— Пока ты нужен мне живым.
— И кого я должен благодарить за это?
— Судьбу.
— Спасибо, это учту уже я.
Трикси щипает меня, и я два не пискаю от боли. Вместо этого, растираю кожу и готовлюсь к очередному безумному сюрпризу.
— Готов?
— Нет, можно я уже ушёл?
— Сейчас вместе посмеёмся, — сквозь голос, улыбается девушка. — Можешь снять.
— Чтобы увидеть темноту, спасибо.
— Снимай уже, — хохочет она.
Стягиваю повязку и жмурюсь из-за резкого ослепления ярким дневным светом. Не успеваю увидеть абсолютно ничего, кроме собственных кулаков, которыми тру глаза, чтобы привыкнуть.
Когда зрение возвращается, приоткрываю веки и тут же дёргаюсь из-за внезапных хлопков, за ними следуют конфетти.
— Черт, да я помру тут! — восклицаю я, но не успеваю опомниться, как на шее повисает аромат знакомых духов.
— С днём рождения, мелкий, — хихикает Мэди, душа меня в объятиях.
— Нас разделяет четыре минуты, — улыбаюсь я, обнимая её в ответ.
— Я всё равно старше.
— Но не по интеллекту.
— Ты говнюк, Картер! — ворчит она, шлепая меня по спине.
— Шучу, — смеюсь, опуская её на пол.
Поднимаю глаза и встречаюсь с взглядом отца, на губах которого ухмылка. Я знаю эту самодовольную улыбку, слишком хорошо знаю. Конечно, он всё видел, будь я проклят. Он хотя бы не умер от смеха, уже спасибо. Эйден тоже улыбается не меньше отца, в завершение, к тройке присоединяется Ди.
— Ой, да ладно, вы бы тоже усикались, — оправдываюсь я.
Не жду их комментариев, сразу направляюсь к маме. Сжимаю её в объятиях, из-за чего она начинает пыхтеть, но обнимает в ответ.
— Я думал о тебе.
— Обо мне? — удивляется она.
— Ага, — улыбаюсь, целуя её в порозовевшую щёку. — Хотел позвать тебя на помощь.
— Ненавижу темноту, там я тебе не друг, — хихикает мама, на что я разочарованно выдыхаю.
— Ты хотя бы была рядом. Мы могли бы умереть в один день.
— Умирай с кем-нибудь другим, — смеясь, вступает отец, вытягивая её из моих объятий. Но я не позволяю ему это сделать. Делаю шаг назад и, одной рукой удерживая маму, притягиваю Трикси.
Насмешливостью играю бровями, из-за чего он щурится.
— Не много?
— Нет, — усмехаюсь я, забирая ещё Мэди. Итого: все три мои.
— Нас больше.
— Вряд ли мелкий засранец вас поддержит.
— Верни маму, — предупреждающе, говорит Эйден.
Выгибаю бровь, смотря на него, как на безобидного ребёнка.
— Или что? Будешь плакать, пока глаза не выпадут?
— Или заряжу тебе, — слишком самонадеянно доносит Эйден.
— Ага, детскими какашками.
Целую маму в макушку и отпускаю, добавляя:
— Ладно, кажется, ему нужно заменить памперсы, а у тебя это лучше получится.
Мама закатывает глаза и улыбается, в то время как отец не теряет время, сразу тянет её к себе, заключая в объятия. Как будто я могу претендовать на собственную мать. Эйден тоже фыркает, а я выпускаю Мэди, которая торопливо бежит к своему ненаглядному. На глаза попадается рука, и я сразу обращаю взгляд к другу, задавая немой вопрос о кольце, которое отсутствует. В его глазах читаю моментальный ответ, говорящий о том, что об этом мы поговорим потом. Киваю и прижимаю крепче Трикси, глаза которой встречаются с моими.
Склоняюсь к её уху и тихо шепчу:
— Спасибо.
Её улыбка напрочь сметает и помогает забыть всё то, что я прошёл несколько минут назад. Остаётся лишь приятный осадок. Она договорилась с моей семьей, чтобы они приехали и сделали сюрприз. Даже Мэди, которая делит один день рождения со мной, прошедший вчера, согласилась на восьмичасовую поездку сюда. Это намного больше и дороже всех подарков, которые я когда-либо получал. Она не думала о том, как отделаться, а том, что действительно сделает меня счастливым. Сердце начинает колошматить грудную клетку благодаря чувствам, увеличивающимся к ней. Я рад и одновременно боюсь, потому что это не то, что я когда-либо испытывал. Стоит ей уйти, чтобы уничтожить меня.
