Уилл фыркнул.
– Чертово дурачье, – добавил он.
– Я не знала, – сказала я.
Врагами моего детства были ловцы воров и егеря. Я не знала, что в мире идей тоже есть егеря.
– Они ничего не меняют, – сказал Уилл. – Сидят под дверью и записывают все, что скажешь, в свои книжечки, а потом бегут и переписывают это красивым почерком для своих хозяев. Все стараются говорить прилично, не дай бог проронить слово против правительства и короля. И я никогда не пишу писем, если могу передать что-то на словах.
– Вот как, – растерянно сказала я.
– Но собрание прошло хорошо, – заметил Уилл. – Приехали джентльмены с севера, которые затевают в тех краях опытную ферму. Один из них после повел меня обедать. Мы проговорили до ночи. Он хочет обустроить опытную ферму возле своей гончарной мастерской, для рабочих. Я ему рассказывал о школе Широкого Дола, о том, как мы обрабатываем землю. Он приедет сам посмотреть, когда в следующий раз будет на юге. Кажется, хороший человек.
Я кивнула. Я смутно осознавала наличие мира за пределами моего знания и понимания, мира, где ни цыганское отродье, ни хорошенькая молодая леди особенно не принимались во внимание, и на мгновение я позавидовала Уиллу и его связям с настоящим миром.
– Хватит обо мне, – внезапно сказал Уилл. – Что у тебя? Ты бледновата, Сара. И что у тебя за неприятности?
– Не у меня, – сказала я. – У Перри. Ты был прав по поводу его пьянства, он слишком много пьет. Но этот дурачок думает, что он еще и играть может. Украл у меня векселя и, словно этого было мало, много с ними выиграл. Прошлой ночью пришел ко мне в спальню, рассыпал по постели золото, словно я принцесса. Теперь все в порядке, он вернул деньги и выиграл столько, что ему на месяцы хватит. Но я никогда не смогу отучить его играть, если ему будет везти!
Уилл так резко остановил лошадь, что она слегка привстала на дыбы.
– Он – что? – спросил он, с белым от потрясения лицом.
Его карие глаза горели.
Улыбка слетела с моего лица.
– Взял у меня кое-какие деньги, а потом выиграл с ними, – легко произнесла я.
Мгновение мы молчали, потом Уилл распустил повод и дал лошади пойти дальше.
– Ты не была против? – спросил он.
Я слышала в его голосе гнев, но он старался говорить ровно, пока я не рассказала ему больше.
Я рассмеялась.
– Бога ради, Уилл, не забывай, откуда я родом! – сказала я. – Я жила среди игроков и воров всю свою жизнь. Я разозлилась, что он у меня украл, но деньги мне вернули в тот же день… и я не могу не думать, что это смешно – что ему так повезло! Тысячи, тысячи, Уилл! Он горстями рассыпал деньги по всему моему одеялу!
– Ты была в постели? – резко спросил Уилл.
– Да, – ответила я. – Все случилось прошлой ночью, когда он вернулся домой после игры.
– И он просто зашел к тебе в комнату? – осведомился Уилл.
Я придержала Море и взглянула Уиллу в лицо.
– Мы поженимся, – рассудительно произнесла я. – Он пришел не ко мне, он пришел вернуть деньги. Я случайно проснулась.
Я вспомнила, как Перри врезался в стул и велел себе не шуметь, и улыбнулась.
Уилл заметил эту улыбку, и она воспламенила его ярость.
– Черт возьми, Сара, ты с ума сошла! – выкрикнул он. – Ты по-прежнему говоришь об этом проклятом браке, словно в самом деле собираешься замуж! Если пойдешь по этой дорожке, окажешься замужем на самом деле и выбраться уже не сможешь. Бога ради, Сара, скажи, что ты все понимаешь про тех, кто тебя окружает. Лорд Перегрин – пьяница и игрок, да к тому же еще и вор. Его маменька ничего с ним поделать не может, поэтому позволяет ему спиваться до смерти так быстро, как он сможет, и еще эти потаскухи, его сестры, которые недостойны даже ботинки тебе шнуровать! Он обманул тебя, он взял твои деньги, чтобы играть, а вы еще даже не обвенчаны!
Уилл сорвался на крик и потряс головой, словно желая, чтобы в ней прояснилось, а потом напряженно произнес:
– Ты будешь полной дурой, если не остановишься, Сара, и ты это знаешь. Пообещай мне, что вернешься домой и скажешь леди Кларе, что он тебя обокрал и ты расторгаешь помолвку. Напиши мистеру Фортескью, дай распоряжения, что делать, а потом прикажи заложить экипаж и поезжай домой. Я тебя дождусь и провожу. Не оставайся дольше в Лондоне, не то тебя оберут до нитки.
Я покачала головой.
– Ты не понимаешь, – сказала я. – Ты меня никогда не понимал.
– Не понимаю! – воскликнул Уилл, сотрясаясь от ярости. – Ты что, думаешь, я слепой или такой же недоумок, как твой хорошенький лордик? Я видел квартальные отчеты, я знаю, какое содержание ты получаешь! Я видел, какие приходят счета! И пока мы в Широком Доле крутимся и выкручиваемся, составляя из сломанных лемехов новые, год за годом, пока у нас возят тяжести на старых лошадях, а новой скотины в этом году вообще не прибыло, ты прихорашиваешься перед зеркалом, чтобы пойти танцевать с игроком!
– Вздор! – горячо сказала я. – Я очень мало потратила!
Но Уилл не хотел слушать.
– Ты чертова паразитка! – открыто заявил он. – А этот твой еще хуже. Он с тобой даже еще в постель не лег, но деньги твои уже заграбастал, а ты сидишь тут на своей лошади и говоришь мне, что не вернешься домой! Богом клянусь, мог бы я тебя стащить с коня и заставить идти домой пешком, так бы и сделал!
– Не угрожай мне, Уилл Тайяк! – сказала я, разозлившись так же, как он. – Я тебе не шлюха из пивной. Я тебя о помощи не просила, сама улажу свои дела. Я не трачу сверх меры и не стану слушать, как на меня орут, тем более – ты.
– Ты ничего не слушаешь! – отозвался Уилл. – Мистера Фортескью не слушала, когда он тебя предостерегал насчет Хейверингов, меня не слушаешь. Ты даже своего здравого смысла не слушаешь, хотя этот тебя обокрал до свадьбы, и ты знаешь, что его семейка оберет тебя после. Любая женщина, будь у нее в голове хоть что-то, кроме тщеславия и ветра, отменила бы свадьбу и убежала от этой шайки, спасая свою жизнь.
– Свадьба состоится даже раньше! – зло сказала я, выбрав именно ту новость, которая могла вывести Уилла из себя. – Мы поженимся и будем в Широком Доле к Рождеству! Вот так, Уилл Тайяк, и не смей мне указывать, что делать!
– Свадьба будет раньше? – Уилл смотрел на меня, открыв рот.
Потом он нагнулся, взялся за повод Моря и подтянул моего коня поближе к своей лошади.
– Сара, ради бога, не знаю, что за игру ты затеяла, – тихо начал он. – Я полагал, ты с ними связалась, чтобы они тебя вывели в свет, потом думал, что ты к нему привязалась, потому что махнула на себя рукой и тебе все равно, что с тобой станется. Теперь ты мне говоришь, что он пробирается в твою спальню и ты хочешь, чтобы свадьба состоялась поскорее…
Он замолчал. Потом бросил повод Моря, словно обжегся.
