Но вернемся к Карлу: сейчас он уже добрался до места назначения.
Компания «ID-Key» занималась производством и установкой систем электронной идентификации и умных средств охраны и стремительно выбивалась в лидеры на этом рынке. Она находилась в отдельном здании, которое поднималось вверх с самого нижнего городского яруса. Примечательно, что в таких пространственно сквозных компаниях так же ярусно располагались и рабочие отделы: на верхних работали самые привилегированные сотрудники – программисты и разработчики, а так же коммерческий отдел, далее, ниже – технические инженеры, там же были и производственные площадки, еще ниже находились вспомогательные отделы – бухгалтерский и юридический. И, наконец, на уровне «подвала» трудились те, у кого была самая пыльная работа, – в основном, это были роботы, но поскольку это все-таки был «подвал», сюда стекались толпы безработных, умоляющих хоть о какой-нибудь, пусть даже временной, должности. Руководство, восседавшее сверху, иногда снисходило до просьб бедняков, принимая их на вакансии уборщиков, грузчиков и курьеров, но только на короткий период.
Аэрокар припарковался на воздушной площадке, где у него было свое собственное место. Гринберг вышел из кабины и, важно проведя рукой вдоль своего стильного начеса, направился к служебному входу – длинному стеклянному коридору, снаружи похожему на трубу. Это был настоящий лабиринт с препятствиями: чтобы попасть внутрь, нужно пройти через несколько идентификаторов. А что вы хотите? Как-никак компания сама производила эти системы. Так что, пусть это и не военный объект, но, если есть возможность, нужно и должно обеспечить ему надежную защиту.
Карл прошел мгновенную идентификацию при входе: сканеры быстро полоснули по нему лазерными лучами, считав информацию с паспорта в ухе, за секунду воспроизвели его объемный образ, и гнусавый электронный голос озвучил: «Карл Эйзенхауэр Гринберг». Карл посмотрел на таймер в обзоре, который поставил заранее.
– Хм, почти три секунды. Это долго. Отправил ведь им позавчера новую прошивку – похоже, так и не обновили. Еще голос этот противный… А, ладно, – махнул рукой и пошагал дальше.
По пути его сканировали все новые датчики, создавая едва видимую сеть из лучей, и по мере его продвижения перед ним зеленым светом загорались очередные цифровые двери, означая успешно пройденную проверку по заданному параметру и разрешая дальнейшее движение. Но вот, при прохождении последнего сканера раздался резкий обрывистый звук, по периметру цифровых ворот замаячили тревожно-красные огни, и тут же перед лицом Карла с грохотом опустилась решетка, преградившая ему путь. Тот же гнусавый голос сообщил: «Просроченный идентификатор №23476593376689. Доступ запрещен». Карл громко захохотал, запрокинув голову назад и обнажив красивые белые зубы.
– Надо же! В самый последний день просрочился. Это хороший знак!
Через секунду перед ним появился виртуальный образ охранника – полноватого мужчины, с небритым и заспанным лицом.
– Эй, Скотт, меня что, уволили? – иронизировал Карл. – Ты бы хоть сообщение мне скинул.
– Ага, уволят тебя, как же, – монотонно отвечал охранник. – Сегодня все только о тебе и говорят. Мне кажется, вместо решетки на тебя должна была свалиться очередная куча денег. А про идентификатор я тебе еще на прошлой неделе говорил: поменяй.
Слова охранника его заинтриговали, но спрашивать не стал.
Путь был открыт. Довольный собой и никогда не устающий от похвал Гринберг гордо проследовал внутрь. Только он зашел в офис, как тут же был встречен множеством улыбающихся лиц и осыпан бурными овациями. Правда, некоторые из коллег лишь недовольно и завистливо поглядывали в его сторону.
– Контракт! У нас контракт с «Aeroford» на три миллиарда долларов! Гринберг, ты гений, твою мать!
О, это были одни из самых долгих и сложных переговоров, которые вел Карл, и сегодня они наконец-таки увенчались успехом. Пару часов назад директор «Aeroford» лично позвонил Диксону и дал официальное согласие на заключение годового контракта.
Коллеги поздравляли Карла, осыпая его комплиментами. Среди них он увидел спортивно сложенного темнокожего парня – Уилла.
– Привет, дружище! Это успех! Поздравляю.
– Да что там – пара пустяков, – съерничал Карл, и они оба засмеялись: Уилл знал, как нелегко ему дался этот контракт. – Большой Джон уже здесь?