— Черт! — резко выдаю я, снова обращая взгляд к Ди. — Где моя собака?
Друг корчит рожицу и усмехается.
— Сидит в клетке у администрации.
— Собака? — ахает мама, округляя глаза.
— Трикси подарила мне собаку.
— Боже, надеюсь, она не будет есть твои замороженные пиццы.
— Не будет, — смеюсь я.
Быстро обвожу глазами то, что за спинами семьи.
Люди, занимающие столики, не обращают на нас никакого внимания. Они увлечены поглощением заказанных блюд или разговорами с тем, кто делит с ними обед. С потолка свисают десятки мелких лампочек, значительно большие окна открывают улицу, где кружат снежные хлопья, и от которых падает дневной свет. Куча диванов различных постельных цветов, большинство которых заняты посетителями. На противоположной стороне виднеется открытая кухня, где можно наблюдать происходящее и непривычно тёплая и уютная атмосфера завершает всю картину. Всё благодаря древесным оттенкам, наполняющим это место приятным очарованием.
Перевожу внимание на Трикси.
— Надеюсь, они не подают тех червей.
— Могут сделать для тебя исключение, — улыбается девушка, пожав плечами.
Поднимаю глаза и обвожу взглядом семью.
— Семейные выходные?
— Типо того, — кивает отец.
Пропускаю вперёд всех, и Мэди утаскивает за собой Ди, к которому у меня один вопрос. В конечном счёте, рядом со мной остаётся только отец. И я не спешу за всеми, мне удаётся предварительно оставить быстрый поцелуй на макушке Трикси, чтобы отпустить её с мамой и Мэди. Спустя несколько секунд, нас разделяет приличное расстояние, именно поэтому я спокойно могу поговорить с отцом, чтобы разговор остался между нами.
— Думаю, ты сделал правильный выбор, — начинает он, коротко улыбаясь.
— Напиши это на надгробной плите, когда она сведёт меня в могилу, — усмехаюсь я.
— Без проблем, — посмеивается отец, не делая шаг за всеми точно так же, как и я. Мы стоим на том же месте, где встретились.
Посмотрев вслед остальным, он выдыхает и встречается со мной взглядом.
— Кто делал это ради тебя?
— Что именно?
— Просил нас ехать восемь часов, чтобы сделать тебе сюрприз.
— Никто, — честно признаюсь я. — Вы сами приезжали.
— Вот именно поэтому ты сделал правильный выбор.
— Что я должен делать дальше?
— В каком плане?
— Мы живём вместе. И мы сделали ремонт в спальне.
— Сами?
Закатываю глаза и хмурюсь.
— Почему все этому удивляются?
— Потому что вряд ли вы могли выжить, — смеётся отец. — В том плане, что у вас вечная война.
— Это было проще, чем я думал. Мы не ругались. Ни разу, понимаешь? Это же не конец света?
— Надеюсь, нет, хочется пожить подольше.
— Я не знаю, что дальше, — вновь повторяю предыдущий вопрос, который возник в той темноте, сотканной из моих мук.
— Ты и не должен знать. Кто вообще живёт по правилам и каким-то руководствам? Я всегда действовал по ситуации.
— Есть ситуации, в которых я люблю нарубить дров и подлить бензин. Иногда держусь изо всех сил.
— Так даже веселее. Как подождёшь, так и затушишь. Главное, не доводи до пепла. Никто не живёт без ссор, особенно вы.
— Вы будете обедать стоя? — раздаётся голос мамы.
Взгляд обращается к столику, за которым разместилась семья. Не нахожу ничего лучше, чем оправдать нас глупостью.
— Я только покажу щенка.
Отец выгибает бровь, издав смешок, а я, в свою очередь, даю понять, что добавил нам ещё несколько минут. Их головы склоняются над карточками меню, но глаза Трикси смотрят прямо в мои. Читаю в них немой вопрос и даю ответ:
— Выбери мне что-нибудь сама.
Посылаю ей улыбку, предварительно получив согласный кивок, и отклоняюсь в сторону. За мной следует отец.
— Ты сказал, что хочешь его? — интересуется он.
— Скорей всего Ди. Мы не разговаривали про животных.
Вижу в уголке клетку, где мой подарок облизывает и кусает какую-то игрушку, и сразу спешу к ней.
