Мне оставалось только поблагодарить инопланетянина, когда сзади раздался отчаянный женский крик.
— И ты естественно помчался на выручку! — всплеснул руками Змей. — Все ведь прошло успешно, неужели так сложно было свалить?!
— Несложно, — согласился я, — но ты же меня знаешь. Я сначала испугался так, что сердце зашлось. Сам посуди: я один, в редкой лесополосе, отчужденной к закрытому объекту, после взлома центра регистрации, глухой ночью, и тут этот вопль. И хохот. Думал, скончаюсь от разрыва сердца, а потом закричала еще одна девчонка…
— Не ходи, — сказал титрин. — Ничего сверх обычного здесь не происходит, пара километров до глайдера, и ты в дамках.
— Я должен убедиться, — проворчал я.
— Не надо убеждаться, — кот преградил мне дорогу, сунувшись под ноги. — Ты ставишь под удар всю операцию, подумай о жене.
— Не лезь ко мне, — не сдержался я. — Журналисты никогда не вмешиваются, вот и ты не суйся, а то хвост отдавлю.
— Больше не буду, — со значением сказал кот, и исчез в темноте. Черт, не стоит с ним ссорится, он уже один раз помог мне, а я что-то погорячился. Может, и вправду забыть об этих криках? Ну и как я после этого буду спать?
Снова раскат хохота, трое или четверо мужиков, и, судя по всему, две девчонки.
Я медленно пошел в сторону звуков, и очень скоро увидел на подъездной технической дороге стоящий бронетранспортер класса шесть. Вездеходная легкая боевая машина с мощными и с тем совершенно бесшумными двигателями, оснащенная автоматической пушкой стандартного двадцатимиллиметрового образца. Такие машины рассчитаны не на борьбу с техникой, а на противостояние человеку.
Подле раскрашенного в комуфлежные цвета бронетранспортера, возились солдаты. Бьющий с машины прожектор хорошо освещал то, что происходило на траве около кустов.
— Мы только попользуем, красавица, и уедем, не бойся, — долетела до меня реплика одного из них.
— Не лягайся ты! — заржал другой.
— Кричи — не кричи, все равно никто тебя тут не услышит, тут и нет никого, а в центре все ребята наши, — отозвался первый.
— И мамкам вы жаловаться не будете, мы ведь если что вас найдем…
Меня передернуло, и я совершил непростительную ошибку, решив, что все действующие лица у меня на виду. Встав в полный рост, я трижды нажал на спуск пистолета, выбрав режим поражения. Промахнуться с такого расстояния было невозможно, и три трупа свалились на прижатых к земле девчонок, которые завизжали пуще прежнего, словно малолетние порося, которых берешь в руки.
А через мгновение ослепительно пальнула лазерная турель, и я отключился, но разлеживаться не стал — очнулся почти сразу от адской, нестерпимой боли, обрушившейся на сознание. Со мной уже давно все не так, как должно. Я сначала потерял сознание, а боль вернула меня обратно, хотя это и ненормально. При обследовании сторонний врач никогда не сможет с уверенностью сказать, что я человек. Надо мной слишком жестоко поработал мой старый полуразумный корабль, которым я управлял многие годы. Он изменил структуру моего ДНК почти неузнаваемо, активировал геномы, которые не должны быть активны у землянина. Какое-то время я обладал телекинезом, мог читать мысли. Все это осталось в прошлом, активность геномов затухла, но физиологические изменения никуда не делись. Я по-прежнему мог развивать умопомрачительные для человека скорости, и при должном сосредоточении, которое достигалось всегда неосознанно, сумел бы пробить кулаком железную переборку. Вот и сейчас мой организм взбрыкнул, не готовый умереть.
Я был в сознании, когда последний из парней, сидевший все это время в бронемашине, вылез наружу. Он схватился за голову, с ужасом глядя на мертвых товарищей. Куда делись девчонки, я не знал, наверное. Выбравшись из-под мертвых тел, бросились в лес. Некоторое время солдат стоял неподвижно, потом неуверенно подошел к ближайшему трупу, перевернул его, выматерился и пошел ко мне.
Я поднял дрожащую руку и, дождавшись, когда он подойдет, ослепленный темнотой, влепил ему заряд в лицо, размозжив мальчишке череп.
Потом я проклял все, пытаясь добраться до глайдера, злился, что не надел напульсник, когда шел на опасное дело. Купил зачем-то и бросил в машине, а ведь он попался мне словно по специально. Зачем я его вообще купил, если не воспользовался, когда это могло быть так нужно?!
