— Что там у тебя? — На сей раз осторожно направляю свет. Вижу, как несколько неловко снимает с себя куртку. Свечу чуть ниже. — Да блин! — восклицаю в сердцах, рассмотрев перепачканные в крови пальцы и тыльную сторону ладони. — Скажи, что это не игольник, — прошу придушенным шепотом.
— Это не игольник.
Ну слава тебе, господи. Не хватало еще остаться с трупом в темной подворотне.
— Да свети ты нормально!
Куртка остается висеть на одном плече, и теперь видно, что на втором у него красуется длинный узкий разрез, наискось пересекающий бицепс. Вниз к сгибу локтя и дальше на предплечье и кисть уходят узкие кровавые дорожки. Но все равно для такой широко распахнувшей пасть раны крови немного — лазер сам же и прижег края.
Джек осторожно сгибает руку в локте, мышцы напрягаются, и рана «выплевывает» новую порцию крови. Весьма живописно, как он недавно выразился.
— Надо зашить, — выносит вердикт.
Многозначительно хмыкаю. Чем шить, интересно, будем?
А Джек отнимает у меня фонарик здоровой рукой и, несмотря на ранение, довольно легко поднимается на ноги. Крепкий малый, ага.
— Пойдем в твою «Звезду».
Торопливо вскакиваю, пока он не передумал. Если Генри еще не выкинул мой чемодан, вещи оттуда мне очень пригодятся.
* * *
Стоит глубокая ночь, и, судя по тьме в видимых со стороны главного входа окнах, все постояльцы «Звезды» давно спят. Хотя есть ли они, эти другие жильцы? Что-то никто не выскочил из своего номера после моих воплей и фееричного кульбита на лестнице.
А ведь в других отелях не было мест, а тут — бронируй не хочу. Я и правда попалась как последняя лохушка.
Зато предатель Генри не спит, копается за стойкой в компьютере и удивленно вскидывает голову на звук неожиданно отворившихся дверей. Тут же тянется куда-то под стол.
— Не советую, — холодно предупреждает Джек, левой рукой направляя свой плазменный пистолет прямо администратору в лоб. — Встать!
Что бы у него ни было припрятано под столешницей, тревожная кнопка или тоже «ствол», Генри понятливо кивает, поднимает руки и медленно встает в полный рост, отпихивая стул. Колесики гремят по полу.
А потом мужчина переводит взгляд на меня, топчущуюся за плечом своего спутника, и его глаза округляются до размера салатников.
Дарю ему широкий оскал. О да, на залитом кровью лице эффект, должно быть, потрясающий. Мужчина тяжело сглатывает и еще пару раз интенсивно кивает. То-то же.
— Аптечку, — приказывает Джек таким тоном, с которым будет спорить только наивный идиот.
Новый кивок.
— Т-там, в ящике. — Генри косит глаза на шкаф со множеством маленьких квадратных дверец сбоку от него. — Послушайте, я…
— Заткнись, — командует Джек, и тот придушенно замолкает. Только глазки бегают с меня на направленное на него дуло, и на дверь, и на окно. Попробует сбежать, как пить дать. — Парализатор в правом кармане.
О, это уже мне.
Дважды меня просить не нужно. Выстрелить Генри прямо в его слащавую рожу хочется до дрожи. Достаю оружие, выставляю максимальную мощность и направляю прямехонько в точку между широко распахнутых глаз. С такого расстояния точно не промажу.
— Если хочешь, чтобы выстрелила я, а не он, говори, где мои вещи, ублюдок!
Я прямо как воинственная амазонка из какого-нибудь третьесортного боевика, ага. Но вкупе с перемазанной физиономией действует.
— В номере, я не убирал, — блеет Генри с толикой облегчения во взгляде. Ясное дело: парализатор — это всего лишь головная боль, а не смерть.
Жму кнопку. Бесчувственное тело валится с ног, предварительно врезавшись переносицей в высокий край стойки, и только потом на пол. Задетый при падении стул снова грохочет колесиками. Бинго!
— Скотина, — припечатываю.
Джек без слов вырывает у меня парализатор и сует обратно в карман. Боевое оружие уже тоже куда-то убрал.
— Что? — не понимаю. — Ты сам сказал взять парализатор.
— И высадить половину батареи? — Издевательски изгибает бровь.
Ладно, прав. Переборщила.
