Гринберг настроился на спокойный и серьезный тон и искренне сказал, глядя перед собой, как будто в первую очередь говорил сам себе:
– Я сделаю все возможное и невозможное, чтобы воплотить в реальность ваш замысел.
Сказав это, он замолчал, но тут же вдруг укорил себя в том, что это была слишком общая фраза, и можно было выразиться как-то по-особенному, более убедительно, что ли. Но Шпектора ответ вполне устроил, ведь помимо слов, он читался в глазах Гринберга, полных решимости и ответственности за результат.
– Отлично! – торжественно произнес Шпектор и, в очередной раз перешагнув через бездыханную Бризеллу, вернулся к своему месту. – Ну а теперь приступим к организационным моментам. Я хочу познакомить вас еще кое с кем.
Он воссоздал над своим сектором виртуальную визитную карточку, на которой был обозначен чей-то IP-адрес. После настройки подключения к этому адресу одна половина окна-монитора погасла, а по второй забегали крупные черно-серебристые пиксели, вскоре сложившиеся в изображение офиса, похожего на этот. Стеклянной границы было совсем незаметно, отчего показалось, что офис, где сейчас находятся участники проекта «Раса-10», просто вмиг достроился, то есть обзавелся своим продолжением, примерно вдвое увеличившись в размере. Новый офис был пуст, там стоял почти такой же стол, над которым умиротворяюще парила подвижная геометрическая абстракция. За похожим панорамным окном тоже был виден девятый ярус, только на улице было уже темно. «Другое время суток, – скажете вы, – а значит, и другой часовой пояс». Спорить не беремся, однако напомним, что сегодня за окном с функцией экрана можно увидеть все, что угодно.
В воздухе повисла тишина, присутствующие внимательно и с ожиданием смотрели на монитор. Где-то далеко послышался стук каблуков, и вскоре в соседнем офисе показался женский силуэт. Те, кто взглянул в этот момент на Шпектора, заметили, что он еще более повеселел и оживился, увидев виртуальную гостью. Женщина стала подходить ближе. Одета она была строго и со вкусом: в кремовую юбку чуть ниже колен и элегантную черную блузку, слегка приспущенную с правого плеча, а на стройных ногах – изящные туфли на высоком каблуке. У нее было красивое лицо с чуть выдающимися скулами и короткие волосы светло-пепельного оттенка, уложенные в аккуратную прическу. Подойдя к самой границе пространств, она холодным взглядом осмотрела присутствующих и сказала:
– Добрый вечер.
Мужчины, не сводя с нее глаз, привстали с мест в знак приветствия. Гринберг, засмотревшись, стоя немного призавис, но вскоре опомнился, сел.
– Эрика Эберт, – сказал Шпектор с чувством гордости, – координатор проекта.
Мы подсмотрели на виртуальной визитке местонахождение Эрики в тот момент: она действительно находилась очень далеко – почти за тысячу миль от этого города. Но, как видите, сегодня расстояние – не помеха даже для личного присутствия где бы то ни было.
– Официальный старт проекта назначен на следующий четверг. Накануне вы получите от нее все необходимые документы и график запланированных работ. Впредь она будет контролировать всю вашу работу, предоставлять теоретический материал, проверять отчетность и информировать вас о ваших предстоящих мероприятиях и встречах. Одним словом, на весь период проекта она – ваш непосредственный руководитель. Начиная с четверга у вас не должно быть ни вашего личного расписания, ни ваших личных дел, ни посторонних задач. Отныне распорядок каждого вашего рабочего дня будет составлять Эрика. И я настоятельно попрошу его соблюдать.
Чтобы расположить к себе коллег после столь жесткого наставления Шпектора, Эрика приветливо, но сдержанно улыбнулась.
– Есть ли у кого-нибудь из вас вопросы, господа? – Все молчали. – Что же, тогда предлагаю на этом закончить. Всех благодарю. – На лицо Шпектора вновь вернулась та маска беспристрастия, с которой он утром вошел в офис.
Члены собрания, ведя между собой оживленную, но тихую беседу, стали собираться уходить. Гринберг последовал за остальными к выходу, но тут Шпектор его окликнул:
– Господин Гринберг, останьтесь, вы мне еще нужны.
– Да, конечно, – обернувшись, быстро сказал Карл, давая понять, что уже готов к исполнению любых распоряжений.