Кретин, честное слово!
Я едва доплелся до глайдера, с трудом открыл машину и долго шарил под сидениями в поисках засунутого туда черного чехла. Наконец, нашел и, одев, застонал от облегчения. Потом вколол себе из военной аптечки какой-то противотравматический коктейль, стимулятор и антишоковое, обработал рану и взлетел. К середине следующего дня я был дома и звонил Змею…
Глава 2. Полковник
— Выходит, ты проник на секретный объект и вышел оттуда целым — изумился Покровский. — И, если бы не капелька твоей глупости, вообще бы отделался легким испугом! Высший пилотаж, что тут скажешь?
— Не понял, это похвала или издевка?
Стас посмотрел на меня как на душевнобольного, задумался, переваривая услышанное.
Естественно, пересказывая Стасу свои воспоминания, я не проронил о коте и слова. Зачем это нужно?
Не дождавшись ответа на бессмысленный по своей сути вопрос, я вздохнул и спросил:
— Ты можешь отвезти меня в клинику и починить плечо? У меня нарушена координация, я добрался сюда по чистой случайности, дважды чуть не разбив глайдер вдребезги. Теперь могу в любой момент потерять сознание, мой организм даже на стимуляторе истощен неимоверно.
— Кто бы сомневался, — проворчал Змей. — Собирайся, и поехали. Чем быстрее я положу тебя на операционный стол, тем быстрее ты оправишься.
Я лишь согласно кивнул, встал и налил себе воды из-под крана — постоянно хотелось пить. Оделся, взял документы.
Мы сели в дядину машину — шикарный старомодный «Кадиллак», внутри которого жило адское пламя водородного двигателя. Это выражение такое, для эпатажа, запомнилось мне из рекламы модели по информационным каналам. Когда нужно что-то продать, рекламщики способны на многое. На самом деле современные водородные и водяные двигатели совершенно безопасны, в конечном итоге оказываются надежнее и практичнее электричества, но значительно мощнее. Хотя, конечно, электрокаров на наших дорогах тоже хватает, как никак дешево и без претензий, доступно практически любому, кому нужен транспорт.
«Кадиллак» Покровского был выполнен в ретро стиле и передвигался по земле, используя густую сеть дорог, залитых быстро твердеющим полимерным покрытием, которую в последнее время проложили по всей Земле. Технология укладки нового полотна тоже позаимствована у инопланетян и доработана под наши перепады температур и подвижность грунта, экономный и практичный метод оказался для планеты очень кстати, убрав одну из основополагающиех проблем нашего синего шарика. С улучшением дорог, само собой, дураки никуда не делись, но тут уж, как говорится, не в нашей власти.
Впрочем, «Кадиллак» бы не был «Кадиллаком» — престижной элитной маркой для толстосумов — если бы не мог выдвигать турбины, как и почти все транспортные средства на Земле. Цена такой машины была соразмерна апартаментам в центре города, а, может быть, и дороже. Космос всех нас сначала поставил на колени, а потом швырнул в лицо деньгами. Каждый распорядился ими в меру собственной фантазии.
— Только не засыпай, — посоветовал Стас, разгоняя «Кадиллак». -Это не реанимобиль, тут нет никаких вспомогательных систем жизнеобеспечения, так что лучше говори со мной.
Говорить особенно не хотелось, но врач как всегда был прав: засну я, остановится сердце, Стас даже не узнает, и будет продолжать гнать машину к клинике, твердо уверенный, что везет живого. А меня, может, уже и реанимировать будет поздно.
— Давно видел Дениса? — не найдя ничего более интересного, спросил я.
— Давно, ты разве не знаешь? Он уехал в Китай. Влюбился в какую-то девушку, бесконечно о ней всем рассказывал, а она взяла и сбежала от него. Денис не смог смириться и уехал следом, теперь не звонит.
— Вот тебе и друг, — проворчал я. — С ним точно все в порядке?
— Было бы не в порядке, точно позвонил бы, — резонно заключил Стас. — Думаю, нашел он ее, раз ни слуху ни духу.
Ну и ладно, — вяло подумал я. — Вся команда растерялась, кто куда. С тех пор, как отгремела шумиха, отзвучали поздравления и проклятья, мы все разбежались по своим углам. Команда космического корабля Ворон перестала существовать. Ее убили там, на равнине, залитой кровью.
Все мы испытывали глубокую пустоту, которую невозможно было чем-то заполнить. Все мы воскресли против своего желания и совершенно не понимали, что теперь делать и как существовать с тем, что пришлось пережить.
