машины, и Серебров следует ее примеру. Я сжимаю зубы.
– Привет. – Говорю ему, но ни один из нас не протягивает другому руку.
– А что с Хвостиком? – Подходит ко мне Мариана. На ее лице написано сильнейшее беспокойство. – Я же не могу оставить его без присмотра.
– Эмилия присмотрит за ним. – Отвечаю я. Ветер доносит до меня аромат карамели и ирисок, идущий от ее волос, и у меня перехватывает дыхание. – Она ушла к врачу, но я напишу ей сообщение, попрошу присмотреть.
– Мы могли бы купить переноску. – Закусывает губу Мариана.
Не доверяет ей.
– Так долго в дороге, запертым в клетке – к чему животному такие испытания? – Отметаю я ее предложение. – Не переживай, все будет хорошо, она о нем позаботится.
– Тогда я возьму кое-какие вещи, и в дорогу, да?
– Чем раньше мы выедем, тем лучше. – Киваю я.
– Хорошо. – Соглашается она. – Тогда пойду, соберу сумку.
Мариана делает шаг в сторону дома и тут же останавливается. Вспоминает про Сереброва. Забыла попрощаться.
– Вить, я буду держать тебя в курсе. – Мнется она, подходя к нему.
Он бросает на меня напряженный взгляд.
– Точно не хочешь, чтобы я поехал с тобой? – Говорит он, наклоняясь к ее лицу и понижая тон, чтобы я не слышал.
Это вызывает у меня лишь усмешку. Но когда Серебров кладет ей руку на плечо, огонь ненависти к нему разгорается в моей груди с новой силой.
– Неизвестно, насколько это затянется. – Вздыхает Мариана. – Тебе не стоит пропускать процедуры и учебу из-за этого.
– Пожалуйста, позвони мне, как приедешь в Сампо, и держи в курсе. – Просит он. – Я всегда на связи.
– Конечно.
– Если он…
– Вить. – Смущенно произносит она, вцепляясь в ткань его куртки.
У меня от этого «Вить» будто кишки через жернова перемалывают. Я готов убить его голыми руками, и дикие фантазии тут же рисуют в воображении сто и один извращенный способ, как лишить жизни бывшего друга.
– Я против того, чтобы ты ехала с ним, и не собираюсь этого скрывать. – Серебров косится на меня раздраженно.
– Ты перегибаешь. – Почти шепчет она ему, приподнимаясь на цыпочках. – Все, успокойся. Я тебе позвоню, как доберусь.
Мариана тянется к нему и выглядит это так, будто она собирается поцеловать его в щеку. Но он опережает ее, подставив в последний миг губы. Я вижу, как взлетают ее брови от неожиданности, но Мариана не отшатывается. Их короткий поцелуй длится не дольше секунды и вполне невинен, но выходка Сереброва достигает цели – подводит меня к грани потери контроля над собой. И, судя по его взгляду, когда она мягко отстраняется от него, он ощущает себя победителем.
– Пока. – Растерянно бормочет Мариана, отступая от него на шаг.
Но Витек сокращает это расстояние и обнимает ее на прощание.
– Буду скучать. – Произносит он, явно пытаясь «метить территорию».
Мне хочется высказать ему все, что я о нем думаю, когда она уйдет в дом, но, видимо, предусмотрев это, Мариана сначала дожидается, пока он сядет в машину, затем машет ему рукой на прощание и только потом поворачивается ко мне.
– Соберу сумку. – Говорит она растерянно.
И сбегает от меня в дом.
Не знаю, что у них за отношения, что Сереброву приходится предъявлять на нее свои права прилюдно, а она при этом выглядит удивленной его прыти, но мне это определенно нравится.
* * *
Я решаю не заострять внимания на том, что произошло во время их занятного прощания, и, молча, беру ключи от машины, которые протягивает мне Мариана.
– Ехать долго, может, что-то взять в дорогу? – Бросает она взгляд на кухню.
– Я взял воды, а поесть можно будет где-нибудь по пути.
Мне не хочется задерживаться в доме дольше: скоро вернется Эмилия, и ей не придется по вкусу новость о том, что мы уезжаем из города вдвоем с Марианой. Лучше сообщу ей об этом позже, когда она не сможет нам помешать: ехать в машине втроем – испытание не для слабонервных, подобного я не выдержу.
– Тогда отправляемся. – Поцеловав кота, командует Мариана.
– Давай. – Я беру с пола ее сумку и иду к выходу.
– Спасибо. – Благодарит она.
Спускает с рук Хвостика и наказывает ему вести себя хорошо в наше отсутствие.
Мы садимся в автомобиль Харри и выезжаем за ворота. Беспокойство за бабушку не мешает мне ощущать радость от того, что мы с Марианой отправляемся в путешествие и остаемся наедине на какое-то время, и я ощущаю чувство вины за это.
– Это все я виновата. – Вдруг говорит она.
Мы уже выехали за пределы города.
– В чем?
– В том, что здоровье бабушки Хелены пошатнулось.
– Брось, все мы видели, в каком она была состоянии. – Качаю головой я.
– Нет. Я выгнала твою мать из дома, а получилось, будто выгнала и ее.
– Бабуля все равно уже ничего не понимает, она потеряна в пространстве. Ты же видела сама.
– Ты первый раз ее так ласково называешь – бабуля. – Вдруг замечает Мариана.
Ее печальное лицо озаряется робкой улыбкой.
– Я обнаружил в себе много разных особенностей. – Признаюсь я. – Оказалось, если иногда проявлять слабости, никто автоматически не посчитает тебя тряпкой.
– Да. Иногда мужчины даже могут пустить слезу. – Улыбается Мариана. – Представь себе.
– Нет, до такого я не опущусь. – Усмехаюсь.
– И все равно. – Она украдкой бросает на меня заинтересованный взгляд. – Мне непривычно видеть такого Кая. Я все время жду, что ты скажешь какую-нибудь гадость, чтобы уколоть меня. Есть ощущение, что ты постоянно сдерживаешься и вот-вот сорвешься.
– Так и есть. – Соглашаюсь я. – Ты точно прочитала мои эмоции. Очень трудно что-то пытаться менять в себе, без срывов не получается, но если ты понимаешь, зачем это делаешь, то преодолевать трудности становится легче.
– Ты пытаешься измениться? Серьезно?
– Понимаю, почему тебя это удивляет. – Ухмыляюсь я.
И мне кажется, она задерживает дыхание в этот момент.
– Не спросишь, ради чего? – Говорю я спустя целую минуту.
Вижу, как Мариана напрягается, затем откашливается.
– Нет.
Не стоило мне заводить этот разговор вот так сразу, едва мы выехали за город.
– Черт, да я просто хотел, чтобы ты знала! – Я ударяю руками по рулю. – Я не собираюсь от тебя отказываться. Я не хочу! И не отдам тебя ему. Никому не отдам!
Она сглатывает, явно нервничая. Но остается недвижимой, смотрит прямо перед собой. И молчит.
«Я что, орал только что на нее?»
У меня внутри все сжимается, пальцы, белея, впиваются в руль.
Нельзя так. Нужно успокоиться. Я не хочу, чтобы Мариане было плохо со мной, чтобы она нервничала. Чтобы боялась меня.
– Я
