— Почему? — поинтересовался Серый.
— Будь алтарь цел, нежить бы не напала. Так думал Элмер, так же считаю и я. Зачем Рокот соврал?
— Да, зачем?
Володька сделал паузу, оглядел всех и торжественно сообщил:
— Да потому, что он — морок! Темный призыватель. Это и есть потусторонняя сущность, о которой говорила Яга. Поэтому мы и не обратились, когда были в деревне — близость к нему нас защитила.
Глава 7. Графское наследие
Эстебан удивленно присвистнул, остальные в недоумении уставились на меня. А я растерянно смотрел на Володьку. Нормально он логическую цепочку вывел! И пришел к ровно противоположному от правды выводу. Это он еще не знает, что я оборотень, не то приписал бы мне и следы от когтей.
— Да нет, вряд ли, — поразмыслив, сказала Раная. — Мы все видели, как он бился с нежитью. И, кстати, Горного Великана, который спас деревню в прошлый раз, тоже Рокот вызвал.
— Значит, тогда он еще не был мороком, — отрезал Верховой.
— А как же Гвида? — спросил Леха. — Квест о предателе зачелся после ее смерти, а замочил ее именно Димон.
— Вот! — Верховой поднял указательный палец. — И я тогда так подумал, перестал его подозревать, а зря.
— Вы знаете, — вмешался Верлим, — а я ведь видел, как Рокот что–то обсуждал с Гвидой. Меня еще удивило тогда, что может быть общего у только что прибывшего странника с этой колдуньей.
Теперь уже и гном смотрел на меня волком, да и у Лехи в глазах сейчас читалось то ли растерянность, то ли сомнение.
— Да мы с ней… — начал было я, но Верховой не дал мне договорить.
— Он пожертвовал своей подручной, чтобы самому выглядеть белым и пушистым. Но сейчас все встало на свои места, жаль, что поздно. Кроме Рокота с Морпехом никого не было, так что тут и гадать не надо, кто убийца. Морпех понял, кто он, и этот предатель поспешил замести следы.
— И чем, по–твоему, я его убил? У меня когтей вроде нет.
— О, ты наверняка многое можешь. В том числе и вызывать всякую когтистую нечисть.
Что ж, в целом логично, возразить мне было нечего. Вот ведь попал… Ребята смотрели на меня с подозрением, а мысль о том, что Марусю мы так и не нашли, не давала покоя.
— Да думайте, что хотите. Потом разберемся, а сейчас я пошел.
— Куда это?
— Аму искать!
Я схватил факел и, направился к двери. Сами вы предатели! Девчонка больная среди ночи потерялась, а они устраивают разборки. Хрен с ними, один ее найду, без помощников.
— Стой, Рокот! — гаркнул Верховой. — Ты никуда не пойдешь!
Он схватил меня за руку, а Верлим преградил дорогу к двери. Я попытался вырваться, но не вышло. Хватка у воеводы была медвежья.
— Маруся нашлась! — вдруг послышался с улицы крик Диогена. — Сама пришла!
Лекс с Серым, переглянувшись, бросились к двери.
Изба вздрогнула, и пол ушел из–под ног: Василиса присела, чтобы в нее было проще войти. Странно, не замечал раньше за ней такой услужливости. Через минуту появились Леха с Серегой, поддерживавшие под руки Марусю.
Я посмотрел на нее, и сердце заледенело в груди. Безразличное лицо ничего не выражает, глаза мутные, руки и одежда в крови, из приоткрытого рта торчат два острых и тоже окровавленных клыка. Господи, она кого–то разорвала и съела?
Володька крепко держал меня за локоть. Я дернулся к Марусе, но не преуспел, он вцепился намертво.
— Не рыпайся, если не хочешь, чтобы тебя связали, — тихо сказал Верховой. — Посиди на лавке, а мы пока во всем разберемся.
Пришлось отступить и сесть на скамью. К Марусе подошла Раная, со знанием дела, точно дипломированный врач, приподняла ей веки, вглядываясь в зрачки. Затем пощупала пульс и, вздохнув, сказала:
— Я, конечно не специалист, но перед нами, без сомнения, вампир. Не знаю, где уж она успела…
— Ну, мы и тормоза, — протянул Леха. — Помните, ее в склепе Граф Эйн укусил?
Бли–ин! В самом деле, как я не сообразил?! Теперь понятно, почему ей стало плохо на солнце. И кого имела в виду Яга, сказав, что среди нас есть двуликий. Человек и вампир в одном лице.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Нехило, — присвистнул Серега.
