— А-а, посетители… — рассмотрев нашу парочку, снова расслабленно подпирает кулаком щеку и блаженно прикрывает глаза. — Утро доброе. Добро пожаловать в «Рай». Бла-бла… — В конце ее речь становится бессвязной.
— «Рай», ну надо же, — бормочу, проходя мимо.
Теперь хотя бы знаю, что написано на облезшей вывеске, говорила же: что-то короткое.
— «Ад» на соседней улице, — вкрадчиво сообщает мне Джек и уверенно проходит к дальнему столику под окном.
Плетусь следом, садимся. Стол вроде бы чистый, просто ободранный. Приглаживаю пальцем наполовину слезшую со столешницы наклейку. Кажется, это старая афиша или объявление: на обрывках бумаги угадываются какие-то цифры и что-то цветное.
Душновато. Тянусь к кепке, касаюсь козырька, но снять не решаюсь — вдруг тут есть камеры.
— Снимай, камер нет, — разрешает Джек и сам сбрасывает капюшон на плечи.
С облегчением сдергиваю головной убор и бросаю его на соседний стул, куда уже пристроила сумку.
Берусь за край столешницы, чтобы придвинуться к ней ближе вместе со стулом, и замираю. Что это? Жвачка?! Морщусь и пытаюсь соскрести с пальца розовую субстанцию, в которую только что вляпалась.
А потом вздрагиваю от громкого скрежета и кручу головой по сторонам.
Ложная тревога: это всего лишь проснувшийся робот-официант на давно не смазанных колесах.
— Есть будешь? — безмятежно спрашивает Джек.
Смотрю на него как на сумасшедшего. Есть? Здесь? В этом полупогребе и в этой антисанитарии?!
— Конечно буду!
При мысли о еде желудок тут же подает голос. Зараза, будто это я виновата, что он сам себя опустошил в ванной отеля.
Джек ехидно ухмыляется.
— Я так и подумал.
И этот не лучше: мог бы сделать вид, что ничего не заметил.
Кривлюсь и отворачиваюсь к меню, развернувшемуся над головой низкорослого циклопа-официанта. На картинке все выглядит очень даже прилично.
— Мне…
— Два кофе и два сэндвича, — опережает меня Джек. — Что? — невинно уточняет под моим убийственным взглядом голодной фурии. — Давно не тошнило?
Так и знала, что он все равно все слышал из-за двери.
— Час назад, — напоминаю с милейшей улыбкой.
Если он думал, что сможет меня этим смутить, то здорово ошибся.
— Тогда ешь, что советуют. Если не хочешь еще раз.
Непрошибаемый тип.
Корчу гримасу и отворачиваюсь, барабаню пальцами по столешнице. Потом влипаю ногтем в клей от вздыбившейся по краям наклейки и убираю руки под стол. А там жвачка. Да чтоб вас!
Провожаю робота-тихохода разочарованным взглядом. Надеюсь, хотя бы сэндвич будет с мясом…
— А ты, значит, местный? — Снова поворачиваюсь к собеседнику.
Джек подпирает голову левой рукой.
— К счастью, нет.
— А откуда?
Скалится.
— Хорошая попытка. Не отсюда.
И не с Альфа Крита, как сказал мне капитан Маккинзи. Только на «Козероге» он служил пилотом, а тут личным охранником торговца оружием. Разносторонняя личность, ага.
Ладно, к черту его биографию, мне с ним не детей рожать.
Оборачиваюсь к стойке, убеждаюсь, что фиолетовая девица по-прежнему безмятежно дрыхнет, и снова подаюсь вперед.
— Так ты поможешь мне найти брата?
Встречаемся взглядами. Джек наконец перестает ерничать, смотрит серьезно.
— Если в деле замешаны наркотики или работорговля, то помогу.
— То есть это твой профиль? — тут же вцепляюсь в брошенную мне наживку.
— Вроде того.
— И на «Козерог» ты внедрился из-за их контрабанды запрещенных веществ, а к Барону из-за того, что он собирался купить рабыню?
Логично, логично…
Джек морщится.
— Нет, про Барона и рабынь стало приятным бонусом. Я всего лишь собирался попасть через него на закрытую ярмарку.
Хищно прищуриваюсь. Уже почти лежу на столешнице грудью.
— Чтобы что?
Джек ехидно изгибает бровь и повторяет, как глухой старушке или маленькому ребенку:
— Чтобы попасть на закрытую ярмарку, я же сказал.
