она гербариями занималась… Олег Витальевич! А вы не знаете, как называется такое копьё с крюком… Японское, вот точно — японское!
— Японское — катакама яри, — сообщил маг. — Это вы там видели? Я вот толком и не успел… — сказал он со вздохом. — В гости напроситься, что ли!..
— Там славно! — поделился пират. — Экспонировать нужно такие коллекции! Натуральный музей! А такой меч вы знаете — кривой такой и вот тут заточен? — спросил он, показывая руками. — Это же ятаган?
— Заточка с внутренней стороны клинка? Считайте, что ятаган… Местная традиция относит его к саблям — как и европейская, впрочем, н-но…
— Олег Витальевич! А вот в углу, около двери, вы не заметили? Древко такое длинное, выше меня?
Андрей прочертил длину древка в воздухе, уронив на себя пепел, и маг опомнился.
— Осторожнее с сигаретой, сударь! Я понимаю, что вам уже всё равно, но вы себе рубашку облили. Загоритесь — тушить не стану.
— Я аккуратно, — пообещал пират. — А вы не могли бы меня с собой взять, господин учитель? Ну, в гости, — пояснил он. — Когда хозяйка вернётся. Мы ведь не у неё уроки брали, верно?
— Вы о чём, Карцев?
— Ну как о чём, — сказал Андрей. — Это же не госпожа Элис была? Личина? Мне ещё в прошлый раз показалось…
— Глазастый какой, — хмыкнул Олег Витальевич. — А есть ли разница, сударь? Как верно подметил нынче предмет вашего любопытства, ночью все кошки серы. Вы бы лучше о неизбежных последствиях своего поведения размышляли.
…Враг развёл руками и, сказавши "оп!", превратился во фрау Бэрр. "Хватит? — спросил он. — Или ещё кого-нибудь изобразить?" — "Всё ясно, вы из цирка. Почём билетики, дяденька?" — "В партер-то дорого…"
В горле встал комок, и Ольга прижалась лбом к оконному стеклу, сглатывая слёзы. Чертовски круто… чертовски…
— Съедят вас, господа гимназисты, помяните моё слово, — сказал куратор. — Доходитесь вы по частным урокам. А уж если и дальше воровать будете…
— Отчего же "воровать", — сказал пират. — Во время войны это называется "реквизировать".
— Что вы сочиняете, Андрей. Какая война?
— Самая обыкновенная. Можно сказать, гражданская. Знаете, как в России была — белые, красные, а в общем-то все свои, русские! Хотя вы где-то правы: сэр Шелтон назвал бы это локальным конфликтом… Что молчите-то, господин учитель?
— Нет у вас больше локального конфликта, Андрей, — сказал Олег Витальевич. — Вы ведь слышали.
— Слышал, — согласился пират. — Очень мило… Буду теперь знать, как войны кончаются, — за рюмочкой коньяка в высоких инстанциях…
— Много вы знаете… о высоких инстанциях. Не так всё просто, сударь.
— Да я понимаю, — сказал Андрей. — Только вы ошибаетесь, господин учитель. Хрен там она кончилась…
Мужчины! Мужчины, которым нет ничего слаще войны и звенящих клинков! Мужчины, для которых растут за пределом миров маки с острыми, словно стилет, лепестками! А женщины будут плакать над мёртвыми любимыми, будут плакать на опустевшем сумрачном поле… Но ты же не опоздаешь, ведьма? Ты же сумеешь?..
— А почему вы сами нас не учите? — спросила Ольга. — Мы бы тогда никуда не ходили, где нас съедят. Вы же и будете виноваты, если съедят! А мне вот наплевать! Я всё равно буду ходить! По всем частным урокам! Назло буду ходить! Можете меня запирать теперь!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
