Так страдал народ, и государыня, исполненная беспредельной доверчивости к своему любимцу, ничего не знала об этом, и, если иногда до нее доходили какие-нибудь невыгодные для него слухи, она никогда не верила им и тотчас же рассказывала о них со всеми подробностями Бирону, который, разумеется, всегда находил средства и оправдаться, и наказать дерзких, осмелившихся думать об его низвержении. В числе таких жертв мстительности Курляндского герцога был и тот кабинет-министр Волынский, о котором мои читатели уже слышали: он заплатил жизнью за свое намерение раскрыть низость Бирона. Но его ли только судьба служила доказательством могущества этого злобного духа-губителя Русских в течение десяти лет? Нет, не только многие знатнейшие роды вельмож гибли или были сосланы в это время, но и все члены императорского семейства были в той или иной мере в зависимости от Бирона. Главным лицом среди них была молодая племянница государыни, дочь ее сестры, герцогини Мекленбургской, принцесса Екатерина. Она привезена была двенадцати лет ко двору Анны Иоанновны, и с того времени носился в народе слух, что вдовствующая императрица, уже несколько раз отказывающаяся от второго супружества, назначает своей наследницей эту единственную дочь своей родной сестры и последнюю отрасль поколения Иоанна Алексеевича.
Этот слух еще более подтвердился потом, когда маленькая принцесса приняла Греческую веру, когда ее назвали по имени императрицы Анной и, наконец, уже начали говорить о выборе для нее супруга. Дворы Австрийский и Прусский наперебой искали чести представить жениха для такой знаменитой невесты, и Австрийский двор одержал победу: племянник Австрийской императрицы, принц Брауншвейгский, Антон Ульрих, был назначен женихом молодой принцессы и в 1733 году приехал для этого в Петербург. Но что значило общее согласие обоих дворов, что значила воля самой императрицы, желавшей этого брака, перед замыслами честолюбца, который считал для себя все возможным. В его голове мелькнула дерзкая мысль, что и его сын мог бы быть достойным женихом принцессе Анне, и принц Брауншвейгский прожил более шести лет в России, напрасно ожидая дня своей свадьбы. Наконец, в 1739 году новые старания Австрийского двора заставили императрицу решиться, прежде чем Бирон довел до конца свой смелый план, и свадьба принцессы совершилась 3 июля 1739 года со всем великолепием, которое Анна Иоанновна очень любила.
Русский купецНе думайте, однако, чтобы герцог Курляндский спокойно расстался с намерением, более шести лет его занимавшим. Нет, внешнее его спокойствие на свадьбе герцога Брауншвейгского[346] означало какие-то новые замыслы, таившиеся в его голове. Нельзя было узнать их, потому что хитрец умел быть скромным, но можно было только догадаться о них по разговорам придворных: после свадьбы принцессы Анны уже никто не называл ее наследницей престола, а только матерью будущего наследника, потому что императрица торжественно объявила, что отдаст престол одному из будущих сыновей своей племянницы.
Император Иоанн и регентство Бирона 1740 год
12 августа 1740 года Анна Иоанновна имела радость увидеть этого наследника: у принцессы Анны, которую после крещения называли Великой Княгиней Анной Леопольдовной, родился сын Иоанн.
Императрица с нежностью матери приняла новорожденного в свои объятия и по какому-то предчувствию уже тогда так беспокоилась о его будущем, что посылала к одному из умнейших членов Академии наук, Вольфгангу Крафту, спросить о судьбе новорожденного, которую тогда считали возможным предсказать по звездам. Здесь кстати сказать моим читателям, что императрица Анна Иоанновна была несколько суеверна. Она верила предсказаниям и любила астрологов[347], особенно с тех пор, как один из них, по имени Бухнер, предсказал ей однажды, что она взойдет на престол.
Русский артельщикХотя предсказания бывают, как правило, ложны, но случайно гадание Вольфганга Крафта сбылось, и несчастья, предсказанные Иоанну Антоновичу, впоследствии свершились. Это царственное дитя, названное императором при самом своем рождении, было точно несчастливо! Казалось даже, что оно принесло с собой несчастье и для всего царского семейства. Государыня вскоре занемогла, и 6 октября, раньше, чем малютке исполнилось два месяца, она упала в сильный обморок, садясь за обед, а 17 октября скончалась в ужасных страданиях от припадков подагры[348] и каменной болезни. Такая смерть в 46-летнем возрасте императрицы не могла не считаться преждевременной, но она не была еще главным несчастьем маленького императора: главное заключалось в горестной судьбе его родителей, оставленных Анной Иоанновной в полной зависимости от Бирона. Этот коварный человек умел и после смерти государыни удержать у себя неограниченную власть, и вот каким образом.
