или Эми, пытаясь любить вас обеих одинаково. Но я не мог этого сделать, и когда я встретился с ней в Швейцарии, всё, казалось, сразу же прояснилось. Вы обе заняли свои места в моём сердце, и я был уверен, что благополучно покончил со старой любовью, прежде чем её сменило новое чувство, и теперь я честно могу поделить своё сердце между сестрой Джо и женой Эми, нежно любя их обеих. Поверишь ли ты в это и вернёшься ли в те счастливые старые времена, когда мы впервые узнали друг друга?
– Я поверю в это всем сердцем, но, Тедди, мы никогда больше не сможем снова быть мальчиком и девочкой. Счастливые старые времена не вернутся, и мы не должны этого ожидать. Теперь мы мужчина и женщина, нам предстоит серьёзная работа, потому что время игр закончилось и мы должны перестать резвиться. Я уверена, что и ты это чувствуешь. Я вижу перемены в тебе, и ты найдёшь их во мне. Мне будет не хватать моего мальчика, но я буду любить в тебе мужчину так же сильно и восхищаться им ещё больше, потому что он становится тем, кем, я надеялась, он станет. Мы больше не сможем быть маленькими товарищами по играм, но мы будем братом и сестрой, чтобы любить и помогать друг другу всю нашу жизнь, не так ли, Лори?
Он не сказал ни слова в ответ, но взял руку, которую она ему протянула, и на минуту приник к ней щекой, чувствуя, что из могилы мальчишеской страсти поднялась прекрасная, крепкая дружба, которая может осчастливить их обоих. Не желая, чтобы возвращение Лори домой было печальным, Джо скоро весело сказала:
– Я не могу поверить, что вы, дети мои, действительно женаты и собираетесь обустраивать свой быт. Кажется, только вчера я застёгивала пуговицы на слюнявчике Эми и дергала тебя за волосы, когда ты меня дразнил. Господи, как летит время!
– Так как один из детей старше тебя, не строй из себя бабушку. Я льщу себя надеждой, что я «джентльмен взрослый», как сказала Пиготти о Дэвиде[150], а когда ты увидишь Эми, то скорее всего найдёшь, что она развита не по годам, – сказал Лори, подсмеиваясь над её материнским видом.
– Может, ты и немного старше меня по возрасту, но я намного старше тебя по чувствам, Тедди. Женщины всегда ощущают себя старше мужчин, а этот последний год был таким тяжёлым, что я чувствую себя сорокалетней.
– Бедняжка Джо! Мы оставили тебя переживать это горе в одиночестве, а сами отправились развлекаться. Ты действительно стала старше. Вот морщина, а вот ещё одна. Когда ты не улыбаешься, твои глаза выглядят грустными, а только что коснувшись подушки, я обнаружил её мокрой от слёз. Тебе через многое пришлось пройти, и всё это – в одиночку. Каким же эгоистичным животным я был! – И Лори с полным раскаяния видом дёрнул себя за волосы.
Но Джо лишь перевернула предательски выдавшую её подушку и ответила, стараясь говорить бодро:
– Нет, со мной рядом были мама и папа, которые помогали мне, и дорогие малыши, утешавшие меня, а мысль о том, что вы с Эми были в безопасности и счастливы, облегчила мои страдания здесь. Иногда мне бывает одиноко, но я полагаю, что это мне во благо, и…
– Тебе никогда больше не будет так одиноко, – вмешался Лори, обнимая её за плечи, как будто хотел укрыть от всех человеческих невзгод. – Мы с Эми не сможем обойтись без тебя, поэтому ты должна заходить к нам и учить «чад своих» вести хозяйство и всё делить пополам, как мы это делали раньше, позволь нам приласкать тебя, и все будут блаженно счастливы и дружны вместе.
– Если я не помешаю, это было бы очень хорошо. Я уже начинаю чувствовать себя опять молодой, потому что каким-то образом все мои проблемы, кажется, улетучились, когда ты приехал. Ты всегда был моим утешением, Тедди. – И Джо положила голову ему на плечо, как делала много лет назад, когда Бет слегла и Лори предложил ей держаться за него.
Он посмотрел на неё сверху вниз, задаваясь вопросом, помнит ли она то время, но Джо улыбалась про себя, как будто на самом деле все её проблемы исчезли с его приходом.
