и домами, а из переднего, самого шикарного двадцатиметрового лимузина вылезает принц расы неоатлантов и, обращаясь к полчищам вооружённых бандитов, объявляет: «Стойте! Прекратите беспорядки!». Да нас просто окружат и на запчасти разберут, в прямом и переносном смысле!
Землянка решила промолчать Принц, видя, что она увела взгляд вбок и села в закрытую позу, сразу пошёл на попятную:
— Но если ты настолько уверена, что три тысячи отборных гвардейцев не справятся с семью тысячами бандитов, то я могу распорядиться разлить по машинам бензин, собрать всех и… вы спасётесь! А я тут останусь. Сражаться. Как капитан, который покидает корабль последним.
— Да куда ж я уеду-то без тебя? Ты думай, что говоришь! У пятого и так не будет настоящих родителей, а ты хочешь, чтобы он ещё и без приёмного отца рос?
— Что значит без отца? Свято место пусто не бывает! С таким сыночком и с твоей-то красотой ты преспокойно выйдешь замуж за какого-нибудь графа, который захочет вклиниться в династию…
— Да ну тебя! — обиделась Лиза. — Я тебя самого люблю! Фейриса! Не принца или короля неоатлантов, не победителя Космических Игр, даже не Земледельца! Просто — тебя!
— А за что же тебе любить просто Фейриса? — усомнился принц. — Без наград, титулов, званий?
— Влюбляются… иногда и в маску. Но любят лишь то, что скрывается под ней!
— Мудро… — согласился Фейрис и решил ненадолго прервать беседу, чтобы обдумать всю полученную информацию.
Через полминуты тишины обсерваторию сотряс протяжный крик схватившегося за голову Фейриса: «Точно!». Землянка вздрогнула.
— Что? Ты что-то придумал? — догадалась она.
— Миша! — одним словом объяснил ей всё принц.
— Точно! — повторила за ним Лиза.
— Да, и как мы могли не вспомнить! Миша сражается, как сотня солдат! Он невосприимчив к дыму! У него есть тепловизоры! Да гвардейцы с таким помощником всех перестреляют! Без единой потери!
И влюблённые, обгоняя друг друга, бросились искать комнату Михаила…
* * *
Когда в нём надо было что-то или кого-то найти, Королевский Дворец казался раз в пятьдесят больше, чем обычно. Чтобы не тратить лишний час на поиски, Фейрис с Лизой обратились за помощью к прислуге, вооружившейся и собравшейся в тронном зале. Дворецкий рассказал, что Михаил по приезде с материка занял покои на четвёртом этаже и ещё ни разу за весь день не выходил оттуда.
— Как? И ничего не ел?
— Ничего, — подтвердила какая-то кухарка с ружьём. — Мимо меня на кухню никто не проходит!
Поблагодарив за подсказку, влюблённые отправились на четвёртый этаж и отыскали там нужную дверь. Даже не постучавшись, принц и землянка смело вошли в комнату Михаила, как в свою.
— Миша, привет, у нас к тебе де… — воскликнул было Фейрис, но оборвался на полуслове.
Дроид лежал на своей кровати, уткнувшись носом в подушку, вытянув руки и ноги параллельно и не подавая ни единого признака жизни.
— Миша… ты там как, живой?.. — осторожно спросил принц.
— Живой — понятие растяжимое, — пробурчал Михаил в подушку.
— Уф, говоришь! Живой! А почему растяжимое?
— Смотря что ты называешь живым: объект, свободно, независимо от гравитации перемещающийся в пространстве, или личность, наделённую собственной волей и способностью мыслить…
— Так ты же, вроде, и тем и тем обладаешь!
— Ну, значит, ты угадал, — проговорил дроид в высшей степени бесстрастно. — Я живой.
— А чего лежишь тогда?
— Отдыхаю.
— Почему лицом вниз?
— Видеть тебя не хочу.
— Ух-ты! — удивился Фейрис. — А что так?
— Слишком поздно ты пришёл…
— Так, а когда надо было? В приёмные часы? — засмеялся принц.
— Я ждал твоего визита… ещё с первого дня Игр… Я всей душой надеялся, что ты про меня не забудешь… Но ты забыл.
— Да я про тебя никогда не забывал, друг!
Михаил подскочил, обернулся и сел на кровати так резко, что землянка испугалась, будто он хочет на них наброситься.
— Какие громкие слова… — произнёс дроид, укоризненно качая головой. — Не разбрасывайся ими попусту, это плохая привычка! Кстати, здравствуй, Лиза.
— Так, всё, мне это надоело! — воскликнула землянка. — Ну-ка, объясни толком: за что ты на нас обижаешься?
— Почему на вас? На него!
— А что я сделал не так? — развёл руками Фейрис.
— Хе-хе, многое… Я понял, что в нашей дружбе что-то изменилось, когда пришёл в первый день Игр на завтрак. За твоим столом не было свободных мест! Сидели ты, Лиза, Тигран, сэр Октавиан, Изабелла, мистер Вэрт и пара каких-то второсортных олигархов. Между вами было полно свободного места, но я постеснялся просить, чтобы вы подвинулись и мне подставили стул. В самом деле, какое моё право завтракать за одним столом со столь важными господами? Моё дело — военные выставки покорять… А не впутываться в ваше высшее общество, когда я не имею никакой реальной власти!
— Да ты просто проспал в тот день! — напомнил принц, поражаясь нелепостью аргументов. — Мы не из презрения тебе места не оставили! Мы, может, вообще не ожидали, что ты придёшь!
— Так почему ты не окликнул меня, не предложил мне сесть с вами?!
— Ну, я подумал, ты сам к нам подойдёшь, если захочешь, заставлять тебя не надо…
— И ты ещё просишь доказательств, с чего это я взял, что ты меня не уважаешь! — горько улыбнулся Михаил.
— Да где ты видишь доказательства?! Всё вздор! Я всегда уважал тебя, ты мой лучший друг! Мы с тобою столько пережили!
— Ага, и именно поэтому ты предпочитал моё общество этому экс-бандиту! — процедил дроид.
— Тигран — мой напарник. Мы не могли не общаться, иначе мы бы запросто проиграли Игры!
— А-а-а, так ты нашей дружбой пожертвовал во имя Игр?! — опять принялся за своё Михаил. — Ну да, Игры-то они, конечно, важнее! Чувствуешь иронию? Я, между прочим, тебя трижды от смерти спас, а ты со мной — как с вещью! В Мурманске нужен — появись, на Нибиру не нужен — убирайся!
— Миша, нет… ты всё неправильно понимаешь… я…
— Когда ты мне орден вручишь? — вдруг перебил его дроид.
— Какой ещё орден?
— Ах, забыл?! — вскричал Михаил. — Тот, который ты мне обещал на Земле, на берегу Кольского залива, когда мы с тобой еле ноги унесли от «охотников», когда я тебя на собственной спине, вплавь от них спасал! А я-то дурак, из благородства отказывался! Если б я знал, что со мной начнут поступать, как с машиной…
— Да кто с тобой так поступает, чего ты себе накручиваешь!
— Э нет, Фейрис, нет, я не накручиваю! Ты высокомерный, презрительный, «монархообразный», ты просто сам этого не видишь! Слава с властью всё затмили! Ты отказался от моего присутствия, две недели не говорил со мной, ни разу