В тот самый день, как императрице сделалось дурно за обедом и когда она почти без чувств еще лежала, окруженная врачами, испуганный Бирон уже послал за важнейшими из вельмож: графом Минихом, двумя кабинет-министрами, князем Черкасским и Бестужевым, и обер-гофмаршалом, графом Левенвольдом. С притворным отчаянием и слезами описал он им свою горесть по поводу несчастного положения, в которое попадает Россия после кончины императрицы, оставляющей наследником трона двухмесячного младенца. Искусно представлял он, каких опасностей надо ждать и от Шведов, которые, наверное, воспользуются случаем, чтобы напасть на Россию, и от народа, уже не один раз показывавшего свою непокорность во время правления малолетних государей, и от влияния родителей и родственников маленького императора на государственные дела.
В заключение заботливый герцог сказал, что единственное средство для предотвращения всех этих несчастий состоит в том, чтобы вверить правление такой особе, которая, кроме опытности в делах, имела бы твердость духа, необходимую для обуздания внутренних и внешних врагов. Вы, наверное, догадаетесь, что такой особой герцог считал не кого другого, а самого себя.
Четверо его слушателей догадались об этом еще раньше вас, но только усерднейшие его приверженцы, Черкасский и Бестужев, подтвердили его мысль, и тотчас сказали, что кроме его светлости герцога Бирона не знают никого достойнее для управления Русским царством. Графы Миних и Левенвольд чувствовали всю несправедливость этих слов и потому не так быстро решили высказать свое мнение, однако, видя, что всякое противоборство было бы напрасно и, может быть, погубило бы их впоследствии, вынуждены были также согласиться и тотчас отправиться к одному из их главных товарищей, на этот раз действительно по болезни не приехавшему на тайное совещание, — к графу Остерману. Подробно рассказав ему обо всем, что происходило во дворце, они от имени Бирона просили его приготовить на следующий день два манифеста: один о наследнике, еще не объявленном всенародно; другой о правителе, который должен быть его опекуном и управлять всеми государственными делами до семнадцатилетнего возраста императора.
Граф Остерман, никогда не любивший ни с кем ссориться и хитростью нрава удержавшийся на своем месте в продолжение шести царствований, видел необходимость согласиться с желанием Бирона и на следующий же день, больной, явился во дворец с двумя манифестами. Первый — о наследнике престола — императрица подписала тотчас, но второй несколько дней держала у себя под изголовьем. Болезненные страдания Анны Иоанновны не влияли на ее умственные способности; напротив, они, казалось, были светлее, чем прежде. Бирон уже не мог с прежней скоростью склонять ее к исполнению своих желаний, и, несмотря на все его увещевания, умирающая государыня чувствовала, что маленький император мог быть под опекой только своих родителем, и поэтому никак не соглашалась назначить Бирона регентом, то есть опекуном государя и правителем государства. Но недостойный герцог Курляндский использовал столько старания и хитростей, что, наконец, преуспел, и Анна Иоанновна, уже изнуренная предсмертными мучениями, уже, может быть, не имевшая полного понятия о том, что делала, подписала гибельный акт, предавший ее народ жесточайшему его врагу, — подписала указ о регентстве Бирона!
Неизвестный художник. Император Иоанн VI и его мать, правительница Анна Леопольдовна.Иоанн VI Антонович (1740–1764) — российский император, сын Анны Леопольдовны и герцога Антона Ульриха Брауншвейг-Люнебургского. В возрасте двух месяцев он был провозглашен императором при регентстве Бирона. После свержения Бирона регентшей стала Анна Леопольдовна (1718–1746). В ноябре 1741 г. дочь Петра I Елизавета Петровна свергла Иоанна VI и отправила в ссылку. А с 1744 г. его содержали в одиночном заключении. Место заключения сохранялось в глубокой тайне. 5 июля 1764 г. Иоанн Антонович был убит стражей в своей камере при попытке подпоручика Мировича освободить его и провозгласить императором вместо Екатерины II.