– Ты всё та же Джо, которая то роняет слёзы, то смеётся уже через минуту. Сейчас ты выглядишь немного озорной. В чём дело, бабушка?
– Мне было интересно, как вы с Эми ладите друг с другом.
– Как ангелы!
– Да, конечно, но кто из вас главный в семье?
– Я не прочь сказать тебе, что сейчас она, по крайней мере я позволяю ей так считать, знаешь ли, ей это нравится. Со временем мы будем главными по очереди, потому что брак, как говорится, вдвое уменьшает права и удваивает обязанности.
– Всё будет продолжаться так, как началось, и Эми будет руководить тобой до последнего дня твоей жизни.
– Ну, она делает это так незаметно, поэтому я не думаю, что буду сильно возражать. Она из тех женщин, которые умеют правильно руководить. На самом деле мне это даже нравится, потому что она обводит тебя вокруг пальца так нежно и изящно, как будто наматывает шёлковую нить на катушку, при этом заставляя тебя думать, что она всё это время делала тебе одолжение.
– Довелось же мне дожить до того, чтобы ты стал мужем-подкаблучником и наслаждался этим! – воскликнула Джо, воздев руки.
Было приятно видеть, как Лори расправил плечи, с мужским презрением ответил улыбкой на эти инсинуации, и, приняв свой «великий и могучий» вид, сказал:
– Эми слишком хорошо воспитана для этого, а я не из тех мужчин, которые будут терпеть такое обращение. Мы с женой слишком уважаем себя и друг друга, чтобы допустить самодурство или ссоры.
Джо это понравилось, и она подумала, что вновь возникшее чувство собственного достоинства ему очень идёт, но мальчик, казалось, слишком быстро превращался в мужчину, и к её удовольствию примешивалось сожаление.
– Я в этом уверена. Вы с Эми никогда не ссорились, как мы с тобой. Она – солнце, а я – ветер, как в басне[151], и солнце лучше обращалось с человеком, если ты помнишь.
– Она тоже может вздуть, а не только сиять, – усмехнулся Лори. – Какая нотация мне была прочитана в Ницце! Даю честное слово, это было намного хуже, чем любой выговор или обычная взбучка, которые ты мне устраивала. Когда-нибудь я расскажу тебе об этом всё, Эми никогда сама не расскажет, потому что, заявив, что она презирает и стыдится меня, она отдала своё сердце этому презренному, никчёмному субъекту и вышла за него замуж.
– Какая низость! Что ж, если впредь она будет плохо с тобой обращаться, приходи ко мне, и я встану на твою защиту.
– Я выгляжу так, будто мне это нужно, да? – сказал Лори, вставая и принимая позу, которая внезапно изменилась с внушительной на восторженную, когда послышался голос Эми, зовущей:
– Где она? Где моя дорогая старшая сестрица Джо?
В гостиную вошла и толпа родственников, все неоднократно обнялись и поцеловались, и после нескольких тщетных попыток троих путешественников всё-таки усадили, чтобы на них посмотреть и бурно порадоваться их приезду. Мистер Лоуренс, как всегда крепкий и энергичный, так же изменился в лучшую сторону после зарубежного турне, как и молодые люди, потому что его раздражительность, казалось, почти исчезла, а старомодная учтивость обрела лоск, и он стал добродушнее, чем когда-либо.
Было приятно видеть, как он улыбается «своим детям», как он называл молодую пару. Ещё приятнее было замечать, что Эми платит ему дочерним долгом и любовью, которые полностью завоевали сердце старика, а приятнее всего было наблюдать, как Лори вьётся вокруг них обоих, будто неустанно наслаждаясь прекрасным зрелищем, которое они демонстрируют.
Взглянув на Эми, Мэг тотчас осознала, что её платью не хватает такого парижского стиля, что молодую миссис Моффат полностью затмит юная миссис Лоуренс и что «её светлость» в целом стала на редкость элегантной и грациозной женщиной. Джо подумала, наблюдая за этой парой: «Как хорошо они смотрятся вместе! Я была права, Лори всё-таки нашёл красивую, воспитанную девушку, которая создаст ему семейное гнёздышко и подойдёт ему лучше, чем неуклюжая старушка Джо, будет его гордостью, а не мучением». Миссис Марч с мужем улыбались и кивали друг