– Ага, примчался сразу, как только принял звонок. У него был такой ошарашенный вид, будто он эти три миллиарда украл и побежал прятаться в свой кабинет, чтобы никто не заподозрил. Уже потом все увидели подписанный договор в базе и поняли, в чем дело.
– Как думаешь, отдаст он мне мою долю после того, как я положу ему заявление на стол?
Уилл вдруг погрустнел.
– Слушай, Карл… Может, оставишь эту идею с увольнением, а?
– Давай потом об этом. Впрочем, я уже все решил. Позже поговорим, о'кей?
Гринберг направился к кабинету Диксона. Вокруг, как всегда, было шумно, все о чем-то галдели, беспрерывно жужжала техника, роботы бродили туда-сюда. Дверь в кабинет была открыта, и он вошел без стука. Директор, увидев его, неожиданно для себя подскочил с места и, плохо скрывая распирающую его радость, жестом пригласил его пройти. Это был невысокий мужчина, с несоразмерно большой головой и вытянутым носом, имел привычку очень часто моргать и периодически как-то странно закатывал глаза. Сейчас он с кем-то общался в своем обзоре, то и дело поправляя непослушный провод веб-камеры одной рукой, а другой копаясь в разбросанных по всему столу электронных документах с чертежами, схемами и кодовыми таблицами. Карл, сев в кресло напротив него, в одно мгновение создал в обзоре заявление на увольнение, поставил личную печать-подпись и адресовал его на стол Диксона. Виртуальный лист красиво лег поверх всех прочих «бумаг». Тот сначала мельком глянул на документ, но когда присмотрелся, глаза его вдруг округлились, и в разговоре с собеседником он начал заикаться.
– Извини… Э-э-э… Больше не могу. Потом! Пока!
Гринберг со спокойствием сытого удава наблюдал за реакцией шефа.
– Что это, Карл? – в недоумении спросил Диксон, вытирая пот с лысины, окруженной темным кучерявым пушком.
Карл ничего не ответил, только лишь поджал губы и развел руками: «ну, как-то так».
– Но почему? С чего вдруг-то, ты можешь объяснить? – Глаза Диксона налились кровью, что обычно предшествовало включению режима «Зомбизавр», но он понял, что сейчас это не самый выигрышный вариант поведения, поэтому снова смягчился. – Послушай, давай обсудим это.
Мы не будем вдаваться в подробности их разговора. Понятно и так, что Диксон не хотел терять золотую жилу, а потому предложил Карлу должность своего заместителя и даже членство в составе акционеров! Но после подобных предложений интерес Карла к компании, как к женщине, которую ему удалось добиться, угасает с еще большей силой. Сегодня он полностью уверился в том, что ему тут делать больше нечего. Так что, как ни распинался перед ним Диксон, с болью переступая через свои принципы, Карл был непреклонен.
После того, как заявление было подписано, он вышел из кабинета довольный, оставив бывшего начальника наедине со своим горем. Тот выглядел натурально как убитый: его недвижимое тело бесформенно обвисло в кресле, а глаза отрешенно смотрели куда-то перед собой. В наушнике трезвонил входящий, но он не обращал на него внимания.
Карл тем временем уже направлялся в свой офис, где его ждал Уилл. Над столами, как и всегда, висели плеяды матричных массивов, окруженные разноцветными цифровыми стикерами. Там, где обычно сидел Карл, стоял поднос с его любимыми пирожными с ореховым маслом и кружка с дымящимся кофе, что его весьма тронуло. Оглядывая уже ставший родным кабинет в последний раз, он чувствовал, как к горлу подступает ком. Здесь они вместе занимались любимой работой, шутили, обсуждали девчонок. И вот пришла пора расстаться со всем этим. Теперь Карлу казалось, что он в гостях. Он присел на стул и скромно взял пирожное. Уилл смотрел на него и удивлялся: как в одном человеке могут уместиться одновременно успех, дерзость, самолюбие и душевная простота? Да, иногда он был заносчивым, но всегда оставался верным другом, надежным напарником и просто хорошим человеком. По сути, для Уилла он был начальником, ведущим звеном, но он никогда не демонстрировал это перед ним, не проводил никаких границ субординации – наверное, еще поэтому их тандем был очень эффективным в работе.
Уилл смотрел на него с сожалением и уже без надежды в глазах, поскольку знал, что решения этого человека не то, чтобы повернуть, – с мертвой точки не сдвинуть. Но чтобы как-то разрядить обстановку, он все же настроился на привычный веселый лад.
– Сегодня сердце разобьется не только у Диксона, но и у пары красоток из соседнего отдела. Ты знаешь об этом?
