— Всего пять. Запоминай.
— Запомнила. А для чего оно? Вижу, что направлено на голову. Оно не для того, чтобы стать умнее?
— Нет, оно для того, чтобы из обычных хортов делать магов.
Сначала до нее не дошло.
— Ну и зачем мне оно? Где я тебе хортов… Что ты сказал?!
— Я подумал, что если у тебя вся их магия работает, то, может, будет работать и это? Сама жаловалась, что мало магов. Только его сначала нужно на ком–нибудь опробовать, мозги–то у вас с хортами разные.
— И сильные маги получатся?
— А я знаю? Я тебе уже говорил, что они все поголовно маги. Наверное, из–за этого заклинания. Но сильных магов среди них было немного. Я думаю, что если нет задатков к магии, то и заклинание не слишком поможет. Мага получишь, но слабого. На детенышей должно действовать сильнее, чем на взрослых. Ты же тоже можешь любого сделать магом так же, как делали тебя. Только здесь не нужно сходить с ума от боли, и все получается почти сразу.
— Сегодня непременно на ком–нибудь попробую. Давай побыстрее остальное, а то мне пора кормить Аруса.
— Потерпит твоя ящерица. Запоминай.
— Опять ничего интересного! — разочарованно сказала Ира, разобравшись в том, что ей дали. — Ладно, спасибо за помощь. Сейчас побегу, только получу от тебя ответ на один вопрос. Я у тебя как–то спрашивала, откуда к вам попали знания магии хортов, если они ею с вами не делились, а ты мне так и не ответил.
— Для чего тебе это знать?
— Мне эти хорты непонятны. Я чувствую, что здесь что–то есть, что–то связанное с вашими бедами, но не могу понять что именно, а ты, вместо того чтобы помочь, отмалчиваешься.
— Я отвечу, — медленно сказал Страшила, — но сначала ты должна мне поклясться, что никогда никому не передашь мои слова. И отнесись к своей клятве серьезно: если ты ее нарушишь, я буду вынужден тебя убить, несмотря на всю твою пользу. А потом еще убью и тех, кто это от тебя услышал.
— Ни фига себе! Ты меня напугал. Хорошо, клянусь, что никогда и никому не скажу! Я вроде не болтушка.
— Чтобы у тебя никто не смог забрать знания силой, я тебя потом научу нашей защите. Ее вообще никто не может пробить, а мысленному общению она не мешает. Но если наши узнают, что я все это передал чужому, меня лишат чешуи.
— Как это лишат? — не поняла Ира. — Обдерут, что ли?
— Убьют, — пояснил Страшила. — Они убьют меня, а я перед этим убью тебя.
— Хватит меня уже запугивать! Я же тебе поклялась. Давай рассказывай.
— Я тебе уже говорил, что наше предназначение в том, чтобы собирать знания. Но разумные не хотят отдавать свои знания, ничего не получая взамен. Иногда они их меняют на другие, но чтобы иметь что–то для обмена, нужно сначала взять просто так. И мы это делаем.
— И что? У тех, у кого вы что–то узнаете, знаний не убавляется.
— Ты не поняла. Мы читаем мозг разумного. При этом мозг разрушается, и существо гибнет. Плохо то, что получать знания можно только до тех пор, пока не повредилась личность, а она разрушается быстро, и много знаний за один раз взять не получается. Думаешь, почему у меня так мало заклинаний хортов? А ведь я прочитал троих.
— И это ты называешь прочитал?! — ужаснулась Ира. — Если каждый из вас убил хоть одного хорта…
— Хортов много, — возразил Страшила. — А мы это делали так, чтобы не осталось свидетелей. Хорты недолговечны, а мы живем тысячи лет и сохраняем в себе их знания.
— Благодетели! Постой, ты сказал «делали»? Значит, теперь вы их уже не читаете?
— Раньше у них было много очень мелких поселений в разных мирах, теперь мы их там не встречаем. Они живут в полусотне миров большими колониями, а нас туда не пускают.
— Ну вы и идиоты! Вы встретили большую цивилизацию магов, которая освоила много звездных систем и не нашли ничего лучшего, чем начать уничтожать ее поселения. Свидетелей они не оставили! Да если бы вы перебили человеческое поселение на другой планете, нашим и свидетелей не нужно было бы! Вас все равно наша техника запечатлела бы во всех видах. Говоришь, они ее себе выращивают? Вот они и вырастили для вас Врага и, наверное, не одного. Этих живых поездов на какой–нибудь планете стоит целый вокзал! Надо же сократить количество идиотов, которые их убивают! И соседям своим они же наверняка запретили строить для вас города. Скажите спасибо, что они только сдерживают рост вашей численности, а ни уничтожили совсем! И бороться с Врагом бесполезно. Допустим, найдем мы с тобой эту планету, а я приведу туда своих людей, которые взорвут там все на фиг. Ну и что? Думаешь, хортам понадобится много времени вырастить других? А заодно поставят там защиту от таких умных, как я. Это при условии, что такой защиты еще нет.
— И что же делать?
— Это ты у меня спрашиваешь? Сколько лет мне и сколько тебе? Я бы, например, или ушла от этих хортов подальше, бросив все ваши города, или пришла бы к ним и начала стучать лбом об пол и просить прощения!
— Они уже давно не желают с нами общаться.
— И у вас даже не хватило ума подумать, почему они себя так ведут? Вы меня просто поражаете. В чем–то ты умнее меня, не говоря уже о том, что намного больше знаешь, а в чем–то вы, как маленькие дети, такие же жестокие и бестолковые.
— Я должен поговорить со своими, — сказал Страшила и исчез из ее головы.
«Ну сегодня и денек! — думала Ира, направляясь на кухню. — Такое заклинание получила! Если оно будет работать, с его помощью можно будет перевернуть весь мир, и даже не один. Но ящеры меня поразили. С их умом и знаниями не догадаться о причинах такой напасти, как Враг! Или догадались, просто Страшила об этом не знает?»
Она сходила на кухню за миской с мелко рубленым мясом, приготовленным для ее питомца, и вратами прошла в комнату с песком. При ее появлении приподнялось лежавшее на куче песка одеяло, и из–под него высунулась голова Малыша. Увидев маму, он начал радостно попискивать, задирая вверх голову. Так он демонстрировал, что проголодался, замерз, ну и заодно соскучился. Ира поставила миску на пол и присела рядом на корточки. Малыш увидел, что никто не собирается нести ему мясо наверх, тяжело вздохнул и сбежал с песка вниз, где принялся быстро опустошать миску. Хоть он и мог питаться песком, но предпочитал все–таки мясо. Все доев, он поднял голову и вопросительно посмотрел на Иру непропорционально большими, выпуклыми глазами.
— Больше нельзя, лопнешь! — правильно истолковала его взгляд девушка. — И так уже живот провис до пола. Растешь не по дням, а по часам.
Малыш опять вздохнул и полез ей на руки. Арус только телом напоминал ящерицу. Морда у него была короче и сильно походила на кошачью. Если бы не огромные глаза и отсутствие шерсти и усов, был бы вылитый кот. Шкура ярко–зеленой окраски уже на второй день потемнела и раскрасилась множеством мелких красных пятен.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
