Ужин на двоих.
— Где? — переспросил меня Васильев.
— В «Балчуге», — повторил я. — Это один из самых шикарных ресторанов Москвы.
— Ужин на двоих, вы сказали? — он, видимо, лихорадочно соображал, как ему поступить. Но я был готов ко всему.
— Совершенно верно, — сказал я. — Но не исключено, что во время ужина подойдет третий. Тогда контора оплачивает всех троих.
Он снова замолчал. А потом осторожно спросил:
— Зачем все это нужно?
— Вы хотите получить свои негативы? — без всяких спросил я его.
— Кто будет с вами?
— Юлия Рябинина, — вздохнул я с облегчением. Ужин, если я понял правильно, состоится.
— А третий?
— Я не уверен, что он появится, — безличностно ответил я. — Но можете быть уверены, что после ужина вы получите свои негативы. Сто процентов.
Он снова замолчал. Теперь уже надолго. Я даже снова забеспокоился.
— Эй, — позвал я его. — Вы здесь?
— Да, — сказал он. — Хорошо, Лапшин. Будет вам ужин. Но имейте в виду, что если вы снова намереваетесь играть с нами в свои игры…
— Вот что, молодой человек, — довольно бесцеремонно перебил я его, и почувствовал кожей, как ошеломленно он заткнулся. — Здесь вам уже давно не тут. Перестаньте меня запугивать. Я Григорий Лапшин, а не фарцовщик. Меня даже на Западе читают. Нечего мне тут устраивать тридцать седьмой год, я уже вас не боюсь. А о государственных интересах я вообще могу прочитать популярную лекцию всему вашему личному составу. Так что делайте, что вам говорят, и помните, что не одна ваша контора числит себя в патриотах России. Думаю, что изложил я все предельно ясно.
Я просто восхищался самим собой. Так их, Лапшин, так, припечатывай их с размаха, ишь, возомнили о себе, жми их, дави, не раздумывай, мсти за минутную слабость там, в гостинице «Москва», пусть не думают, что имеют дело с юнцом безусым, пусть знают, с кем имеют дело, пусть призадумаются, суки, пусть…
Переполняясь к самому себе глубочайшим отвращением, я со всего размаха бросил телефонную трубку на рычаг.
И медленно стал приходить в себя.
2
Сказать, что Рябинина была удивлена, значит ничего не сказать. Она была удивлена приятно. Она была приятно шокирована.
— Ты что, получил наследство? — спросила она после того, как узнала, какой вечер и, главное — где, предстоит нам сегодня.
— Что-то в этом роде, — таинственно осветил я.
— Что мне надеть?
— Что хочешь, — посоветовал я. — Но после всего мы поедем ко мне, и подозреваю, что раздевать я тебя начну прямо с порога. Так что имей в виду.
— Спасибо, что предупредил, — сказала она и положила трубку.
Я вспомнил, что тот, кто предупрежден, тот вооружен, и понял, что дал промах.
Но у меня не было ощущения, что я не в форме.
Разумеется, встретила она меня во всеоружии. Узкие брючки, которые я видел на ней впервые в жизни, не оставляли ни единого шанса на стремительную атаку. И хотя думать о сексе было еще рано, впечатление было велико.
Увидев мою вытянувшуюся физиономию, она легко рассмеялась.
— Это на всякий случай, — объяснила она мне. — Не волнуйся, если твое нетерпение будет адекватным моему состоянию, эти брюки не станут большой проблемой.
— Впервые слышу, чтоб высокообразованным языком говорили о такой примитивной вещи, как половой акт, — сказал я. — Но вообще-то они тебе очень идут.
— Спасибо. Мы идем?
— Да.
Я немного волновался, и это можно понять, за непринужденность нашего с Рябининой появления в ресторане, но все обошлось как нельзя лучше. Едва мы с ней появились в дверях, как к нам устремился седой метрдотель, буквально излучая радушие и гостеприимность.
— Очень рады видеть таких людей у себя, — не говорил, а пел он голосом Хулио Иглесиаса, впрочем на вполне сносном русском. — Это большая честь для нашего ресторана. Прошу за мной.
И он пошел вперед, показывая дорогу. Мы двинулись за ним, и я улыбался, чувствуя замешательство Рябининой.
— Он что, тебя знает? — шепнула она, пристраиваясь к моему шагу.
— Меня? — удивился я. — Откуда? Я думал, он тебя имеет в виду. Я здесь впервые в жизни.
— Я тоже, — коротко произнесла она.
Метрдотель подвел нас к кабинке, несколько изолированной от зала, и мы очутились в условиях полного комфорта и интима. Мне здесь нравилось, но нужно было продолжать то, что было задумано.
— Здесь очень мило, — сказал я, — но… Отсюда мы не увидим человека, которого ждем.
Боковым зрением я увидел, как Рябинина удивленно вскинула голову и посмотрела на меня, но не обратил на это внимания. Чем больше загадок, тем лучше.
— Впрочем, — протянул я, будто эта мысль только что пришла мне в голову. — Вы его сразу узнаете. Как только он подойдет, проводите его к нам, пожалуйста.
— Слушаюсь, — поклонился метрдотель.
Но не уходил.
— Что еще? — небрежно спросил я его.
— Простите, — помялся немного он. — А каким образом я его узнаю? Ну, вашего гостя?
— Очень просто, — ответил я. — Под глазом у него будет синяк.
— Как вы сказали? — переспросил он ошарашено.
— Синяк, — повторил я. — Здоровенный такой синяк. Под левым глазом.
— Понятно, — пробормотал он.
— Что-нибудь еще?
— Нет, — попятился он. — Приятного аппетита.
Он еще раз поклонился и удалился. Рябинина смотрела на меня с нескрываемым любопытством.
— Что все это значит? — спросила она.
Я улыбнулся и весело ответил:
— А ничего это не значит! Как на духу: ни-че-го!
— Кого ты ждешь?
— Я?! — притворно испугался я. — Никого.
— Не держи меня за дуру, Лапшин, ладно? Что это за дебошир, которого к нам должны подвести?
— Он придет только на секунду, — ответил я. — Передаст кое-какие бумаги, и испарится. А мы будем продолжать свой волшебный вечер. Чтоб я сдох!
— Это обязательно произойдет, — мрачно пообещала мне Рябинина, — если ты сейчас же не объяснишься.
Еще минута, и она бы меня растерзала. Но, на мое счастье, к нашему столику подошел официант. Двигался он бесшумно, но не настолько, чтоб не заметить его присутствия.
Он положил по экземпляру меню передо мной и Юлией и бархатным голосом спросил:
— Чего изволите?
Даже несмотря на то, что я никогда не общался со здешними официантами, было понятно, что в той манере, в которой он к нам обратился, было слишком много приторности и слащавости. Ну, может быть не слишком много, но все равно он капельку переборщил. Конечно, говорить, что у него на лбу написано, что он шпик, было бы несправедливо, но и на официанта он тоже был не слишком похож.
Но меня это теперь только забавляло.
— Заказывай, — широко предложил я Рябининой. — О деньгах не переживай.
— Ты уверен? — осторожно спросила она меня.
— Абсолютно, солнце мое.
