Тосковал об Уилле.
Дорогой Уилл,
все это неправильно.
Пожалуйста, ничего ей больше не обещай. Пожалуйста, вернись в Лондон. Я не хочу выходить за Перри. Я хочу быть с тобой. Я любила тебя и желала с тех самых пор, как впервые увидела, в ту ночь в Широком Доле. Пожалуйста, сейчас же приезжай ко мне. Прости, что я тебя ударила. Ты был прав, здесь плохо. С Перри ничего не получится.
Я уверена, она хорошая, но я не могу поверить, что ты меня не любишь, и если ты сейчас же за мной не приедешь, я не знаю, что сделаю. Пожалуйста, приезжай. Я люблю тебя всем сердцем.
Сара.
Я собрала все шесть листов бумаги и скатала их в большой шар. Бросила его в огонь, придержала кочергой и смотрела, как он горит. Потом перемешала угли, чтобы ничего не осталось.
Отвернулась от огня и от бюро.
Нельзя быть помолвленной с одним мужчиной и писать такое другому. Я не могла обмануть Перри, не могла без единого слова бросить леди Клару. Они хорошо ко мне относились – по-своему, – я не могла так же легко уйти от них, как пришла.
Я прижалась лбом к толстому холодному оконному стеклу и посмотрела в серое небо. Подумала об Уилле, ехавшем домой с красным следом моего хлыста на щеке. Я не имела права его бить, не имела права на него претендовать. Письма были сожжены, нового я не напишу.
Я никогда не напишу Уиллу. Ни от злости, ни от любви.
Наши пути дальше расходились. Возможно, когда-нибудь он простит мне этот удар. Возможно, когда-нибудь поймет.
Я позвонила, чтобы горничная помогла мне переодеться в утреннее платье.
Я не могла придумать, что еще мне делать.
33
Я была больна, и из-за этого глаза у меня покраснели, а за завтраком я была скучной.
– Вы жестоки! – проворковал сэр Ричард Фуллер.
Я рассеянно на него взглянула.
– Жестоки к тому, кто вас обожает, – с улыбкой произнес он.
Губы его были выкрашены в нежно-розовый, в углу рта была наклеена черная заплаточка в форме сердца.
– Да, – глупо ответила я. – Наверное, да.
Он переливчато рассмеялся, и пара старых вдов, оглянувшись на нас, увидели сэра Ричарда и благосклонно заулыбались.
– Диана! Прямолинейная Диана! – воскликнул он.
Я пожала плечами. Большую часть времени в этом жеманном светском мире я не понимала ни слова из того, что мне говорили. Половину понимала, но не могла понять, почему их это волнует.
– Думаете, я не видел нынче утренних газет? – спросил он, поддразнивая меня. – Я знал, что этого нужно ждать, но – ах!.. Какой удар по моим надеждам!
Я снова уставилась на него. Мы сидели в гостиной княгини, под окном, выходившим в парк. Уилл был прав, на улице похолодало. В затененных уголках по-прежнему белел иней, желтое солнце сурово смотрело с неба.
– О чем вы? – спросила я.
Светлые глаза сэра Ричарда зло замерцали.
– О своем разбитом сердце, разорванном на куски! – сказал он.
Мне не давался этот флирт. Я вздохнула и собиралась встать, чтобы оставить его.
– Я знал, что вы почти обещаны, но не представлял, что все решится так скоро, – промолвил сэр Ричард, протягивая руку, чтобы меня удержать. – Он так много потерял?
– Перри? – спросила я, пробравшись сквозь лабиринт этих иносказаний.
– Разумеется! – безоблачно произнес сэр Ричард. – А с кем еще вы помолвлены?
Я тупо на него посмотрела и не ответила.
– Не изображайте такое изумление, мисс Лейси! – взмолился он. – Вы очаровательны, просто очаровательны. Но я не верю, что даже Перри мог поместить в газете объявление о помолвке, не посоветовавшись с вами!
