Когда Шаннон заговорила снова, мне уже удалось более или менее взять себя в руки.
— Джонни, — тихо произнесла она, продолжая сидеть на кровати. — Извини.
— Не извиняйся, — хрипло ответил я, надеясь, что не травмирую ее своим видом, когда повернусь. — Все хорошо. Я это… мне просто… пора ехать домой.
— Понимаю. — Она стыдливо кивнула и слезла с кровати. — Я тебя провожу.
Я плелся позади нее, зная, что если сокращу расстояние, то с большой вероятностью мы снова окажемся в ее комнате, и тогда случится непоправимое.
История повторялась: чем ближе был момент расставания с этой девчонкой, тем тоскливее мне становилось.
— Так я тебя увижу завтра? — спросила Шаннон, когда мы подошли к двери.
— Конечно. — Я засунул руку в карман и достал ключи от машины. — Обязательно увидишь.
— Спасибо за сегодняшний день.
— И тебе спасибо, что показала свою комнату, — ответил я, внутренне сжимаясь от своего дебильного комментария.
— О, да не за что, в любое время, — улыбаясь, сказала Шаннон.
Услышав опрометчивую фразу, я ухмыльнулся.
— Боже… — Она зажала рот и выкатила глаза. — Я не…
— Расслабься, — усмехнулся я. — Я понял, чтó ты хотела сказать.
Я шагнул к ней и чмокнул в щеку, потому что был мудацким мазохистом со склонностью к самоистязанию.
— Пока, Шаннон.
— Пока, Джонни, — прошептала она, ежась от уличного холода.
Я повернулся и пошел к машине, не рискуя оглядываться на Шаннон.
Мазохист или нет, если бы я оглянулся и посмотрел в ее полуночно-синие глаза, я бы в них утонул.
52. Грубое возвращение к реальности
Шаннон
— Чего приперлась? — прорычал отец, когда я вошла в гостиную.
После ухода Джонни я делала спешную уборку и по глупости оставила мобильник в гостиной.
— Оставила здесь телефон, — торопливо объяснила я.
Я так отвлеклась на Джонни, что все дела по дому сделала с рекордной скоростью.
— Бери и уматывай, — велел отец. — Сегодня сборная играет.
Разбрасывать вещи по дому мне было несвойственно, однако сегодня я витала в облаках.
Точнее, витала в Джонни.
Я знала, что позвать его к нам домой, да еще к себе в комнату, — все равно что играть в русскую рулетку.
Приди отец домой пораньше, он бы меня убил.
Проблема была в том, что, если бы мне снова представился такой случай, я бы сделала то же самое.
Находиться вместе с Джонни в моей в комнате, пусть и недолго, было чудом.
Это было личное.
И я чувствовала себя в безопасности.
Как будто ничто не могло тронуть меня, пока он рядом.
Возможно, каким-то извращенным образом я сделала это нарочно?
Словно подсознательно надеясь, что отец вернется раньше и увидит здоровенного парня, который не даст меня в обиду.
Безумная мысль.
Безумна была я сама.
Я вспоминала, как Джонни сидел на моей кровати, вспоминала его предложение подтянуть меня по математике, и от этих мыслей сердце бешено колотилось.
Какой же он умный!
Реально, он был невероятно образованный, терпеливый, плюс еще миллион удивительных качеств.
После его ухода я провела остаток вечера в состоянии эмоциональной перегрузки, думая о своем беспечном поведении.
Понятия не имею, чтó было у меня в голове, когда я залезла к нему на колени. Но мне все равно, потому что Джонни тоже обнял меня.
Он прижал меня к себе и обнял так крепко, что я и сейчас дрожала.
А на прощание он меня поцеловал.
Пусть только в щеку, но все равно поцеловал.
Его губы коснулись моего тела, и без принуждения.
Сейчас меня даже не волновали угрозы Беллы.
По крайней мере, в этот вечер.
Трудно думать о гадостях, когда случается что-то ошеломляюще позитивное.
Понимаю: Джонни воспринимал меня совсем не так, как я его, и вряд ли мы будем больше чем друзьями, но меня и это не волновало, потому что он все время был где-то поблизости.
Он был полон решимости мне помогать.
Не знаю, что между нами происходило, но, как бы оно ни называлось, я не хотела, чтобы это закончилось.
