– Вы можете подробнее рассказать, как там Андрей и Маша?
– У них всё хорошо. Андрей недавно занял второе место на соревнованиях по плаванию среди гимназистов Петербурга. Дед твой, конечно, бурчал, выражал недовольство, что не первое, но Андрею это радости не испортило.
– Дед всегда всем недоволен, – сказал я. – Всё детство я мечтал, чтобы он меня хоть раз за что‑нибудь похвалил. Так и не дождался.
– Маша делает успехи в освоении скрипки, – продолжил рассказывать дядя. – Чтобы полностью раскрыть её талант, ей даже сменили учителя. В общем, всё как и раньше. У родителей тоже всё хорошо, если тебе это интересно.
– Я очень рад за них. Надеюсь, они уже отошли от психологической травмы, которую им нанёс сын‑выбраковка, – ответил я, не удержавшись от колкого замечания.
Дядя Володя улыбнулся, но ничего не сказал. В это время подошёл официант с напитками, и пока он их ставил, в нашем с дядей разговоре возникла вынужденная пауза. Когда официант ушёл, мамин брат ещё немного помолчал, выпил минеральной воды, а затем неожиданно спросил:
– Хочешь съездить домой?
Такого вопроса я не ожидал и, само собой, растерялся. У меня ни разу с момента моего отъезда не возникало мысли, что я могу вернуться домой. С моими родителями и дедом такое было исключено. Поэтому и желания подобного у меня ни разу не появлялось. Я просто знал, что это невозможно, а какой смысл хотеть невозможного? А тут вдруг такой вопрос, да прямо в лоб – разумеется, я растерялся. Дядя Володя это заметил и пояснил:
– Я рассказал твоим родителям, что встретил тебя. На самом деле, они не совсем такие, какими кажутся. Они тоже переживают ваше расставание. Просто… – дядя Володя запнулся, подбирая подходящие слова. – Просто они слишком большое значение придают старым никому не нужным традициям. Но твой отец просил передать тебе, что ты можешь приехать в любое время к ним в гости.
– И им не будет за меня стыдно? – опять не удержался я от колкости. – А что скажут их друзья, знакомые? А не пострадает ли от этого репутация моего отца? А как на это отреагирует дед?
Дядя Володя выслушал мои слова и совершенно спокойно ответил:
– Поверь, Роман, не так‑то просто расставаться с вековыми стереотипами. Сам факт, что они пригласили тебя в гости – уже многое значит. Они готовы идти навстречу. Они готовы меняться. Дело теперь за тобой – примешь ты их приглашение или нет.
– Конечно, приму, – ответил я. – Вы даже не представляете, как я хочу увидеть Андрея и Машу. Когда это можно сделать?
– Через три дня я поеду в Петербург, могу взять тебя с собой.
– Буду очень признателен.
– Но я выезжаю рано утром.
– Хоть ночью. Просто скажите, где и во сколько мне нужно быть.
– Ты живёшь в общежитии Кутузовки?
– Да.
– Ну вот будь готов в шесть утра. Я за тобой заеду. А теперь расскажи мне, как ты устроился в академии? Как учёба? Каких успехов добился? Как, вообще, жизнь у тебя в столице?
Я принялся рассказывать о жизни в Новгороде и учёбе в академии, опуская некоторые детали, вроде моего похищения и нескольких попыток меня убить. За разговорами и обедом незаметно пролетели полтора часа. Перед тем как расстаться, дядя Володя ещё раз напомнил, чтобы я не забыл через три дня ровно в шесть утра, быть готовым к поездке в Петербург. Это напоминание однозначно было лишним – забыть о предстоящей поездке домой было просто невозможно. Я был уверен: все эти три дня я только и буду делать, что думать о ней и готовиться к предстоящей встрече с родными.
Только я вернулся в общежитие, как позвонил Милютин и сообщил, что в шесть часов за мной заедет его личный водитель, чтобы отвезти в управление КФБ. Я посмотрел на часы – было без двадцати шесть. Предупредил Милу, что мне нужно ещё на пару часов отлучиться и не спеша направился к главному корпусу дожидаться машину.
