в полымя, – ворчала Полина Ивановна и прогоняла сына. – Иди лучше парням денег на ботинки новые принеси».
Дома семейство продолжало жить впроголодь. Деньги уходили теперь не на водку, а в секту. Полина Ивановна подкармливала внуков, а потом вдруг сказала им: «Живите-ка у меня, пока родители головы обратно на плечи не пристроят. И мне помощь будет. Старая я уже». Тим с Максом подумали-подумали и остались. Забрали вещи из ставшего неродным дома и переселились к бабушке. Мать с отцом даже не пытались их вернуть. Они готовились к грядущей Войне.
Скоро они продали дом. У Кравца были знакомства, позволившие ему в обход законов выписать с продаваемой жилплощади детей. Вырученные деньги родители передали Кравцу, а сами поселились в организованной им коммуне на брошенных бесплодных землях рядом с Роуску. Там и пригодилось то, что отец был плотником, – когда они стали строить и смолить Лодки…
Макс спускается, держась одной рукой за стену. Луч фонарика высвечивает нары, кирпичную печь. Не выпуская телефона, Макс берет по одному кирпичу и откидывает их в сторону. При падении большинство кирпичей крошатся или раскалываются на куски. Вот она, сумка.
Макс хватает ее, испачканную кирпичной пылью, поворачивается и как пробка от шампанского, поскальзываясь на влажных ступенях, выскакивает из ДОТа. Ему кажется, что сейчас стены укрепления сожмутся, сомкнутся над его головой, раздавят вместе с деньгами в этой могиле…
Но ДОТ выпускает его. После глухой концентрированной черноты снаружи не так и темно. Луна, полыхающая трава… Отблески пожара играют на острых скулах Макса, когда он стоит, высматривая дорогу, ведущую в Роуску. Это она?.. Он шагает по сгоревшей траве, оставляя невидимые следы в пепле.
Интересно, нет ли среди Лодочников паники из-за того, что они готовились к совершенно другому, более мокрому, Концу Света?
36. «Микромафия»
Обманчивое мартовское солнце играло бликами на зеркалах проезжающих мимо машин. Пускало зайчиков в глаза Анникки, уютно устроившейся под клетчатым пледом за столиком кафе на Эспланаде. Попивая горячий кофе из большой кружки, девушка жмурилась, дышала прохладным воздухом с залива, разглядывала прохожих и далекие красно-белые трубы парома «Viking Line», до шести вечера, пока не выйдет в море, притворявшегося комфортабельным кусочком финской столицы.
Краем глаза Анникки заметила движение справа. Глянув туда, увидела присевшего за соседний столик мужчину. Тот повозился, удобнее устраиваясь на плетеном стуле, спросил у официантки кофе, сок и салат и в ожидании заказа уткнулся в айфон. Молодой, но старше Анникки. Не то загорелый, не то от природы смугловатый. Одетый в джинсы и неопределенного цвета велюровый пиджак, поверх которого он намотал на шею длинный шарф.
Мужчина, почувствовав, что его рассматривают, отодрал глаза от айфона и встретился взглядом с Анникки. Глаза его были темными. Одетый сейчас, в начале весны, чуть ли не по-летнему, он заулыбался укутанной в плед соседке. Улыбнувшись в ответ, Анникки Ринне, недавно закончившая Хельсинкский университет с дипломом специалиста по теологии, уже знала, с кем проведет эту мартовскую ночь.
Ну а что? Девушка должна быть юной, а кофе – горячим. Она всегда была слаба на передок. Секс, книги, музыка и немного вкусной еды – что еще нужно от жизни? В своих желаниях Анникки всегда была искренней, а в многочисленных связях – разборчивой и легкой.
Этим она и зацепила своего нового любовника Звонко Виртанена. Потомок сербских эмигрантов в третьем поколении, он был взрывной смесью отчаянно-веселой разухабистой балканщины и скандинавской флегмы. Прямо Эмир Кустурица, угодивший в Валгаллу. Звонко увлекался йогой и рыбалкой, фанател от японского денима и группы «Beogradski Sindikat». Он работал менеджером по закупкам в торгующем электроникой магазине «Микромафия» и попутно имел связи с каталонским кибер-ворьем. Мутил с ними темные делишки, попахивающие воровством и контрабандой, о которых, впрочем, не рассказывал. Анникки с расспросами не лезла.
Ее вполне устраивало то, что она устраивала его.
Неглупая, яркая и бесшабашная, она торчала на уличном искусстве и любила собирать чернику в лесу и клубнику у родителей. Иногда слушала пластинки Сибелиуса, не пропуская при этом выступлений хард-рокеров. Предпочитая кофе, могла напиться лонг-дринком или водкой. Имея высшее образование, сидела на пособии по безработице.
Они со Звонко быстро привыкли друг к другу. Стали жить как ниточка с иголочкой. Разглядывая потертости, оставленные айфоном Звонко на карманах его японских джинсов, Анникки иногда меланхолично думала, что это они и есть. Она – часто трезвонящий по ночам айфон, который Звонко таскает в своем кармане, а он сам – деним от «Kamikaze Attack», в нужных местах протирающийся от корпуса смартфона.
Звонко и подал ей идею видеоблога, пытавшегося иронизировать над духом времени. Он же пробил спонсорскую помощь от «Микромафии».
А потом улетел в Барселону по своим мутным темам и разбился в такси по дороге из аэропорта. Тело любовника Анникки так и не увидела. Его забрали родственники Звонко, отношений с которыми у нее не было. На похороны ее не позвали. Впрочем, Анникки как отставному теологу ни к чему было смотреть на тот предмет, которым стал ее любимый человек.
Храня глубоко в душе свои чувства, Анникки продолжила жить. У нее получалось. Несколько любовников (и несколько пар джинсов) спустя, она встретилась в Амстердаме с русским по имени Джеко. Этот был скорее не японским селвидж-денимом, а моделью из свежей коллекции «Replay». Из грубоватой ткани, специально окрашенной сзади в цвет грязи, имеющей свою историю и поэтому потертой изначально. Узкой настолько, что айфон не влезал в боковые карманы, только в задние, откуда его легко можно было выронить.
Джеко позвал ее в Россию, в засыпанный солью Петербург, где она встретилась с Драганом, с которым раньше общалась только по сети. Посреди интервью ее будто ударило электрическим током. Что тут сыграло свою роль? То, что он, как и Звонко, был потомком сербов? Или его темные глаза? Или что она была просто влюбчивой кошкой? Или что Драган оказался сумасшедшим миксом личных подводных лодок, криминала, финансирования Фонда по спасению тигров, афганской марихуаны, исландского пост-рока и крутого секса? И это только то, что Анникки узнала о нем в первые полдня.
Айфон выпал из заднего кармана джинсов «Replay».
Но душевная чистоплотность и искренность не позволяли Анникки оставить вопрос с Джеко неулаженным. Так они с Драганом и попали в бар под названием «Don’t Stop Bike».
Джеко встретил их со своей бывшей подружкой. Той, которую Анникки видела в Амстердаме с каким-то датчанином. Или подружка уже не являлась бывшей? Видно невооруженным взглядом, что между ними что-то произошло. Кажется, они с Драганом