Маруся стояла, безучастно глядя в окно, и, казалось, не понимала, что вокруг нее происходит. Глаза по–прежнему были мутными и бессмысленными.
— Так это она Морпеха? — спросил Верховой.
— Все возможно, — развела руками Раная.
— Неправда! — я вскочил и снова почувствовал Володькину хватку. — У него же не выпита кровь.
— Да она просто не успела!
— Что будем делать? Ее нельзя здесь оставлять, — решительно заявил Верлим. — Она и нас всех сожрет.
— И такое возможно, — кивнула Раная.
— Нужен серебряный кинжал, — почесал в затылке Эстебан.
После таких слов меня бы и сотня Верховых не удержала. Я перевернул стол и рванул к девушке. И сам не заметил, как в моей руке оказался клеймор. Оттеснив от Маруси столпившихся друзей, я закрыл ее собой и рявкнул:
— Если хотите ее убить, то сначала вам придется сразиться со мной!
Получено достижение — Защитник 7 ур. Вероятность счастливого события: +0.7%.
Пол под ногами вдруг покачнулся, и все полетели к стене. Я едва успел схватиться за лавку и придержать Марусю.
— Не смейте ее обижать! — решительно заявила Василиса. Похоже, она топнула ногой, оттого пол и пошел ходуном. — Не позволю! Ищите рецепт зелья, которое излечит ее.
С буфета спланировал Диоген и уселся Марусе на голову.
— Попробуете убить — буду лечить ее, пока не умру!
— Да что вы переполошились?! — воскликнула Катюша. — Надо просто поискать в монастырских книгах, как убрать вампиризм.
— А вот это вряд ли, — Раная устало опустилась на лавку и покачала головой. — Я за всю жизнь не слышала, чтоб кто–то избавился от него. Даже если найдем какое–нибудь забытое древнее заклинание или рецепт, понадобится очень мощный колдун для ритуала.
— Значит, шанс есть? — спросил я.
— Скорее, нет.
— Морпеха я ей не прощу, — сквозь зубы процедил Володька.
— От нее это не зависит, — заявил Верлим.
— Надеюсь, с меня обвинения сняты? — я обвел друзей вопросительным взглядом.
Все посмотрели на Верхового, тот в нерешительности пожал плечами, но, подумав, кивнул.
— Тогда, — продолжил я, — беру ответственность за Марусю на себя. Буду оберегать ее от вас, а вас от нее. Пусть Леха сделает шалаш, и мы с ней в нем переночуем.
— Хорошо, — кивнул Верховой. — Только свяжем ее для общей безопасности.
Получасом позже все, наконец, успокоились. Морпеха решили похоронить утром, вместе с монахами в крипте монастыря. А пока тело вынесли на улицу и поместили на импровизированном ложе из сухих веток.
Маруся лежала в шалаше, на подстилке из еловых лап, а я сидел у входа, борясь со сном, и краем глаза поглядывал, чтобы случайный монстр не покусился на тело Морпеха. Остальные дрыхли в избе, вызывая в моей душе жгучую зависть. Рядом со мной Серега воткнул в землю факел, колеблющееся пламя освещало траву и окрестные кусты.
Мои веки постепенно отяжелели, и я не заметил, как задремал. А проснулся от тихого стона. Вздрогнул, повернулся и увидел устремленные на меня глаза Маруси. Сейчас она была совершенно такой же, как прежде. Я осторожно сел рядом с ней и спросил:
— Как ты?
— Не знаю, — слабым голосом ответила она. — Как–то… необычно.
— Что–нибудь помнишь?
— О чем? Где мы? И почему я связанная?
Я коротко рассказал о событиях нынешней ночи. Маруся долго молчала, поджав губы, отблески огня плясали на ее лице. А я со страхом ожидал, как она воспримет весть о том, что убила друга.
— Знаешь, я догадывалась, — наконец произнесла Маруся, и я поразился ее спокойствию. — Последнее время я вижу странные сны. И вообще…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ничего не понял. О чем догадывалась?
Она посмотрела задумчиво, словно сомневалась, стоит ли рассказывать. Но, поразмыслив, все же продолжила:
— Все началось в ту ночь, когда ты был у Бабы–Яги. Мне не спалось. Тогда в первый раз я почувствовала какую–то странность. Внутри меня что–то происходило, что–то было не так, как обычно. Потом мы вернулись в деревню, я зашла в трактир и увидела, как Пантия режет мясо для жарки. С него капала кровь, и мне вдруг так захотелось…
