улучшить эстетический вид районов, построить детские площадки и разбить парки. Во многих случаях улучшение окружающей среды привело к повышению осведомленности жителей, усилив их интерес и участие в заботе о своем районе. Со всех точек зрения достойное предприятие.
К негативным итогам первого срока Бегина можно отнести ухудшение экономической ситуации. Героическая попытка перейти от управляемой государством экономики к либеральной одним прыжком без страховки и необходимых сопутствующих мер вывела израильскую экономику на край пропасти и подорвала стабильность страны.
Выборы 1981 года и состав нового правительства отражают переход от правительства правого толка, лидер которого стремился запомниться в истории как человек, принесший мир в Израиль, к ультраправому правительству, чей лидер принялся реализовывать прежние политические взгляды, которых придерживался до прихода к власти. В первое правительство входили Даян, Вейцман и Ядин, которые между собой и вкупе с Бегином составляли систему сдержек и противовесов. Во втором правительстве Бегина, здоровье которого ухудшалось, не хватало этих сдерживающих сил. Ариэль Шарон – человек, которого Бегин ранее не хотел ставить во главе силовых структур, – был назначен министром обороны, а Ицхак Шамир, убежденный правый, стал министром иностранных дел. Начальником Генерального штаба был Рафаэль (Рафул) Эйтан, признававший власть Шарона. Получилось безликое правительство без крупных фигур, которые могли бы дать отпор влиянию Шарона. В правительстве не было и других военных, которые могли бы служить противовесом. (Министр связи Мордехай Циппори – военный, в предыдущем правительстве служивший заместителем министра обороны, пытался обуздать Шарона, но в глазах Бегина не имел равного статуса со знаменитым генералом.) Внешнеполитическая ситуация тоже изменилась. Садат был убит 6 октября 1981 года, и в США президент Рейган сменил президента Картера. Если первый срок Бегина был увенчан миром, то второй срок ознаменовался войной.
После гражданской войны в Ливане ООП и ее бойцы перебрались на юг Ливана. Израиль отвечал на террористические действия против израильтян, атаковав ООП, которая, в свою очередь, обстреливала северные приграничные населенные пункты ракетными залпами «катюш». Наземные операции ЦАХАЛа против террористов на короткое время успокоили этот район. С середины 1970-х годов на юге Ливана Израиль создавал христианское ополчение – Армию Южного Ливана (ЦАДАЛ), помогавшую сдерживать ООП. В Ливане ухудшились отношения между сирийцами и христианами, особенно фалангистами во главе с семьей Жмайель. Христиане искали помощи Израиля против палестинцев в Ливане, которые вместе с радикальными просирийскими левыми склонили чашу весов в этно-религиозных конфликтах Ливана не в пользу христиан. Будучи премьер-министром, Рабин решительно отказывался от участия в боевых действиях для помощи христианам; такой же позицией руководствовался Вейцман, когда был министром обороны. Но когда Бегин стал министром обороны, он решил помочь христианам – не только косвенно, поставляя военное снаряжение, но и прямыми военными действиями. Бегин рассуждал, что Израиль не может допустить, чтобы меньшинство было уничтожено агрессивным большинством. Но христиане не были беспомощным меньшинством и уж точно не образцом добродетели. Якобы моральное обоснование первоначального военного участия Израиля в ливанской гражданской войне было направлено на то, чтобы повлиять на президента Рейгана, но Рейгана это не впечатлило. Союзником Бегина и Шарона в американской администрации был госсекретарь Александр Хэйг; у министра обороны Каспара Уайнбергера были серьезные опасения по поводу бряцания оружием израильтянами.
Бегин и Шарон, которые хотели обеспечить контроль Израиля над Иудеей и Самарией, полагали, что ослабление ООП в Ливане и, возможно, даже выдворение ее штаб-квартиры из страны, вероятно, также ослабит палестинцев и вынудит их принять формулу автономии, которая будет гарантировать присутствие Израиля на Западном берегу и в секторе Газа на протяжении поколений. Тем временем израильские силы безопасности укрепили свои связи с христианами, которые стремились втянуть Израиль в войну в Ливане, заставив израильтян поверить в то, что они сами будут непосредственно участвовать в боевых действиях. Среди израильских силовиков мнения относительно надежности христиан разделились. Действительно ли они сыграют свою роль во вторжении Израиля и вытеснят палестинцев из Бейрута? Христианское руководство, включая Башира Жмайеля (который, в отличие от своего просирийского брата Амина, считался произраильским), не скрывал своих оговорок по поводу открытого союза с Израилем. Даже когда израильская военная помощь хлынула в удерживаемые христианами порты на севере Ливана, их лидеры отказались публично поддерживать партнерство с Израилем. Более того, они не хотели сражаться на стороне Израиля. Они считали себя частью арабского мира и, как и ливанские христиане с незапамятных времен, маневрировали между враждующими лагерями, при этом их основная задача заключалась в том, чтобы оставаться самими собой.
Были сформулированы два плана военных действий: «Большие сосны», предусматривавшие возможность оккупации значительной части Ливана, выхода на дорогу Бейрут – Дамаск и объединения с христианскими силами; и «Малые сосны», включавшие в себя занятие буферной зоны глубиной 40 километров на юге Ливана – с расчетом на дальность действия ракет, развернутых ООП в то время. После массированных бомбардировок населенных пунктов Галилеи, особенно Кирьят-Шмоны, летом 1981 года, в результате чего большое количество жителей покинули город, при посредничестве Америки было достигнуто соглашение об обеспечении тишины на северной границе. Затем Бегин и Шарон начали искать предлог для вторжения на территорию Ливана, которое могло бы изменить баланс сил. Попытка получить одобрение правительства на операцию «Большие сосны» провалилась; Бегин хранил молчание, в то время как Шарон не смог привлечь подавляющее большинство для объявления тотальной войны. Шарон понял, что для того, чтобы получить одобрение, ему нужно будет представить план меньшего масштаба. Но он таил намерение расширить этот план в ходе боевых действий. Высшее командование ЦАХАЛа было заранее предупреждено о том, что план может быть расширен, и ему было приказано подготовить силы к «развертыванию» поэтапной операции. Затем покушение на израильского посла в Лондоне со стороны члена ООП Абу Нидаля дало Бегину и Шарону повод для вторжения. Глава ШАБАКа тщетно пытался объяснить кабинету министров, что Абу Нидаль принадлежит к отколовшемуся крылу ООП и не представляет ее политику. Премьер-министр прервал его, настаивая на том, что этот террористический произвол оправдывает войну против ООП.
Этой войны Бегин желал уже давно. «Альтернативой этой операции служит Треблинка, и мы решили, что больше не будет Треблинки»[235], – резко заявил он 5 июня 1982 года. В речи, произнесенной в августе 1982 года в Колледже национальной безопасности, он высказался за «войну по выбору»[236]. По оценке Бегина, все войны Израиля, за исключением войны 1948 года, «войны на истощение» и войны 1973 года, были войнами по выбору. По его словам, любой превентивный или упреждающий удар или даже война из-за захода за красные линии была войной по выбору. Исходя из этого,