Водитель Милютина мало того что привёз меня в управление, так ещё и проводил в кабинет к шефу. Иван Иванович пребывал в хорошем настроении или хотел, чтобы я так думал. Едва я зашёл в кабинет, он улыбнулся и сказал:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– У меня для тебя хорошая новость, человек в банном халате! Орки решили лишний раз не накалять обстановку и не портить отношения с Александром Петровичем. Они простили тебе разрушенный блокпост, вывороченную дорогу, уничтоженный кусок леса и сняли все обвинения. Разумеется, парковщику и хозяину внедорожника мы выплатили компенсации, а вот ущерб, нанесённый области, нам простили. С чем я тебя ещё раз поздравляю! Так что можете с Егором Андреевичем оставить ваши попытки научить тебя строить ледовую дорогу на десятом уровне. Никаких следственных экспериментов не будет.
– Спасибо! Это очень хорошая новость. Но неужели Вы меня вызвали только ради того, чтобы её сообщить?
– Смекаешь! Не только для этого, – согласился Милютин. – Есть у меня к тебе предложение. Очень серьёзное. Пожалуй, даже слишком серьёзное для шестнадцатилетнего парня, но, кроме тебя, мне не к кому обратиться.
– Я внимательно слушаю Вас, Иван Иванович. Вы же знаете, если я хоть чем‑то могу помочь, то всегда это сделаю.
– Знаю. Но в этот раз речь пойдёт не о простой помощи. Мы ведь сломали этого Егора, выяснили некоторую информацию. Ещё раз тебе спасибо за такого ценного кадра. Но к сожалению, этой информации недостаточно, чтобы спасти похищенных ребят.
– Мне очень жаль.
– А как нам всем жаль, ты даже не представляешь. Мы подобрались к похитителям максимально близко. Но дальше – всё. Егор не знает, кто за этим стоит и где держат похищенных ребят. Но он сказал нам, что осенью будет ещё одна операция. Ещё одну партию одарённых ребят планируют выкрасть. Единственный наш шанс добиться успеха – отправить с этой группой своего человека.
– Вы же не хотите меня отправить? – невольно вырвалось у меня, хотя я сразу понял, что именно это Милютин и хочет.
– Кроме тебя некого, – вздохнув, ответил Иван Иванович. – Я даже не знал, как тебе это сказать, всё же дело непростое. И хорошо, что ты сам всё понял.
– Да как тут не понять? Только я не представляю, как такое возможно.
– Технически проблем с этим быть не должно. Главное – чтобы внедрённый умел скрывать уровень и факт активации Дара. И ты один из немногих, кто на это способен. Уровень ты уже умеешь скрывать, факт активации тоже научишься. С твоими способностями это нетрудно.
– Но это ведь не главное. Надо ещё как‑то в распределитель попасть.
– С этим, как раз таки, всё легко. Следующую партию планируют похитить в Москве. Мы отправим тебя в распределитель, вместо одного из орков.
– Думаете, никто не заметит?
– Я ездил сегодня в Москву, встречался с очень уважаемым орком, у которого год назад похитили старшего сына. Всё это время он пытается его найти, постоянно на связи с нами. Кое‑что раскопал, но этого недостаточно. Осенью исполняется шестнадцать лет его младшему сыну, они у него погодки. Князь согласился объявить, что его младший сын тоже человек, спрятать парнишку, а под его именем отправить в распределительный центр тебя. Ну, разумеется, если ты согласишься. Егор заранее сообщит нам дату операции, поэтому время у нас будет, всё организовать.
– А если этот Егор меня выдаст? – задал я самый напрашивающийся вопрос.
– Здесь не переживай, – ответил Милютин. – Он никогда ничего уже не сделает наперекор нам. Можешь мне поверить.
– Вам‑то я верю. А вот ему – нет.
– У него нет вариантов. Если он совершит какую‑нибудь глупость, мы его убьём, где бы он ни был. Понимаю, звучит не очень убедительно, но если ты примешь решение помочь нам, то я предоставлю тебе неопровержимые доказательства того, что Егор нас не подведёт.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я призадумался. С одной стороны, очень хотелось помочь спасти ребят. Особенно после того, как я уже сделал большой шаг в этом направлении, поймав Егора и передав его КФБ. Но с другой – мне уже хватало приключений. В памяти вспыли и бегство от бандитов в лесу, когда мы с Милой чудом спаслись, и подвал Левашовых, когда меня расстреливали в упор, и похищение меня и Арины сначала эльфами, затем Левашовым‑младшим, да и те же приключения с Егором в Москве.