— Помоги, — зовет Джек уже из-за стойки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Вместе (он одной рукой, а я пыхтя и обеими) заталкиваем Генри подальше под стол, чтобы не бросался в глаза с первого взгляда.
— Тут наверняка есть охрана, — говорю.
— Наверняка, — равнодушно соглашается Джек и отворачивается, открывает и закрывает дверцы — ищет аптечку.
Глава 27
— А ты уверен, что тут меня не будут искать в первую очередь? — спрашиваю, входя в свой бывший номер.
С момента моего пребывания здесь ничего не изменилось. Хотя вру: следы борьбы с орангутангами Майкла подчистили. Видимо, на случай, если кто-то заявит о моей пропаже и сюда явятся копы.
— Им пока будет не до тебя, — откликается Джек.
Недоуменно оборачиваюсь к нему, но он явно не собирается ничего объяснять: плюхается на край кровати прямо в грязных брюках. Сбрасывает куртку на покрывало рядом, закатывает повыше рукав футболки на поврежденной руке.
Втянув в себя воздух, отворачиваюсь… и широко распахиваю глаза, видя за окном красное зарево. Приникаю к стеклу, как шоры, приставив ладони к лицу. Свет в комнате чертовски мешает, но там вдалеке что-то явно горит. Даже не так — полыхает. А пожар на космической станции сродни армагеддону.
— Это…
— Контейнеры, — коротко поясняет мужчина.
— Ты поджег Ярмарку?! — Резко поворачиваюсь к нему.
Он как раз морщится, обрабатывая рану чем-то дезинфицирующим из аптечки. Бросает на меня взгляд исподлобья.
— Я, вообще-то, был занят кое-чем другим.
— Значит, не ты, а… — Хочу сказать: «А твои сообщники». Но замолкаю. Его вид мне не нравится: глаза запали, а на лбу выступила испарина. — Ты как вообще? — спрашиваю совершенно другое.
— А как ты думаешь? — сквозь зубы. М-да, глупый вопрос.
Достает из аптечки трубку-скоросшиватель, пытается приставить к ране, но он точно не амбидекстр — левой рукой неудобно.
— Помочь? — предлагаю в порыве альтруизма.
Его же, как пить дать, подстрелили в тот момент, когда он оттолкнул меня с траектории выстрела — больше лазерами по нам не палили.
— Сам разберусь.
Ясно, тоже явно не забыл, из-за кого подставился.
Ну и ладно, не больно-то и хотелось. Фыркаю и отворачиваюсь к окну. Полыхает там знатно.
— Ладно, помоги, — сдается Джек секунды через две.
Оборачиваюсь, изображая изумление.
— Я-а?
— Нет, призрак твоей бабушки!
А что, бабушка у меня была крутая, она бы смогла.
Но признаю, переборщила: больно ему должно быть по-настоящему.
— Хорошо, — сдаюсь, — только руки помою.
— Да плевать уже, шей!
Да не вопрос.
Подхожу ближе, сажусь рядом на кровать и забираю скоросшиватель. К счастью, он и сделан как раз для таких, как я, и чтобы им пользоваться, особых умений не требуется — подноси да шей, аппарат сам выплюнет иголку с ниткой.
Джек придерживает края раны здоровой рукой, а я шью — ничего сложного. Хорошо, что в аптечке был анестетик, и повезло, что выстрелом задело по касательной.
— Расскажешь, как сбежал из альфакритской тюрьмы? — Бросаю на него взгляд и отвлекаюсь. Шипит сквозь крепко сжатые зубы — игла задела необезболенное место. — Упс! — Начинаю шить внимательнее. — Так расскажешь?
— Нет.
Еще бы: кто же выдаст такие полезные подвязки первой встречной? Но я не я буду, если рано или поздно не выясню.
— А почему работал на Барона, а потом пошел за мной? — захожу с другой стороны.
— Не сейчас.
А вот это возмущает меня сильнее. В смысле я должна поверить ему на слово, что он действительно пришел меня спасать?
— Готово, — провозглашаю тоже сквозь зубы и отшвыриваю больше не нужный сшиватель в распахнутый контейнер аптечки. Он с грохотом сталкивается с лежащими там стеклянными пузырьками, а я отхожу от кровати.
— Собирайся. Надо свалить отсюда до рассвета, — прилетает мне в спину.
Глядите-ка, какой командир выискался. Лишнего слова не скажет, а команды сыплются как из рога изобилия.