Я была готова оставаться ему другом.
Мне просто хотелось, чтобы он не исчезал из моей жизни.
Любым возможным способом.
Я хотела, чтобы он остался…
— Ты оглохла?
Пьяный голос отца пробился в мысли, резко возвращая меня в депрессивную реальность.
— Что?
— Я сказал: пошла вон из гостиной, — рявкнул он, бросив в меня пультом от телевизора. — Не могу смотреть матч, пока ты тут.
Пульт отскочил от моего бедра и упал на пол. Хлипкая крышка батарейного отсека отлетела в сторону, отчего батарейки закатились под диван.
— Извини.
Я торопливо отошла от телевизора, слазала за батарейками и снова вставила их в пульт.
— Чего это с тобой сегодня? — спросил отец, подозрительно глядя на меня.
Я медленно выдохнула, положила пульт на кофейный столик, взяла мобильник и повернулась к отцу:
— А что со мной, пап?
— Странно себя ведешь, — с упреком заявил он, злобно проезжаясь по мне взглядом. — Хихикаешь сама с собой.
Я пожала плечами, не зная, как ответить.
— Что происходит? — загремел он, как ястреб глядя на меня карими, жестокими, неумолимыми глазами.
— Ничего не происходит, — тихо ответила я.
Он отодвинул подставку для ног и встал.
По телу разлилась сильнейшая волна ужаса. Я попятилась.
— Дай мне, — потребовал он, протягивая руку.
— Телефон? — переспросила я.
— Да, телефон, — язвительно усмехнулся он. — Живее.
Меня охватила дрожь. Я подошла и положила мобильник на отцовскую ладонь.
Отец тут же начал просматривать мои сообщения и журнал вызовов.
Я не понимала зачем, он столько выпил, что я сомневалась, сумеет ли он что-то прочесть.
— Где его номер? — злобно спросил отец, сжимая мой мобильник в своей ручище.
— Чей номер, папа? — прохрипела я.
— Парня, который ошивается вокруг тебя, — прорычал он. — Того красавчика с газетного снимка.
— Что?
Сердце у меня ушло в пятки.
Отцовский взгляд переместился с мобильника на меня.
— Соседка Фрэн сказала, что парень из твоей школы подвозил тебя домой, — заплетающимся языком сообщил он. — Сказала, что он и сегодня тебя подвез. — Отец снова вперился в экран. — Где его номер? Где его сообщения? С кем ты путаешься? С ним? С этим долбаным регбийным звездунчиком? С выродком Каваной?
Черт бы тебя побрал, Фрэн!
— Папа, я ни с кем не встречаюсь, — соврала я сквозь зубы. — Мне сегодня стало плохо в школе, и Клэр со своим братом Хьюи подвезли меня домой.
— Хьюи Биггс? — прошипел отец и снова покачнулся. — Этот нахальный хмырь? Так это из-за него ты ухмыляешься?
— Что? Нет! — Мотая головой, я попятилась. — Я не встречаюсь с Хьюи. Я ни с кем не встречаюсь.
— Я тебе не верю! — зарычал он.
— Я не вру, — выдавила я. — У меня нет бойфренда.
— Чтобы шлюшничать, бойфренд не нужен, — прошипел он. — У матери спроси.
— Я ни с кем не встречаюсь, — возразила я, чувствуя панический приступ. — Клянусь тебе, нет!
Его мясистая рука сдавила мне плечо.
— Если ты мне врешь…
— Пап, я не вру, — выкрикнула я, оседая под тяжестью его ладони. — Пожалуйста…
Отцовский кулак въехал мне в щеку, заставив замолчать. Удар был настолько сильным, что голова запрокинулась.
Шаннон, дай ему сдачи.
Схвати что-нибудь.
Что попадется под руку.
Реагируй хоть как-то.
Лицо обожгло болью, из глаз хлынули слезы, и все равно я никак не реагировала.
Я не дала сдачи.
Не попыталась убежать.
Я тупо стояла на месте.
— Иди сюда, — рявкнул он.
Держа меня за плечо — казалось, пальцы впиваются в самые кости, — он потащил меня на кухню и остановился возле раковины.
— Открой воду, — велел он.
Я безропотно повернула кран.
— Налей сюда, — потребовал он, взяв с сушилки пивной бокал, и с грохотом опустил в раковину.
