можем скрывать Нхи бесконечно, и тогда органы охраны окружающей среды его усыпят. Так что, я отвёз его к ветеринару, который признал его здоровым. Затем я поместил его в эту стаю лис, которые, как мне было известно, здесь жили. Конечно, я не мог быть уверен, что они примут Нхи, и я знал, как ты любишь этого лисёнка. Поэтому я не хотел ничего тебе говорить до тех пор, пока не совершил несколько поездок сюда и не убедился, что с ним всё в порядке.
— Ты не хотел говорить мне, потому что боялся, что я расстроюсь?
Она увидела, как Джонатан слегка поёжился.
— Я просто подумал, что могу сделать тебе больно, если обнадёжу впустую, и ещё больнее, если всё пойдёт не так, как ты думала и мечтала.
«Потому что ты знаешь об этом не понаслышке», — подумала Тхань. И ещё подумала, что однажды она узнает об этом побольше.
Но прямо сейчас она не знала, была ли это темнота, опьяняющая радость и облегчение, луна или просто усталость, но ей захотелось обнять его.
— Наверное, уже слишком поздно, и ты устала, — сказал он. — Мы можем вернуться сюда в другой день, если захочешь.
— Да, — прошептала она. — Мне бы этого очень хотелось.
На обратном пути ей пришлось поторопиться, чтобы не отставать. Не то чтобы он двигался быстро, но он делал большие шаги, и ему явно было привычно находиться в лесу. Пока они пересекали болото в лунном свете, она всматривалась в него со спины. Язык его тела и манера поведения здесь также отличались от тех, что были в магазине в городе. Он излучал какое-то удовлетворение и счастье, единение с природой, как будто здесь был его настоящий дом. Возможно, счастье, которое он испытывал, было также связано с осознанием того, что он сделал счастливой её. Она подозревала, что так и было. Он, конечно, пытался это скрыть, но теперь она его раскусила, и его кислое лицо больше не могло её обмануть.
Она увеличила скорость до бега. Возможно, он думал, что, проведя всего лишь час в лесу, она тоже почувствовала себя здесь как дома, во всяком случае, он, очевидно, уже не видел необходимости вести её за руку.
Она вскрикнула и притворилась, что споткнулась. Он резко остановился, и её ослепил его фонарик на голове.
— Ой, извини. Я… с тобой всё в порядке?
— Да, всё хорошо, — сказала она и протянула руку.
Он взял её за руку.
Затем они пошли дальше.
Тхань задавалась вопросом, влюблена ли она. И если да, то как долго. И — если она действительно была влюблена — как трудно будет заставить его осознать это.
ГЛАВА 51
Пятница
Прим
— Харри, тебе должно полегчать, — сказал Эуне. — Что не так теперь?
Чуть раньше из палаты 618 вышли Эйстейн и Трульс.
Харри посмотрел на своего умирающего друга.
— В Лос-Анджелесе живёт пожилая женщина. У неё были неприятности, и я пытался… ну, исправить ситуацию.
— Поэтому ты вернулся обратно в Норвегию?
— Ага.
— Я догадывался, что причина была в чём-то другом, а не в работе на Маркуса Рё.
— Мм. Я расскажу тебе об этом как-нибудь в другой раз, я бы сказал, эта история как раз для психолога.
Эуне усмехнулся и взял друга за руку.
— В следующий раз, Харри.
Харри был совершенно не готов к появившимся внезапно слезам. Он сжал руку Столе. Ничего не сказал, потому что знал, что его голос дрогнет. Застегнул пиджак и быстро вышел в коридор.
Эйстейн и Трульс, стоявшие перед дверями лифта в нескольких метрах дальше по коридору, повернулись в его сторону.
Телефон Харри зазвонил. Что он ответит, если это полиция Лос-Анджелеса? Он достал телефон и взглянул на экран. Это была Александра — ему, конечно, следовало дать ей знать, что он не приедет смотреть затмение. Он медлил с ответом, пытаясь решить, стоит ли ему поехать туда. Пропустить бокал-другой, всю бутылку в одиночестве в баре отеля The Thief казалось сейчас гораздо более заманчивой перспективой. Но нет. Лучше лунное затмение с крыши Института судебной медицины. Вот это было бы чудесно. Когда он нажал, чтобы принять вызов, на экране появилось текстовое сообщение. Оно пришло от Сон Мина Ларсена.
— Привет, — сказал он, начиная читать сообщение.
— Привет, Харри.
— Это ты, Александра?
— Да.
— Твой голос, — сказал Харри, проводя взглядом по тексту сообщения, — звучит как-то по-другому.
«Анализ кокаина не проводили в Кримтехниске из-за высокой загруженности, его отправили в Институт судебной медицины. Там им занимался Хельге Форфанг, который и поставил дату и подпись на заключении о составе кокаина».
Харри почувствовал, что его сердце перестало биться. Они мелькали перед его глазами, все разрозненные кусочки, которые не совпадали друг с другом, и теперь, в течение нескольких ошеломляющих секунд, слились воедино. Александра показывает ему Институт судебной медицины и говорит, что, когда Кримтехниск не может справиться с количеством анализов, их просто отправляют сюда. Хельге прямо говорящий Харри, что паразит Токсоплазма гондии — его область исследований. Александра говорит ему, что пригласила Хельге на вечеринку на крыше, куда люди приходили без приглашения. Ассистент по судебно-медицинским экспертизам мог легко поместить материал ДНК на трупы Сюсанны и Бертины, чтобы направить подозрения на конкретного человека, он мог сделать это в зале для вскрытия после того, как тела были найдены. Но самое главное: запах мускуса в зале для вскрытия, когда Хельге только что был там, и запах, который, по мнению Харри, исходил от тела. Тот же запах, который Харри услышал, наклонившись ближе к Хельге, когда тот только что вырезал глаз Сюсанны Андерсен, и который, как подумал Харри — такой идиот, исходил от глаза.
Разные кусочки. И все они сложились в мозаику, в большую, но ясную и чёткую картину. И, как всегда, когда всё вставало на свои места, Харри удивлялся, как он мог этого не увидеть до сих пор.
Снова послышался голос Александры, такой испуганный, что он едва его узнал.
— Ты можешь приехать сюда, Харри?
Умоляющий тон. Слишком умоляющий. Не та Александра Стурдза, которую он знает.
— Где ты? — спросил Харри, пытаясь выиграть время, чтобы подумать.
— Ты знаешь где. На крыше…
— Института судебной медицины, хорошо, — Харри махнул рукой Эйстейну и Трульсу и снова вернулся в палату 618. — Ты там одна?
— Почти.
— Почти?
— Я же говорила тебе, что мы с Хельге собираемся смотреть затмение.
— Мм, — Харри глубоко вздохнул
