практически упражнением. Проблема заключалась в том, что дом находился прямо возле Третьей кольцевой дороги и к трассе шёл густой чёрный дым, поэтому сюда и приехали сотрудники отдела дорожного движения. К счастью, обычно оживлённое по пятницам движение из города утихло, но с холма, на котором сейчас находился Брисайд, он видел фары машин — по крайней мере тех, что не были окутаны дымом, — неподвижно стоящих на автостраде. По данным отдела дорожного движения, в обоих направлениях от перекрёстка Сместад до Уллевола были заторы. Брисайд сказал женщине-полицейскому, что потребуется время, прежде чем они смогут взять огонь под контроль, и только потом дым рассеется. Так что люди не сразу смогут добраться туда, куда они направлялись. Во всяком случае, сейчас они закрыли подъездные пути, и другие машины больше не выезжали на автостраду.
Брисайд подошёл к полицейской машине. Женщина-офицер опустила стекло.
— В конце концов, тебе, наверное, стоит пригласить сюда кого-нибудь из своих коллег, — сказал он.
— Вот как?
— Видишь вон того? — Брисайд указал на пожарного постарше, стоявшего рядом с одной из машин. — Мы зовём его Нюх. Потому что он во время пожара способен уловить этот запах среди всех остальных. Нюх никогда не ошибается.
— Этот запах?
— Этот запах.
— Какой именно?
Она была глуповатой? Брисайд откашлялся.
— Когда у тебя барбекю, повсюду пахнет барбекю.
По её лицу он мог сказать, что до неё дошло. Она потянулась за рацией.
— Ну и что на этот раз?
— Что на этот раз? — раздался слегка растерянный голос Харри на другом конце.
— Да! Что случилось? Я только что включила телефон, а от тебя семь пропущенных вызовов.
— Где ты и что делаешь?
— Почему ты спрашиваешь? Что-то не так?
— Просто ответь.
Катрина вздохнула.
— Я иду на станцию «Фрогнерсетерен». Оттуда собираюсь пойти сразу домой и выпить что-нибудь покрепче.
— А Арне? Он с тобой?
— Нет. — Катрина пошла вниз по той же дороге, по которой они пришли, только теперь более быстрыми шагами. Луна наверху медленно пожиралась тьмой, возможно, именно это зрелище заставило её отказаться от медленных мучений и вонзить нож ему прямо в сердце. — Нет, он уже не со мной.
— То есть не там, где ты сейчас?
— То есть в обоих смыслах.
— Что случилось?
— Да уж, что же случилось… Вкратце, Арне живёт в другом и, без сомнения, лучшем мире, чем я. Он знает всё об элементах Вселенной, и всё же он смотрит на мир через розовые очки и видит вещи такими, какими хочет, чтобы они были, а не такими, какие они есть на самом деле. Наш с тобой мир, Харри, место более уродливое. Но зато настоящее. В этом смысле мы должны позавидовать таким, как Арне. Я думала, что смогу вытерпеть его сегодня вечером, но я плохой человек. Я сорвалась и сказала ему всё, как есть, и что я не выдержу больше ни секунды.
— Вы… э-э-э, расстались?
— Я с ним порвала.
— Где он сейчас?
— Когда я уходила, он сидел в слезах возле Тривана с бутылкой «Монраше» и парой хрустальных бокалов. Но хватит о мужчинах, зачем ты звонил?
— Я звоню, потому что думаю, что кокаин был разбавлен в Кримтекниске. И что это сделал Арне.
— Арне?
— Мы отправили патрульную машину, чтобы взять его.
— Ты свихнулся, Харри? Арне не работает в отделе криминалистики.
Харри молчал несколько мгновений.
— Где…
— Арне Сэтен — научный сотрудник, университетский преподаватель физики и астрономии.
Она услышала, как Харри прошептал тихое «Твою мать» себе под нос и крикнул:
— Трульс! Отменяй эту патрульную машину.
Затем он заговорил в трубку телефона:
— Прости, Катрина. Кажется, у меня истёк срок годности.
— Ах, правда?
— Это уже третий раз, когда я пошёл ва-банк и ошибся в этом долбаном деле. Я готов отправиться на свалку.
Она рассмеялась.
— Просто ты немного переутомлён, как и все мы, Харри. Отключи мозг и отдохни. Разве ты не собирался смотреть затмение вместе с Александрой Стурдза и Хельге Форфангом? Ты всё ещё можешь успеть. Я вижу, что луна закрыта едва ли больше чем наполовину.
— Мм. Окей. Пока.
Харри повесил трубку, наклонился вперёд в кресле и обхватил голову руками.
— Чёрт, чёрт.
— Не будь слишком строг к себе, Харри, — сказал Эуне.
Он не ответил.
— Харри? — осторожно сказал Эуне.
Харри поднял голову.
— Я не могу это так оставить, — сказал он хриплым голосом. — Я знаю, что я прав. Что я почти прав. Рассуждение верное, только где-то есть одна маленькая ошибка. Мне нужно найти её.
Вот и всё, подумала Тхань, увидев, как его рука приближается к её лицу.
Что именно «всё», она не совсем понимала. Просто это было нечто опасное. Волнующе опасное. Что-то, чего ей следовало бояться, чего она и боялась раньше, но только не теперь. Потому что это не было опасно с большой буквы «О», она была в этом уверена, всё в нём говорило ей об этом.
Его рука остановилась. И замерла в воздухе, словно застыла в форме пистолета. А потом она поняла, что он не пытался дотронуться до неё, а указывал пальцем. Она повернула голову в том направлении, куда был направлен его указательный палец, и ей пришлось приподняться на локтях, чтобы видеть дальше. Непроизвольно она сделала глубокий вдох. И задержала дыхание.
Там на залитой лунным светом лесной поляне у подножия склона она увидела четырёх, нет, пять лисиц. Четыре детёныша тихо играли, а взрослая лиса присматривала за ними. Один из детёнышей был немного крупнее остальных, и именно он привлёк её внимание.
— Это…? — прошептала она.
— Да, — ответил Джонатан. — Это Нхи.
— Нхи. Откуда ты узнал, как я назвала…?
— Я видел тебя. Ты использовала это имя, когда играла с ним и кормила. Ты разговаривала с ним больше, чем со мной. — В темноте она увидела, что он улыбается.
— Но как это… произошло? — она кивнула в сторону лисиц.
Джонатан вздохнул.
— Я из тех идиотов, которые берут запрещённых животных. Как тот парень с двумя слизнями горы Капутар, уговоривший меня взять одного из них, потому что он думал, что, если кормить и заботиться о них в двух разных местах, хотя бы у одного из них появится шанс выжить. Мне следовало отказаться. Мой магазин закрыли бы, если бы тот полицейский обнаружил его. И я не спал с тех пор, как спустил его в унитаз. Но, по крайней мере, с Нхи у меня было время подумать. Я знал, что мы не
