Осматриваюсь.
Это столовая. Даже не так — это скорее обеденный зал. «Столовая» — слишком мелко для такого масштаба: огромное пространство, помпезные люстры, длинный стол, способный уместить за собой человек тридцать, красная скатерть, декоративные позолоченные подсвечники, красный бархат стульев с золотистыми ножками.
Честно говоря, разочарована. Я думала, мне достался барон, который наследник графа, а оказалось, что барон — цыганский.
— Разуться? — переспрашиваю, наконец рассмотрев за столом хозяина сего пестрого великолепия.
— Разумеется. — Мужчина улыбается. — Я же не хочу получить шпилькой в глаз.
Значит, таки поверил предупреждениям Майкла. Зараза.
С другой стороны, размах дома, количество охраны и репутация, с которой он явился на рабский рынок, явно говорят, что этот человек кто угодно, но только не идиот. А стыковка «каблук — чей-то глаз» — первое, о чем я подумала, как только увидела эти туфли.
Улыбаюсь, делая вид, что ни капли не разочарована его просьбой. Сбрасываю обувь и иду к столу босиком.
— Ты такая маленькая, — комментирует Барон, любуясь.
Маленькие собачки обычно злее крупных псов, как говаривала моя бабушка. Так что не обольщайся.
Скалюсь, делая вид, что благодарна за комплимент.
Барон встает навстречу. Сейчас на нем только белая рубашка и черные брюки. Классический пиджак висит на спинке оставленного им стула. Удивительно: неплохой стиль в одежде и такая безвкусица в интерьере.
Хотя беру свои слова обратно: при ближайшем рассмотрении рубашка оказывается не застегнута до середины груди, открывая вид на черные кудри.
Мужчина отодвигает передо мной стул. Приходится садиться.
Так, тарелка, салфетка, ложка… Эй, ни ножа, ни вилки!
А Барон уже возвращается на свое место и громко хлопает в ладоши.
Бордовая штора в противоположном от стола конце помещения ползет вверх…
Глава 23
Занавес поднимается, открывая полукруглый подиум с тремя шестами. К ним выходят три гологрудые девицы в набедренных повязках. Включается медленная музыка. Начинается танец.
Прищуриваюсь, разглядывая танцовщиц: все невысокие и длинноволосые. Только я еще ниже и волосатее каждой из них. Предел тайных желаний Барона, ага. Майкл — сволочь.
— Не нравится? — участливо спрашивает хозяин дома, что-то прочтя в моем лице.
Мне не нравится, когда людей продают, как мясо, а так все отлично.
Кстати о мясе — пахнет чудесно!
— Очень нравится, — заверяю и отворачиваюсь. На стол смотреть и правда приятнее.
— Вина?
— Нет, спасибо.
— Вина, — с нажимом и утвердительно.
Хм, ладно.
Улыбаюсь.
— Конечно. — Послушно подставляю бокал.
Девицы танцуют, музыка сменяется — продолжают.
— Если они тебя отвлекают, можем их прогнать, — предлагает Барон, снова ловя мой взгляд.
Куда больше меня отвлекает ждущая под дверью охрана, поэтому качаю головой и принимаюсь за еду. Мясо и правда великолепно, только есть его ложкой — то еще издевательство. Сам Барон орудует ножом и вилкой, то и дело поглядывая на меня, мол, что буду делать.
Просить дополнительные приборы? Я вас умоляю, это слишком очевидно.
Откладываю ложку и беру самый красивый кусочек прямо пальцами. Я не ела целые сутки, мне наплевать. М-м… Божественно!
Барон с явным наслаждением наблюдает за тем, как я ем. Да пожалуйста.
— Русалка, а чем ты занималась раньше?
— М-м? — Промокаю губы салфеткой. — Торговала косметикой, — выдаю первое, что приходит в голову. — Ну знаешь, такие: «А вы пробовали? Да? Тогда купите сестре или тетушке».
— Да-а? — Похоже, Барон разочарован. — Я думал, ты актриса. Очень знакомое лицо.
Приятно, когда тебя узнают, ага.
— Что ты, — отмахиваюсь. — Я совершенно не умею врать.
И рабыня из меня выйдет так себе, можешь даже не сомневаться.
Барон же откидывается на спинку своего стула, подперев одной рукой локоть второй, а свободной кистью — подбородок. Смотрит оценивающе, плотоядно прищуривается.
— Наелась?
