— Надо было брать лимонад, — сказал он со вздохом. — Герцогиня, — поклонился Катерине, — счастлив вас видеть.
— Рада, что согласились составить нам компанию, барон, — вежливо ответила подруга. — Располагайтесь свободно. Сейчас накроют ужин.
Я встала, забрала бутылку, поцеловала Мартина в щеку, и он ответил, чуть помедлив.
Вечер пошел куда веселее. Мы пили вино, маг шутил, Катя явно расслаблялась, хохотала со мной в голос, девочки с удивлением глядели на смеющуюся маму. Они тоже заразились весельем, бегали по гостиной, пищали, визжали, лезли к нам на руки, требовали у дяди мага показать им фокусы. И он показывал — по столу кругом бегала маленькая лошадка, сотворенная из вина в бокале, оставляла красные следы, но это никого не смущало. Раскраски порхали, махая листами, как птицы крыльями, карандаши танцевали народные танцы под наши дружные хлопки в ладони, огонь в камине то превращался в семейство прыгающих зайчиков, то окрашивался в разные цвета. В конце концов дети стащили Мартина с кресла к себе на пол, и он, очень артистично подлаивая, бегал на четвереньках трусцой, катая на себе обеих девчонок разом.
— Он какой-то невероятный, — тихо сказала мне подруга — мы сидели, разомлевшие от вина и сытной еды, на диване, и наблюдали за этим буйством. — Если б не видела своими глазами, никогда бы не поверила, что такие мужчины существуют. Он как большая добрая собака, Марин.
«Большая собака» упал на бок, вытянув «лапы», и девчонки со смехом стали его тормошить.
— Да, — согласилась я задумчиво и грустно. — Ты права, Катюш.
Во дворец я приехала к полуночи. Там ждал меня соскучившийся Бобби, огромный медведь в углу. И простой, перевязанный лентой, букет полевых цветов с пшеничными колосьями и острыми листиками-сердечками южных вьюнков.
Вечером среды младшие сестры Рудлог тоже устроили своеобразный девичник. Они собрались в спальне у Каролинки поболтать и параллельно включили страшно романтический фильм про любовь вождя повстанцев и принцессы (в конце он трагично умирал, и девочки готовились поплакать).
Шестая принцесса ухитрилась и в идеально убранной комнате создать ощущение беспорядка — стены были увешаны плакатами с изображениями спортсменов и кинозвезд, к люстре привязаны какие-то вырезанные звездочки, полумесяцы и сердечки, напротив кровати висела плетеная рамка с вставленными туда семейными фотографиями.
Стол, к которому она запрещала прикасаться горничной, был завален набросками, карандашами, мелками. А рисовала она на полу.
Вот и сейчас Каролина чиркала по бумаге карандашом, глядя на болтающую Полю, а Алинка просматривала альбомы с рисунками.
— Двести метров ткани! — возмущалась Полина, размахивая руками. — Двести метров на одно платье! И это я еще потребовала не делать длинный шлейф! В юбке двенадцать слоев шифона, девочки, от темно-зеленого до золотого, и все это будет взбито, как безе. Я точно не смогу сделать ни одного шага, — закончила она сокрушенно и упала на кровать, уставившись в телевизор. Там как раз чумазый повстанец пытался допрашивать принцессу, выглядевшую удивительно свеженакрашенно после того, как он ее сутки вез, перекинув через круп лошади.
— Так зачем ты согласилась? — недоуменно спросила Алина, поднимая взгляд на сестру.
— Оно красивое, — удрученно призналась Полли и вздохнула. — Хочу поразить Демьяна. Надо начинать строить семейную жизнь с сильных позиций, — добавила она тоном умудренной опытом дамы.
— По-моему, — разумно заметила Али, — с такой широкой юбкой бедный Демьян к тебе просто не подберется. Не дотянется, чтобы поцеловать. Это не платье получается, а линия последней обороны.
Полли помрачнела, задумалась.
— Попрошу спереди сделать не так пышно, — решила она и снова села. — Молодец, сестренка. Если еще что-то блестящее придет тебе в голову — говори, пока не поздно.
— Пол, не двигайся, — раздраженно цыкнула на нее увлеченная Каролинка, — повернись ко мне.
Полли послушно повернула голову, краем глаза наблюдая за красиво рыдающей принцессой и осознающим то, какой он подонок, разбойником.
— Как у них все просто, — пробурчала она, — поплакала и мужик твой.
— Каролин, — спросила Алинка, показывая альбом с небрежно зарисованной мужской фигурой, — а кто это?
Младшая мельком глянула, снова уткнулась в рисунок.
— Это я в музее нашем нашла. Статуя воина, ей лет пятьсот. Такая красота, не смогла мимо пройти. А что?
— На Матвея похож, — пробормотала Алина. — Забавно. Одно лицо. И фигура такая же…
— Ну-ка дай посмотреть, — Поля спрыгнула с кровати под возмущенный возглас Каролины, выдернула лист из рук пятой принцессы. — Матвей — это твой парень? Здоровый такой, да? На награждении был? Слушай, а ведь правда похож. Только этот старше гораздо.
— Он не мой парень, — буркнула Алинка, — он мой друг.
— А нравится тебе? — вкрадчиво спросила Полли. — Он симпатичный. Кажется, очень добрым. И смеется прикольно, — она надула щеки и передразнила низко и гулко: — Ха-ха-ха!
— Нравится, — призналась Али. — Схожу завтра в музей, посмотрю. Любопытно.
— Полина, сядь на место, — строго прикрикнула на старшую Каролина, и будущая королева Бермонта, фыркнув, вернулась на кровать. Все равно делать было нечего — Демьян опять выезжал куда-то с визитом, так что можно было и задержаться для поболтушек с сестричками.
Ведь до свадьбы оставалось меньше месяца. До того, как она назовет Демьяна Бермонта своим мужем.
И при всем невероятном счастье, которое испытывала четвертая принцесса дома Рудлог, тонкой грустью приходило осознание, что такие беззаботные и смешные посиделки с сестрами уйдут в прошлое.
Глава 20
Инляндия, герцогство Дармоншир
В воскресенье, на следующий день после беседы с Луциусом, Кембритч уже в статусе хозяина приехал в Дармоншир-холл, герцогский дворец, расположенный в старой части Лаунвайта, недалеко от королевской резиденции. В отличие от Рудлога, где парковые зоны находились перед особняками и скрывали дома от любопытных глаз, в Инляндии было принято выставлять пышные фасады напоказ, ограничив доступ узкой площадкой за оградой с гербами владельцев. Зоны для отдыха и прогулок располагались за домами, на задних дворах, и тоже не были большими — там помещались разве что корты для любителей тенниса да цветочные сады, иногда небольшие декоративные пруды.
Дармоншир-холл немногим уступал великолепием дворцу Инландеров. Трехэтажное длинное здание с двумя башенками по краям, с выступающим застекленным эркером над центральным входом, поддерживаемым колоннами и ленточным балконом по всей длине второго этажа, было облицовано песочного цвета плиткой. Люк любил этот дом, несмотря на сложные отношения с дедом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
