Ультралевые, говорили одни. Революционеры. Партизаны. Арабы.
* * *
Одна из ее коллег в бело-голубой форме, работавшая распорядительницей в Олимпийской деревне, начала переговоры с террористами. По профессии она была офицером полиции. Молодой предводитель террористов непринужденно привалился к дверному косяку, разговаривая с ней. Белая кепка, солнцезащитные очки и граната в руке. Он назвал себя Исса. Вокруг толпились зеваки и журналисты. Анита знала одного из них, Сирил из Парижа. Они познакомились на вечеринке. Он рассказал ей о требованиях террористов. Группа называла себя «Черный сентябрь». Они потребовали освобождения 234 заключенных из тюрем. Имена которых никто не знал.
Кроме двух: Андреас Баадер и Ульрика Майнхоф.
К девяти часам распространилась информация о заложниках. Одиннадцать спортсменов. Борцы, фехтовальщики, тяжелоатлеты. Двое уже мертвы.
* * *
Спортсмены, которых обслуживала Анита в развлекательном центре, держались спокойно. Каждый был сосредоточен на собственном соревновании, не обращая внимания на все вокруг. Немецкая полиция все уладит.
Затем они услышали вертолет. Для переговоров с Иссой прилетел федеральный министр внутренних дел Геншер. Он объявил, что Голда Меир, премьер-министр Израиля, категорически отвергла требование террористов. Геншер предложил себя в обмен в качестве заложника. Исса отказался. Затем правительство Германии предложило неограниченную сумму денег. Исса отказался. Им не важны были ни деньги, ни заложники, им нужны были 234 заключенных. Если их не освободят, заложников расстреляют.
Рядом, в развлекательном центре, спортсмены загорали у бассейна. Играли в мини-гольф. Небо сияло, термометр показывал 25 градусов. Анита смешивала коктейли.
Все окрестные крыши оккупировали съемочные группы. Анита никогда не видела столько камер. На переполненном стадионе продолжались игры. Там были медали. Рекорды. Аплодисменты.
* * *
Очень быстро на холмах перед Олимпийской деревней собрались десятки тысяч любопытных зрителей. И среди голубого, желто-оранжевого и светло-зеленого появились цвета другой Германии: темно-зеленые бронетранспортеры, черный металл стальных шлемов.
* * *
В 15:38 игры были прерваны. В развлекательном центре спортсмены лежали в шезлонгах перед телевизорами и следили за происходящим по соседству, словно это был детективный фильм. Полицейские с автоматами забрались на крышу. Они собирались штурмовать квартиру. Через дорогу, на крыше дома спортсменов ГДР, расположилась съемочная группа, которая транслировала все происходящее в прямом эфире в каждую немецкую гостиную. Когда полиция сообразила, что террористы наверняка тоже могут видеть трансляцию, они в последнюю секунду отменили операцию.
* * *
Что Анита делала в тот день?
Подавала холодные напитки (Вам кока-колу или афри?).
Показывала журналистам дорогу (Where’s the dead body? Где труп?).
Чинила ракетку для настольного тенниса (What’s your phone number, sweetie? Какой у тебя номер телефона, сладкая?).
* * *
Когда на Мюнхен опустилась ночь, Анита отправилась в пресс-центр, чтобы из первых рук узнать, что происходит. Ее коллега, которая вела переговоры с Иссой, рассказала подробности о нем. Свободно говорил по-немецки с французским акцентом, вырос в лагере беженцев, участвовал в вечеринках в Олимпийской деревне. Анита перебрала в памяти всех мужчин, с которыми она танцевала там. Да, там были арабские студенты, которые работали в Олимпийской деревне. Официанты, уборщики. Но никакого Иссы она не помнила.
Затем послышался шум – вращались лопасти вертолета. На экранах в прямом эфире они увидели, как террористы и заложники сели в вертолет, а потом вылетели на аэродром Фюрстенфельдбрук. Там, по словам Сирила, их будет ждать самолет «Люфтганзы» до Каира.
* * *
В полночь представитель правительства объявил, что все террористы были убиты на летном поле, а все заложники освобождены. Хостес с облегчением хлопали в ладоши. Сирил строчил статью для утреннего выпуска.
* * *
Анита доехала на последнем поезде метро до студенческого городка, закрыла дверь своей комнаты, сняла дирндль и легла в кровать. Она чувствовала себя беспокойной и одинокой. Она подумала о Сириле. Ей захотелось его прикосновений, его слов. Она закурила и смотрела на тлеющий кончик сигареты в темноте. Затем погрузилась в беспокойный сон.
* * *
Когда она пришла на инструктаж на следующее утро, в комнате стояла мертвая тишина. Хорошие новости оказались ложью. На самом деле произошла катастрофа. Все одиннадцать заложников погибли. У полицейских не было плана, снайперы оказались плохо оснащены, бронетранспортеры застряли в пробках. Чем больше подробностей выяснялось, тем более неумелой выглядела спасательная операция.
* * *
Остались только картинки. Оплавленный металл, который когда-то был вертолетом. Маленькие пронумерованные таблички – фиксация следов на тех местах, где раньше сидели люди. Восемь, девять, десять, одиннадцать.
* * *
На траурной церемонии Анита впервые услышала их имена. Она как в трансе стояла на газоне стадиона. Вилли Брандт был там. Геншер, обер-бургомистр Мюнхена Фогель, федеральный президент Хайнеман. И десятки тысяч людей на трибунах. Анита чувствовала себя беззащитной под открытым небом. По словам начальницы хостес, на стадионе должно было возникнуть чувство общности, солидарности между народами. Но на самом деле каждый остался один на один со своим шоком.
* * *
– Этот теракт коснулся всех нас, – провозгласил федеральный президент. – Давайте вместе поможем преодолеть ненависть. Поможем проложить путь к примирению.
Кто с кем должен примириться, спрашивала себя Анита. Жертвы с их убийцами? Арабы с израильтянами? Родные убитых со страной, которая не смогла защитить их близких? Их мир разрушен; как тут возможно возместить смерть.
* * *
Хостес проводили оставшихся в живых израильтян к автобусу. Это было прощание, при котором никто не смотрел друг другу в глаза и не обнимался, никто не мог найти подходящих слов. Израильская команда вылетела в Тель-Авив. В грузовом отсеке стояли одиннадцать гробов.
Давид Бергер. Зеев Фридман. Йозеф Гутфройнд. Элиэзер Халфин. Йосеф Романо. Амицур Шапира. Кехат Шор. Марк Славин. Андре Шпитцер. Яаков Шпрингер. Моше Вайнбергер.
* * *
Соревнования продолжались. В конце веселых летних игр остались только проигравшие. Всему миру действующие лица этой трагедии предстали именно в том виде, какими им не хотелось быть: Германия – государство, где снова гибнут евреи. Израильтяне – беззащитные жертвы. А палестинцы – кровожадные убийцы.
Глава
50
Аните разрешили оставить себе дирндль. Она собрала чемодан, оставила ключ от номера на кровати и вернулась во Франкфурт. А через три дня уже снова летала.
* * *
Она еще могла функционировать. Но беззаботность пропала. Будто треснула защитная мембрана, которая раньше отделяла ее от реальности. Будто у нее было семь жизней и она потратила на одну больше. Анита делала вид, что ничего не произошло, но все было не как прежде. Посуда падала из рук. Слова терялись в голове. Она внезапно почувствовала, что полет – это потеря опоры. Она шла по проходу в
