у неброской вывески «Cop International». Захар вошел в свой бар первым, а Сергей, придерживая дверь, галантно пропустил нервничающую Ингу вперед себя. Оказавшись в знакомых интерьерах, та чуть успокоилась.
– Готовьтесь, – стрельнула она глазами в своих спутников. – Я пока приведу себя в порядок.
– Давай, – кивнул Захар.
А Сергей даже не ответил, внимательно изучая обстановку и попутно вынимая из сумки камеру.
Прихорашиваясь перед большим зеркалом в туалете, Инга вдруг услышала знакомые звуки. Будто выступавшая в «The Place» группа приехала следом за ними на афтепати, где решила сыграть снова. Оказалось, что это Захар включил на проигрывателе купленную пластинку. Виниловое звучание дарк-джаза плотно окутало вышедшую из туалета девушку. Она приблизилась к стойке, на которой выстроились зажженные хозяином «Копов» свечи в стеклянных плошках. Это от них Ингу бросило в жар?
Сергей в углу возился с камерой. Сильная рука Захара приобняла ее сзади, под звуки плачущего саксофона осторожно скользнула вниз – по спине, от открытых плеч к бедрам. Девушка резко повернула голову к приятелю и поцеловала его. Страстный поцелуй, сделавший все влажным. Краем глаза Инга заметила, как на нее внимательно смотрел Сергей. Это неожиданно смутило ее.
– Налей мне, пожалуйста, выпить, – шепотом попросила она Захара.
Тот зашел за стойку, завозился с бутылками, смешивая Инге «грязный мартини» – единственное, что умел делать.
– Споить меня хочешь? – поинтересовалась у приятеля. – Чтобы потом наделать компрометирующих снимков?..
Тот хмыкнул.
Рядом за стойкой приземлился Сергей, направив на нее объектив. Инга поняла, что фотосессия началась. Пытаясь быть естественной и раскованной, она, не глядя в камеру, пила медленными глотками «грязный мартини», зажимала зубами кусочки подтаявшего льда, улыбалась или хмурилась своим нескромным мыслям. Что в этот момент чувствует Сергей? Продолжает оставаться профессионалом, зарабатывающим деньги, или?..
Сергей отошел от стойки и принялся снимать Ингу с другого ракурса. Она прикусила губу и задумчиво улыбнулась еноту на футболке Сергея.
– А если двумя коленями стать на табуретку? – откуда-то сбоку предложил Захар.
– То, что надо, – кивнул Сергей.
– О’кей, давайте, – согласилась Инга.
Она попыталась грациозно слезть с высокого барного стула, но выпитое за вечер дало о себе знать. Она покачнулась и, может быть, даже упала бы, если бы Сергей не успел подхватить ее. Он придержал Ингу под руку, пока она с глупым выражением на лице ловила равновесие. И тут почти случайно она задела своей ладонью бедро фотографа. Тот замер, будто перед его лицом внезапно закружилась рассерженная оса. Инга на несколько судорожных мгновений сцепилась с Сергеем взглядом. Потом убрала ладонь и сделала шаг назад, давая понять, что прикосновение было случайностью, но наткнулась спиной на Захара. Сильные руки приятеля взяли ее под бедра, чуть потянув вверх подол платья, и как-то ненавязчиво подтолкнули обратно к Сергею. Оказавшись вплотную к фотографу, Инга вспомнила недавнюю прогулку по лондонскому «Boxpark» – сделанному из морских контейнеров торговому моллу. Ворочавшиеся с оглушительным грохотом тяжелые неповоротливые мысли в ее голове были как эти самые контейнеры. Она с недоумением смотрела в спокойные глаза Сергея, пока вдруг не почувствовала, как мужские руки легли на ее плечи и скользнули вниз. И это не были руки Захара, которые, продолжая оставаться на бедрах Инги, еще выше, уже совсем нескромно задирали подол ее платья. Она порывисто выдохнула, ощущая собственную тревогу, входящую в резонанс с музыкой французских джазменов.
– Что?.. – обернувшись к Захару, попыталась спросить Инга, но бойфренд, прижав к ее губам два пальца, заставил ее замолчать.
Ощутив прикосновение чужих сухих губ и небритого подбородка к своей шее, Инга развернулась и увидела волосы на голове чуть склонившегося Сергея. «Когда они успели сговориться?» – в панике подумала она.
– Мы же говорили про подарок на мой день рождения, – шепнул ей на ухо Захар. – Это он и есть. Если ты не против…
Если она не против такого подарка?..
Придурок!
У Инги перехватило дыхание от возмущения и одновременно – от чужих настойчивых прикосновений. И, надо сказать, прикосновения были первоклассными. Мужики знали свое дело. Она непроизвольно подалась им навстречу, чувствуя, как ее зажимают в живые, источающие тестостерон тиски. Черт, черт, черт… Ее рука вцепилась в теплое дерево барной стойки. Заскользила по ней, как скользили по ее телу горячие ладони… Черт… Захлебываясь в возбуждении, она нащупала… Что это?.. Трезвея, Инга скосила взгляд. Отложенная Сергеем ненужная сейчас камера. Чувствуя, как сзади расстегивают на платье молнию, а спереди чужие руки подбираются к ее трусикам, Инга поудобнее взяла камеру в руку и неожиданно даже для самой себя (лучше сделать и пожалеть…) с размаху ударила ею в висок распаленного фотографа.
Удар получился несильным, но Инге удалось отвлечь внимание Сергея от ее тела. Еще ничего не соображая, он повернул голову в сторону, откуда пришла опасность, и девушка снова ударила его фотоаппаратом, на этот раз прямо в лицо. Сергей закричал от ярости и боли, отскочил от Инги и ухватился за разбитый нос, из которого ручьем хлынула кровь, заливая жизнерадостного енота. Камера выскользнула у Инги из рук и с грохотом упала на пол. Раздался звук чего-то безвозвратно бьющегося. Сергей вскрикнул раненой птицей, нагнувшись к фотоаппарату. Взял его на руки как заболевшего ребенка и, не разгибаясь, посмотрел на Ингу. Произнес:
– Ах ты, сука!
«И ведьма», – подумала Инга.
Сергей в этот момент валился на пол, получив удар в лицо от Захара, неожиданно затеявшего защищать подругу от оскорблений. Не будучи робкого десятка, Сергей вскочил на ноги, пропустил еще один удар от хозяина «Копов», ударил в ответ сам и, сократив расстояние, вошел в клинч.
Дальнейшего Инга не видела. Подхватив свой небрежно брошенный на пустовавшее место охранника норковый полушубок, бросилась к входной двери.
Сзади слышалось сопение и придушенные ругательства, потом что-то опрокинулось, что-то со звоном полетело на пол. Дверь оказалась закрытой. С двойным щелчком открыв равнодушный ко всему происходящему замок, Инга выскочила на морозную улицу. Набрасывая на плечи норку, сбивчиво подумала, что пусть кто-нибудь из двух этих уродов сунется к ней здесь. Она завизжит так, что перебудит всех в этом городе!
* * *
Огромная даже отсюда, выкрашенная в черный цвет лодка выплывала из затянувшего горизонт снегопада. «Что, если снег будет идти сорок дней и ночей, до самого апреля?» – подумалось Инге. Мысль показалась ей невыносимой. К ковчегу, до которого было с километр, вела неширокая тропа, которую лихорадочно, как прячущий улики убийца, засыпал снег.
– Можно мне с тобой? – спросила Инга у Артемьева.
Тот покачал головой.
– А я к нему не пойду. Много чести. У меня есть его телефон, позвоню – сам прибежит.