Чем дольше я ем, тем дольше меня не тронут, не так ли?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Поэтому интенсивно машу головой.
— Голодная как стадо слонов.
Неверный ответ.
— Люблю, когда в женщину много помещается, — протягивает Барон с многообещающей улыбкой.
И я захлебываюсь только что набранным в рот вином.
— Воды? — любезно предлагает собеседник.
На глазах выступают слезы. Все еще кашляя, мотаю головой и сама хватаю стакан. Пью мелкими глотками, чтобы восстановить дыхание. Зараза, нельзя говорить такое под руку!
— Русалка, а как ты любишь в сексе? — настигает меня новый «невинный» вопрос.
Возвращаю стакан на стол.
— Люблю приковывать партнера к спинке кровати, — заявляю с самым невинным видом.
Взгляд Барона предупреждающе холодеет. Ясно, наручники мне никто не даст — не прокатило.
Что-то в горле пересохло. Тянусь к бокалу с вином.
— А как должна? — спрашиваю прямо.
Глаза Барона сужаются.
— Жестко…
Ну кто бы сомневался.
— С кровью и криками.
Дерьмо! Я попала!
Видимо, от последнего заявления я таки сбледнула с лица, потому что Барон подается вперед и накрывает мою ладонь своею, заглядывая в глаза.
— Боишься меня?
Да, черт возьми!
Спокойно, Кайя, покерфейс — наше все.
Широко улыбаюсь.
— А надо?
— Иди ко мне, — получаю вместо ответа. Выпускает мою руку и снова откидывается на спинку стула, постукивает по своему колену, будто подзывает собачку.
Л-ладно.
Поднимаюсь, пытаясь сделать это максимально неспешно и грациозно. Подхватываю полупустой бокал и собираюсь забрать его с собой.
— Не-а, — хитро улыбается Барон. — Вино оставь.
Улыбаюсь в ответ (уже лицо сводит) и возвращаю бокал обратно на красную скатерть. И вовсе я не планировала садануть им об стол, чтобы потом всадить острую ножку в кое-чье горло. Так, пофантазировала немного.
Огибаю стол.
Девчонки продолжают танец, глядя прямо перед собой, будто кроме них, тут никого нет. Сколько таких, как я, они видели в этой комнате? И сколько раз были на моем месте? Вон какие послушные. Может, под дозой?
Но, блин, целые! Значит, есть шанс, что кровь и крики не связаны с расчлененкой?
Марла, Марла, надеюсь, удача, которую ты мне пожелала, еще при мне.
— Они нам не помешают, — заверяет Барон, в очередной раз перехватив мой взгляд, направленный на сцену. Отодвигается от стола. — Садись. — Снова хлопает по коленям. — Садись и танцуй, как они.
«Как они» у меня не получится. У меня за спиной пара лет балетной школы, а не танцев на пилоне.
Но меня не спрашивают, ага. Хватают за талию и садят на колени к себе лицом. Мои широко раздвинутые ноги оказываются по бокам мужского торса, а шлица в прямом смысле скрипит по швам.
— Танцуй, — короткий приказ.
Да как скажешь…
Думай, Кайя, думай!
Танцую. Чуть прогнуться в спине, приподнять руками волосы…
Кусаться и царапаться я уже пробовала с подельниками Майкла. Итог — чуть не сломанная челюсть. Повторять — глупо. Тут надо «валить на глушняк», как однажды выразился Пол. Ну а что? Отчаянные времена — отчаянные меры.
Танцую и, видимо, хорошо, потому как через пару минут этих трепыханий Барон с утробным рыком рвет платье на моей груди.
— Так красивее, — комментирует, с видимым наслаждением пропуская между пальцев длинные темные пряди, как по заказу, именно в этот момент соскользнувшие с плеча на бесстыдно оголенную кожу.
Да что ж у него за фетиш по волосам?!
Горячие ладони оказываются на моей спине, давят, прижимают крепче. Одна так и остается там, а вторая скользит вдоль моего позвоночника вверх; жесткие пальцы зарываются в волосы на затылке. Ширинка у него просто каменная.
— Можно я сбегаю в туалет? — вскидываюсь, когда рука Барона проходится по моей шее.
— Можно — кричать, — хрипло шепчет он мне на ухо, обдирая щетиной щеку, и, прежде чем я в полной мере осознаю, что за этим последует, с силой сдавливает пальцы на моем горле, а второй рукой грубо ныряет под юбку. Скотина, ты слышал о прелюдии?!