Я кивнула. Перри был вполне на это способен.
– Потому-то я и спрашиваю! – торжествующе вскричал сэр Ричард. – Что за блажь нашла на Перри, что он тратит и ваше состояние, и свое? Мы знали, что он оглушительно проигрался в фараон, но теперь он играет в пикет как сам дьявол! И почему, ослепительная мисс Лейси, вы с такой готовностью передаете ему свое состояние? Из любви? Вы велите мне оставить всякую надежду?
Я стиснула зубы и поднялась.
– Прошу меня простить, сэр Ричард, – вежливо произнесла я.
Отвела в сторону полы своего вышитого шелкового утреннего платья и сделала перед сэром Ричардом книксен.
– Я вижу, я нужна леди Кларе, мне нужно идти.
Я пересекла комнату и встала возле леди Клары. Она играла с княгиней в вист, и я подождала, пока она возьмет взятку, прежде чем прервать ее.
Хотелось бы мне, чтобы ее сын обладал хоть половиной ее ловкости в карточной игре!
– Перри объявил о нашей помолвке в «Морнинг-пост», – сказала я ей на ухо.
Ее лицо не дрогнуло. Она могла бы дурачить простофиль по тавернам. А она тратила свои таланты на то, чтобы щипать светских транжир, вроде княгини.
– Я не видела, – тихо произнесла она. – Ты не возражаешь, не так ли?
– Он мог бы мне сказать, – сказала я. – Сэр Ричард Фуллер на меня набросился с новостями, и я выглядела глупо.
Леди Клара кивнула.
– Да, он мог бы тебе сказать, – ответила она. – Я рада, что ты меня предупредила. Вон он, поговори с ним сама.
Я подняла глаза. Перри пробирался сквозь толпу, стоявшую у двери возле буфета. Когда он вынырнул из толпы, обменявшись улыбкой и словами со многими, наши взгляды встретились, и Перри, просияв, подошел ко мне:
– Сара! Так и думал, что ты тут. Видела утреннюю газету? Мы там! Правда, замечательно? Я дал гинею сверху, чтобы сразу напечатали!
Он поцеловал мне руку, а потом, повинуясь кивку матери, привлек меня к себе и нежно поцеловал в щеку. Прикосновение его было прохладным, щека у меня горела.
– К чему такая спешка? – спросила я.
Он плутовато улыбнулся.
– Да ладно, – сказал он. – Сама знаешь. В начале недели мой кредит был совершенно исчерпан, а теперь все из кожи вон лезут, лишь бы меня ссудить.
Он широко улыбнулся.
– А соль шутки в том, что мне теперь не нужны деньги!
Я улыбалась притворной улыбкой и кивала, словно он рассказывал мне хорошие новости.
– Как бы то ни было, я покончил с игрой, – сказал он. – Мы поженимся, как только состоятся оглашения, – через две недели, – и уедем в деревню, и станем жить, как старые толстые сквайры. Как ты и хотела, Сара. Все, как ты хотела.
Если бы на нас не глазело с полдесятка любопытных, я бы расплакалась. Я так устала после бессонной ночи, и горло мое было так сдавлено. Я вспомнила, как Уилл в гневе уезжал от меня, возвращаясь к Бекки, в свой уютный домик, и у меня забилось сердце.
– Хорошо, – сказала я.
Мне никогда не жить в деревенском доме с Уиллом Тайяком.
Никогда не полюбить его, как любила Бекки. Никогда не лежать ночью в его объятиях.
Но я научилась любить мужчину, и часть этой любви могла отдать Перри. Мы были молоды, мы могли найти себе множество прекрасных совместных дел. И если бы смогли правильно управлять землей, превратив Широкий Дол и Хейверинг в край, где хорошо жить и работать, мы могли бы сделать больше, чем любой из сквайров или лордов до нас.