Р-р-р! Сейчас начну кусаться. Не человек, а коробка с секретом.
Ладно, в лоб не получается, пора менять тактику.
Откидываюсь на спинку стула и, скрещивая руки на груди, начинаю пялиться в темную стену. Красивая стена, из порепанного с годами серого пластика — почему бы не полюбоваться? Вот смотри, какая я терпеливая и ненавязчивая, ни на чем не настаиваю.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
И тут до меня запоздало доходит: а ведь про предположение о его роли на «Козероге» он не возразил. Значит, я угадала. Бинго!
— Что тебя так обрадовало? — Джек тут же замечает мою довольную физиономию.
Ага, так я тебе и сказала. Чтобы опять закрылся и ничего не сказал — мечтай.
— То, что ты мне поможешь, конечно же. — Шире растягиваю губы в улыбке.
— Ну-ну, — естественно, не верит. — Но мои услуги стоят дорого. — Улыбку не зеркалит, смотрит в упор.
Закатываю глаза. Так я вроде и не похожа на наивную провинциалку, которая ждет от всех безвозмездной помощи.
— Как только доберусь до своего счета, могу сразу же перевести аванс.
Джек качает головой, все еще не сводя с меня пристального взгляда.
— Всю сумму сразу.
Ах вот оно что, решимость проверяет, что ли?
Пожимаю плечами.
— Не вопрос.
— Наличными.
Что-о-о? Даже Пол пользуется переводами!
— Л-ладно, — сдаюсь, получается злобно. Переживет. — Но мне нужно будет добраться до банка.
— Хорошо. — А вот сейчас улыбается.
Хорошо? А вот и нехорошо. Прямо сейчас в банк я не попаду, а значит, не смогу заплатить, и он по-прежнему сможет кинуть меня в любой момент, аргументируя тем, что ничего мне не должен.
Лезу в сумочку, копаюсь в ее недрах. Помада, расческа, документы…
— Есть пара тысяч! — Торжественно извлекаю на свет мятые банкноты.
Джек морщится.
— За завтрак ими заплати. — Гаденыш! — Давай рассказывай про своего брата, пока робот не вернулся, — снова становится серьезным.
А я сникаю и отвожу глаза.
— Было бы что рассказывать…
Глава 30
Кофе в этом уродливом кафе и правда оказывается сносным, а сэндвич с синтетическим мясом, извлеченный из фабричной тщательно запаянной упаковки, даже съедобным. Теперь понятно, почему меньше риска отравиться сэндвичами — их готовят не здесь.
Интенсивно жую и продолжаю рассказ с набитым ртом. Да, мои манеры обещают желать лучшего.
— …Ну и я попросила Шона разузнать, где у нас можно купить «синий туман». Богема же, все такое, музыканты часто в теме…
В тяжелом взгляде карих глаз читается осуждение.
— Вот только давай без этого, — прошу.
Откуда я знала, что Шон куда-то полезет? Я думала: ну, спросит у кого-нибудь, ну, скажет, что в таком-то клубе, на таком-то рынке отовариваются — что угодно думала, а не вот это вот все.
Джек продолжает смотреть на меня в упор, не меняет ни позы, ни положения головы, только изгибает бровь. И мне, черт его дери, хочется забраться под стол.
На мгновение отвожу взгляд, а потом резко вскидываю обратно и смотрю собеседнику прямо в глаза.
— Да, в погоне за сенсацией я подставила родного брата! — выпаливаю как есть.
— Ну ты и су-у-ука… — доносится в ответ из-за барной стойки.
Оборачиваюсь через плечо: севшая ровнее фиолетовая девица сонно потирает глаза — видимо, мой громкий возглас ее разбудил.
Показываю ей средний палец и отворачиваюсь обратно к столу. Все такие умные, куда бы деться.
— Эй, — обижается та. — Я щас копов вызову!
— И санэпидемстанцию не забудь, — огрызаюсь сквозь зубы.
— Понаехали, — бурчит девица, но больше не вмешивается.
— Вот овца, — комментирую ее поведение уже шепотом, чтобы больше не подслушала и не влезла, куда не просят.
— Самокритично, — хмыкает Джек, все это время с живым интересом в глазах наблюдающий над ободком своей чашки за нашей перепалкой. Дарю ему зверский взгляд.
Кстати, он сделал от силы пару глотков, а у меня уже только пена на донышке, а от сэндвича остались одинокие крошки.