В этот момент включился напольный компьютерный модуль – встроенная в пол плата, и изображение Эрики, исчезнувшее из потустороннего офиса, стало проявляться здесь в виде голограммы – она как будто перешагнула через границу реальностей. Ее виртуальный образ, отличался от настоящего лишь легким, едва заметным зеленоватым мерцанием. Она подошла к столу, где сидел Шпектор, и они уже вместе встречали возвращающегося Карла. Тот, чуть колеблясь в действиях, по пригласительному жесту Шпектора вновь занял свое место. Он старался больше смотреть на него, нежели на его спутницу, которая источала необычайную для женщины уверенность и превосходство, чем приводила его в смущение, совершенно ему не свойственное.
Шпектор держал в руках тот черный футляр, что вместе с кофе на подносе утром ему принесла Бризелла, то открывая, то закрывая магнитную крышку. Карл случайно взглянул на футляр – он был пуст.
– Меня вот что беспокоит, Карл, – задумчиво говорил Леонард. – Ты довольно молод и еще многого не испытал, не пережил. Судьба оберегла тебя от необходимости жить среди жестокости и несправедливости. Уверен, тебе вовсе не знакомы эти чувства, по крайне мере, в максимальном своем проявлении уж точно. – Гринберг явно не понимал, к чему этот разговор, он лишь пожал плечами. – Да, ты прекрасен в своем деле, ты обладаешь гениальным умом и талантом, и именно поэтому ты был выбран мною. Но хватит ли тебе стойкости и мужества, силы характера и, возможно, в чем-то даже безжалостности? Способен ли ты будешь воспринять плоды своей работы такими, какие они есть, без прикрас? Тебе придется столкнуться с чудовищными, с точки зрения любых моральных норм, картинами. Ты будешь видеть, как проходят все эксперименты, и обязан будешь участвовать в их проведении. А наши подопытные, как ты уже знаешь, – отнюдь не добровольцы, которые по окончании работ благополучно уходят домой и потом появляются у нас раз в неделю для осмотра. Это не так. И понимаешь ли ты, что мы планируем мировой переворот? Последствия мы можем только прогнозировать. Не факт, что на нас не обрушится недовольство масс, если вдруг информация о проекте просочится в сеть. Представляешь, что тогда будет? Но и в случае удачного исхода операции нам не избежать вынужденных негуманных действий по отношению к людям. Если вспомнить священные писания о богах, то должен тебе сказать, что боги не для всех были добрыми и справедливыми. Однажды, например, им пришлось наслать на Землю потоп, чтобы возродить новое поколение людей – более совершенных, разумных. Поэтому иногда и нам придется прибегать к крайним мерам. Поэтому я должен спросить тебя: готов ли ты к этому, и хватит ли на все это твоей стойкости и силы намерения?
Карл с напряжением выслушал Шпектора, крутя на рукаве блестящую электронную запонку.
– Вы сомневаетесь во мне? – спросил с уверенностью, но не без обиды.
– О, нет! – воскликнул Шпектор. – Сейчас я бесстрастен. Я не испытываю ни сомнения, ни уверенности. Я лишь задал вопрос, и хочу, чтобы ты честно на него ответил.
Стоявшая рядом Эрика тоже пытливо смотрела на него, как бы присоединяясь к вопросу.
Карл опустил глаза, будто вновь попытавшись заглянуть внутрь себя. Сказал:
– С тех самых пор, когда состоялся наш с вами первый разговор, эта мысль не дает мне покоя – мысль о том, что я способен изменить в лучшую сторону все человечество. Поэтому я отвечу вам однозначно, и ничто не заставит меня колебаться: я готов ко всему.
Шпектор всегда ценил решительных и волевых людей, причисляя эти свойства к божественной прерогативе, и это, пожалуй, подкупало его в Гринберге даже больше, чем его познания в области программирования.
– Непоколебимое стремление к цели – лучшее орудие творца, – довольный ответом, сказал он. – Что ж, в таком случае я предпочел бы не откладывать официальное закрепление наших договоренностей. Эрика, готов ли договор для господина Гринберга?
– Конечно.
Эрика провела рукой по воздуху, набрав изящными пальцами невидимую комбинацию, и прямо над сенсорным сектором Карла возник электронный документ с крупной надписью «CONTRACT». Тот, не раздумывая ни секунды, нанес на него свою цифровую подпись, что, блеснув голографическими искрами, отпечаталась на договоре инициалами «К.Е.G».
– Вот и отлично, – сказал Шпектор, поднимаясь с кресла. – Позволь напоследок пожать твою мужественную руку и пожелать удачи в твоей нелегкой работе.
Карл, воодушевленно улыбаясь, подошел к нему и протянул руку:
